Джеймс Чейз - Однажды ясным летним утром

— Да, я понимаю.

— Не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Виктор встал:

— Моя жена боится оставаться. Мне хотелось бы иметь гарантии, что здесь с ней не случится ничего плохого.

— Дорогой мой, эти гарантии здесь, — сказал Крамер, указывая на Могетти. — Если Крайны захотят пошалить, он их успокоит. Скажите своей жене, чтобы она не пыталась убежать, и тогда все будет хорошо.

Дармотт не был удовлетворен ответом, но ничего другого ему не предлагали. Чемодан был уже упакован, и Виктор был готов к отъезду. Он вошел в спальню, чтобы проститься с женой, опасаясь, что она сейчас заплачет, но Керри сдержалась.

— Все в порядке, Вик. Не волнуйся за нас. Я знаю, ты поступаешь так, потому что не можешь иначе.

— Я вернусь очень скоро. И все сделаю. А потом мы всю жизнь будем вспоминать это приключение.

Вошел Крамер.

— Вы готовы, мистер Дармотт?

Виктор поцеловал жену и сына, взял чемодан и пошел за Крамером. Керри вынула малыша из кроватки и прижала к себе.

Крамер ехал за машиной Виктора по дороге, ведущей к Эрроухит Лейк, но на перекрестке обогнал его и поехал в свой отель.

Дармотт увидел, как он исчезает из виду, и направил машину в поместье Ван Уилли. Через десять минут он уже находился у электрифицированных ворот, рядом с которыми стояла телефонная будка. Дармотт вошел и снял трубку.

— Посетитель к мистеру Ван Уилли. Это насчет его дочери. Он ждет меня.

— Проезжайте, — услышал он грубый мужской голос.

В трубке раздался щелчок, и тут же ворота начали медленно отворяться.

Дармотт положил трубку и вернулся в машину. Он остановился у большого дома, где его уже ждал секретарь Ван Уилли Эндрюс, который внимательно разглядывал приближающуюся машину.

Заметив водителя, Эндрюс не мог скрыть удивления: ведь он ожидал увидеть грозную бандитскую рожу, а вместо этого встретился взглядом явно с интеллигентным человеком. Более того, секретарю показалось, что он уже где-то видел это лицо.

— У меня дело к мистеру Ван Уилли.

— Идите за мной.

Эндрюс провел Дармотта во внутренний дворик, где его ждал Ван Уилли, который взглянул с тем же нескрываемым удивлением, что и секретарь. Потом миллиардер жестом отослал последнего и пригласил гостя сесть. Придвинув ему коробку с сигарами, хозяин дома спросил:

— Кто вы и что вам от меня нужно?

— Вы и я — в одинаковом положении, — сказал Дармотт. — Потому что любимые нами люди попали в беду. Мои жена и ребенок в руках тех же людей, что похитили вашу дочь. И должен сказать, что безопасность моей семьи меня волнует больше, чем судьба вашей дочери.

Ван Уилли внимательно изучал лицо незнакомца.

— Продолжайте, я вас слушаю.

— Эти люди просили меня убедить вас заплатить четыре миллиона долларов. Вчера днем они явились в мой дом вместе с вашей дочерью. Если вы не заплатите, они убьют ее, а заодно и мою семью. И поверьте, они не обманывают. Я уже видел их в деле. Среди них есть молодой мерзавец… очень жестокий. Думаю, он убил моего слугу.

— Где ваш дом?

— Мне не разрешили говорить об этом, и я ничего не скажу о себе. Но прошу вас, если вы хотите получить вашу дочь обратно живой, выпишите десять чеков на предъявителя по четыреста тысяч долларов каждый.

Ван Уилли встал и медленно прошелся по двору. Виктор ждал. Несколько минут спустя Ван Уилли снова опустился в кресло.

— Полагаю, вы отдаете себе отчет, что в данном случае действуете как соучастник. Когда этим делом займется полиция, вы закончите свои дни на электрическом стуле.

— Меня это не волнует, — спокойно возразил Дармотт. — Пусть меня даже утопят в океане. Главное, чтобы мои жена и ребенок остались живы.

— Кто вас так отделал? — спросил Ван Уилли, указывая на лицо Виктора.

— Я же сказал вам, что среди них выделяется один очень жестокий молодой негодяй. Он носит в кармане велосипедную цепь. Могу сказать, что удар кулаком, на который намотана эта цепь, очень болезнен.

Ван Уилли стряхнул пепел с сигары и кивнул.

— Этот парень, — продолжал Дармотт, — не остановится перед тем, чтобы изуродовать лицо моей жене или вашей дочери. Так дайте же им то, что они просят: десять чеков на предъявителя по четыреста тысяч. Я не вижу никаких причин для колебаний. Кроме уязвленной гордости, конечно. Но если вашу дочь ударят цепью по лицу, у нее вообще больше не будет лица. И никакие миллионы ей уже не помогут. Поверьте, я не пугаю. Просто объясняю, как обстоят дела.

— Откуда я знаю, что передав вам чеки, получу дочь обратно?

— Я тоже не уверен, что застану жену и сына невредимыми. Но другого выхода ни у вас, ни у меня нет. Надо рискнуть.

— Я не собираюсь рисковать. Я привык знать, за что плачу.

Виктор нетерпеливо передернул плечом, но не возразил.

— Вы видели мою дочь? — спросил Ван Уилли после паузы. — Она жива?

— Да, когда последний раз я ее видел, она была жива.

— Расскажите мне об этих гангстерах. Сколько их?

— Моя задача — получить с вас выкуп. Меня предупредили, чтобы я не был слишком разговорчивым. Решайте, заплатите вы или оставите дочь в руках убийц. Это все.

Ван Уилли удивленно посмотрел на Дармотта и встал:

— Подождите здесь, я сейчас вернусь.

Он перешел в кабинет, где его ждал Эндрюс, которому тут же были даны необходимые распоряжения.

Секретарь поговорил по телефону с управляющим банком «Банк Калифорнии» и «Бэрчел банк». Оба управляющих были ошеломлены, но обещали приготовить деньги.

— Этот парень не из них, — сказал Ван Уилли, после того как секретарь закончил переговоры. — Они просто используют его… Они захватили его жену и ребенка. Их держат заложниками в том же доме, что и Зельду. Он приехал за чеками, и, если что-то случится, его семье не поздоровится.

— Я его где-то видел, — задумчиво сказал Эндрюс. — Но никак не могу вспомнить — где именно. Это как-то связано с театром.

Ван Уилли присел на край стула и напряженно посмотрел на секретаря.

— Парня заставили силой, — повторил Уилли. — Вы обратили внимание, как его изуродовали. Где вы могли его видеть?

— Не могу вспомнить, но уверен, что видел. Может быть, он один из дикторов в новостях.

— Это пустые слова. Подумайте и вспомните. Я хочу знать, кто он.

Эндрюс подошел к окну.

Где он мог видеть этого человека раньше? При чем здесь театр? Может быть, это актер?

Он все еще стоял, вспоминая, а Ван Уилли вернулся во дворик, где его дожидался Дармотт.

Моэ напоминал ужа на сковородке. Он не мог думать ни о чем, кроме матери. Что с ней? А вдруг она уже умерла? Он снимал телефонную трубку, но, не решаясь позвонить, тут же клал ее обратно. Звонок могли засечь. Если копы найдут их здесь, — плакали его четверть миллиона. Но как же быть?

Зельда и Керри с ребенком сидели в спальне. Крайны загорали, пили кока-колу и читали комиксы, которые Рифф нашел в библиотеке. Кругом было очень тихо. Моэ боролся с собой. Он знал, что не имеет права этого делать, но оставаться и дальше в неведении не мог. Он просто обязан позвонить!