Фредерик Дар - Убийца (Выродок)

Я вошел в сад, заросший ежевикой и бурьяном. Место для убежища было поистине сказочное… Я вытащил из земли стержень, удерживавший вторую створку ворот, распахнул их во всю ширь и вернулся к машине.

— Я только что сделал приобретение, — сообщил я Сказке. — Представь себе, этот райский уголок продавался. Несколько гектаров земли, столетние деревья, — и все это на самом берегу Уазы. Разве это не чудо? Стоит затаиться тут всего на два-три дня — и тогда нам уже все нипочем!

Она захлопала в ладоши, как девочка, которой подарили игрушку.

— Вот здорово, милый!..

Я медленно въехал в сад, не побоявшись даже включить габаритные огни; растительность была такой густой, что те остолопы на дороге ни за что не могли их заметить.

У ворот начиналась так называемая конная аллея; она вела к большому, правильных размеров дому. Буйно разросшиеся кусты превращали аллею в узкую полоску земли; колючие ветки царапали бока нашей машины.

Я выехал на площадку перед домом, выключил свет и вышел.

— Подожди тут, дорогая, я пойду закрою ворота…

Повесив замок на место, я обернулся и успокоился окончательно: с бурлацкой тропы не было видно ни дома, ни тем более машины.

Успокоенный и счастливый, я побежал обратно. Я поцеловал Сказку, и мы стали подниматься по узким ступеням крыльца. Дверной замок был старинный (а значит — крепкий), однако вовсе несложный. Я достал из ящика с инструментами отвертку и довольно быстро открыл дверь. В лицо мне пахнуло сыростью и плесенью. Дом был холодным и гнилым, в нем, похоже, уже с десяток лет никто не жил. Может быть, причиной тому были ежегодные паводки на Уазе. В наши дни такие унылые хибары все реже находят покупателя; богачи предпочитают разукрашенные домишки в старом калифорнийском стиле…

Я нащупал на стене выключатель и повернул его, но, разумеется, безрезультатно: электричество в доме давным-давно отрубили. У меня была при себе одна единственная коробка спичек. Я зажег одну из них, и ее слабый огонек осветил большой голый вестибюль с отклеенными полосками обоев и обсыпавшимся потолком. Я чиркнул второй спичкой, собираясь продолжить осмотр; другие комнаты тоже были совершенно пусты и имели плачевный вид. В общем, жилище оказалось, мягко говоря, безрадостным.

— Ну, что? — спросила Сказка, когда я вернулся.

— Да, это не «Континенталь»…

— Ну что ж, зато здесь спокойнее…

— В комнатах полнейшая пустота и сыро, как на болоте. Я даже подозреваю, что тут где-то обосновались летучие мыши. Но в остальном…

— В остальном — мы по-прежнему вместе, и это идеальное убежище. Так что — какая нам разница?

— Хорошо. Будем устраиваться. Сейчас поможешь мне.

— А что делать?

— Занесем в дом сиденья. Будем на них спать.

— А колеса?

— Тоже занесем. И вытащим из них деньги. Плед тоже возьми: сдается мне, что по ночам в этом дворце не жарко…

Когда все упомянутые вещи оказались в доме, я спрятал машину за домом, среди зарослей бересклета. Обходя ее сзади, я увидел, что задняя часть серьезно повреждена. От столкновения с мотоциклистом багажник открылся и поднялся вверх; на таком транспорте было трудно проехать незамеченными.

Я вернулся в дом в задумчивом молчании; Сказка возилась в темноте, устраивая ночлег.

Более скверной ночи, чем эта, я даже и припомнить не могу. Едва я улегся рядом со Сказкой, как мои раны стали напоминать о себе — особенно та, что на бедре. Пока я был разгорячен, их не чувствовалось, но когда начал остывать — а этому в немалой степени способствовал дом, боль возобновилась. Поначалу я лишь молча стискивал зубы, но боль — она как радость: ее нужно выражать вслух. Вскоре, сам того не замечая, я начал подвывать.

— Что с тобой? — испугалась Сказка.

— Нога болит…

— Давай сменю повязку?

— Чем сменишь? В этом сарае ничего нет, НИЧЕГО! Даже вода — и та перекрыта!

Тогда она взяла меня за руку, как мать берет за руку своего малыша, и мне стало чуть полегче…

Однако будущее все равно виделось мне в черном цвете.

То, что с нами происходило, было очень скверно. В считанные часы я вновь сделался прежним Капутом, Правда, на этот раз богатым, но загнанным в угол, как никогда. Сколько раз я уже мечтал покинуть Францию и зажить новой жизнью где-нибудь далеко, под ярким солнцем!.. И каждый раз судьба опять заворачивала меня обратно, словно вечного пленника своей неласковой родины!

Кажется, мне все же удалось заснуть, потому что я пришел в себя уже намного позже. Я открыл глаза, зашевелился — и меня мгновенно скрутила боль, которая не ушла, а лишь притупилась было от усталости и тревоги. Я закричал. Сказка подскочила:

— Что?!

— Ничего, девочка, просто неудачно повернулся — и заболело…

Она поднялась, заметно сутулясь: изогнутые сиденья машины не располагали к приятному отдыху.

— Видишь, говорил я тебе: это не «Континенталь»…

В помятом платье и с растрепанными волосами она все равно была очень красивой: настоящая туземка, вышедшая из тропического леса. Уже наступило утро, в окна светило солнце. Мне стало лучше только оттого, что я смотрел на нее.

Я встал, едва сдерживая страдальческое мычание.

— Послушай, — сказала она. — Меня вот что беспокоит: нам здесь нечего есть, нечего пить… Мы не сможем здесь долго оставаться. Знаешь пословицу: голод и волка из лесу выгонит…

Действительно, положение было паршивым.

— Пойди-ка взгляни, не завалялось ли что-нибудь в машине. А я пока осмотрю дом.

Я отправился на освоение берлоги. Похоже, тот, кто повесил на ворота табличку «продается», был изрядным оптимистом. Чтобы купить такой товар, нужно было по — настоящему любить развалины и одиночество. Во всех углах воняло гнилью, на стенах змеились трещины, там и сям висели оборванные провода… Пол местами вздулся; но главное — в комнатах не было ни одного предмета, ни единой вещицы… Я еще никогда не бывал в таком безнадежно пустом доме. Впору было завопить от отчаяния. Обшарпанные, затянутые паутиной комнаты по очереди обдавали меня своим ледяным дыханием. В некоторых были выбиты оконные стекла, а ставни болтались на одной петле. Тут можно было снять отличный фильм ужасов. Если призраки действительно существуют, то они наверняка уже избрали это место своей штаб-квартирой…

Я вернулся в нашу «спальню». Через минуту на пороге появилась Сказка. Она держала в руке что-то, завернутое в носовой платок.

— В машине была только коробочка аспирина и склянка рома. Господа полицейские берегут свое здоровье…

Она решительно сунула мне в рот две таблетки аспирина, и я проглотил их, запив глотком рома.

— Зато я нашла кое-что в саду…

В носовом платке у нее оказалась ежевика и несколько кисловатых яблок. Мы съели все это, пытаясь внушить себе, что еда придаст нам сил.