Ричард Пратер - Раскопай эту чертову могилу

Однако никто его не прокомментировал.

— Это правда, — настаивал я. — По крайней мере, она мне так все изложила — и не раз. Но теперь события начинают выглядеть...

— Ты весь вечер таскал револьвер с собой? — спросил Роулинг.

— Да. Если не считать того недолгого времени, когда клал в бардачок машины.

— Зачем?

— Ну... пришлось. Сам знаешь, когда у тебя пылкое свидание с девушкой...

— И никто не мог взять его из бардачка?

— Билл, никто не мог взять ни револьвер, ни саму машину. К тому же я находился в противоположном от Лос-Анджелеса конце, в Голливуде.

— Значит, ты утверждаешь, — вмешался Сэмсон, — что в течение всего вечера никто не мог воспользоваться ни твоей машиной, ни револьвером?

— Клянусь. Окончательно и бесповоротно. И когда ты получишь результаты экспертизы, тебе придется проглотить свою сигару, дружище.

Зазвонил телефон. Сэмсон взял трубку и что-то записал. Потом, нарочито медленно — ну, прямо душу выматывает — раскурил свою сигару. Комнату начали затягивать ядовитые клубы дыма, но на сей раз никто и не подумал отпускать по этому поводу традиционных шуточек.

Сэмсон поднял на меня глаза и, с сожалением пожав плечами, сообщил:

— Никакой Джун Кори в отеле «Визерли» не знают. И, насколько удалось установить, нигде поблизости тоже...

— Позволь...

— У братьев Рэнд никакая Джун Кори не работает, к твоему сведению. И не работала. Женщин туда вообще не берут. Двое наших офицеров показали твое фото мистеру Трупенни — им пришлось поднять его с постели, — и он утверждает, что никогда не видел тебя...

— Не видел? Но ведь я же был там сегодня днем. Поставил эти шутихи...

— Что поставил? — поспешно переспросил Роулинг.

— Я установил... шесть бабахалок... на кладбище. — Я судорожно сглотнул. Да уж, история — глупей некуда. — Понимаете, я хотел выманить их всех из похоронного бюро, чтобы заглянуть в архивы. И мой план сработал. Оба, Трупенни и Джун — та самая блондинка, — в панике выскочили на улицу. А когда я уже собирался уезжать, меня схватили эти придурки, Джейк и Пот, и приволокли домой к Джо Черри.

И я коротко посвятил их в подробности моего вынужденного визита к Черри.

— Черт, это не иначе как Черри. Меня явно подставили, и дирижировал всем этим, скорее всего, Джо Черри.

— А как быть с твоим «кадиллаком»? Ты признал, что он твой. Хотя нам это и так известно.

— Ну да. — У меня даже во рту пересохло. — Посудите сами. Я пробыл у себя в квартире по меньшей мере полчаса. Примерно с двенадцати до половины первого. За это время кто-то мог взять машину, проехать пару кварталов, сбить кого-нибудь и поставить «кадиллак» на прежнее место. Возможно, это была блондинка, которая чего-то испугалась и ударилась в панику. А что, если был не один, а два наезда?

Никто не нарушил молчания. Просто сидели и смотрели на меня.

— Возможны и другие варианты, — продолжал я. — Пока машина стояла за отелем, ее побили, помяли и испачкали кровью...

На этот раз мне ответил Сэмсон. В его голосе звучала усталая безнадежность.

— Вот рапорт криминалистов. Кровь, волосы — все совпадает. Это твоя машина, Шелл. Группа крови и волосы на ней соответствуют крови и волосам погибшей девушки. Кроме того, имеются частицы кожи, характер повреждений и все остальное...

Мне вдруг стало тошно. В голове снова горячим гейзером запульсировала боль. Строго говоря, она и не думала униматься с тех самых пор, как, почти сутки назад, Джейк с Потом отделали меня возле меблирашек «Бискайн» — из-за эмоциональных и прочих перегрузок. Все последнее время мне почти удавалось не обращать на нее внимания, однако теперь ее сила удвоилась, если не утроилась. Вдобавок ко всему, боль обручем стянула и шею.

Когда я заговорил, собственный голос показался мне каким-то чужим и тусклым:

— Что-то здесь не так. Фил. Если все было спланировано против меня заранее, то должно быть... то есть, они могли... я имею в виду тех, кто все затеял... могли остановиться и прихватить волос погибшей и крови...

Мне не удалось довести мысль до конца. В какой-то момент я в замешательстве подумал: а не мог ли я из-за свирепых ударов дубинкой по голове потерять... но нет, я отогнал пугающую мысль прочь. В медицинской практике подобные случаи известны: из-за черепно-мозговой травмы человек способен совершить странные, ужасные поступки, порою даже не отдавая себе в этом отчета. И если пострадавший от контузии не теряет сознания, у него может развиться амнезия или... или ложное восприятие реальности. Но я-то точно знал, что последние двадцать четыре часа был в уме и здравой памяти, если, конечно, не брать в расчет дикую головную боль.

Довольно долго никто из присутствующих не проронил ни звука. Все сидели, молча уставившись на меня. Я облизнул пересохшие губы.

— Черт, как болит голова, — пожаловался я. — Я ведь еще вчера рассказывал тебе о Джейке и Поте... Послушайте. — Я посмотрел сначала на Фила, потом на Билла. — Я знаю, вы поступаете по долгу службы... Действуете в соответствии с законом и все такое прочее. Тут все в порядке, я не в обиде. Но вам прекрасно известно, что по натуре своей я на такое не способен. Я рассказал вам, что произошло со мной, как бы нелепо это ни звучало. Все, что мог вспом... то есть я хотел сказать, в точности, как оно и было на самом деле.

Тут я почувствовал, как что-то шевельнулось в раздрызганных мозгах, тщетно пытаясь проникнуть в мое сознание, поэтому умолк в надежде уловить ускользающую мысль. Похоже, от умственного перенапряжения боль усилилась, словно процесс мышления вызвал прилив крови к сосудам головного мозга. Постойте-ка, ведь Фил сказал, что кровь и волосы девушки соответствуют обнаруженным на моей машине. Девушки...

— Фил, сбита девушка. А еще застрелен парень... Но ты ни словом не обмолвился, кто они.

— Застреленного звали Тонни Ковин. Толкач по кличке Коко.

— Толкач? Наркотиков?

— Да. А девушка была танцовщицей в кинотеатре «Регал». Ее звали...

— Рут! — Меня словно током ударило. — Малышка Рути?

Сэмсон едва не уронил сигару.

— ...Рут Стэнли. А ты откуда знаешь?

— Я разговаривал с ней вчера вечером. О господи... ну надо же, Рути... — Я вспомнил ее в гримерной, с мокрыми от слез щеками, и замолчал, потрясенный. — Ей так хотелось путешествовать, — зачем-то сказал я. — В Париж, в Каир... куда-нибудь далеко...

— Что? Ты это о чем? — удивился Сэмсон.

— Она мечтала повидать мир. Я... она сама мне об этом рассказывала. — Я сглотнул комок в горле. — Это не наезд, Фил. Ее убили.

Кто-то вошел в дежурку. Я едва обратил на него внимание, краем глаза заметив лишь, что Сэмсону на стол положили лист бумаги. Пробежав по нему глазами, Фил несколько секунд сидел неподвижно, мрачно уставившись в текст. Обычно розовое лицо Фила приобрело какой-то нездоровый сероватый оттенок.