Джадсон Филипс - По кривой дорожке

— Юридическое дело нам не одолеть, — возразил Джейк, — не наш профиль.

— Наша цель — поймать подручных. Тех подлецов, которые изнасиловали Элли, и всех этих подонков — сыщиков. Добраться до них. И трясти, пока не откроют, кто их наниматель. От нанимателя выбьем, кто платит ему…

— И выйдем в конце концов на Бракстона Клауда. А до него не достать, — процедил Джейк.

— Зато он хотя бы перестанет тогда угрожать половине мнра, — вмешался Йитер. — Но в яблочко мы должны попасть с первого выстрела. Стоит им пронюхать, что мы за них взялись, и нам не сладить.

— Твое предложение: выйти на улицу, поднять палец и идти по направлению ветра? — съехидничал Девери.

— Для начала прижму Лестера Стронга, — заявил Питер. — И выведаю у Барри Слейда, кто же это устроил из его коттеджа тюрьму. Кто его за горло держит.

— А я поразузнаю про этого сукина сына, — ткнул Джейк в фотоснимок.

— Ну а я обеспечу дымовую завесу, — сказал Девери.

— Это как же? — полюбопытствовал Питер.

— Завтра печатается номер, — объяснил Девери. — Выброшу редакционную статью о Томпсоне Клингере. Вместо нее пущу обзор ситуации на Ближнем Востоке. Очерк неважнецкий, но, может, наши враги клюнут: поверят, что мы послушались и отвязались.

— Еще какие указания? — спросил Питер.

— Между рюмками помолись за Элли.

Лестер Стронг. Высокий, темноволосый, лет сорока, с тонким аристократическим лицом. Спортивная фигура, костюм от дорогого портного. Наверное, решил Питер, вместе с Корал они смотрятся эффектно. Основа жизни Стронга — успех. Блестящая карьера, выгодная женитьба, победы в спортивных соревнованиях. Но сегодня вечером свет на этом экране успеха малость потускнел. Стронг рассержен и напуган, изо всех сил старается унять раздражение и скрыть страх.

Своим глубоким и звучным голосом Стронг наверняка умело обыгрывал драматические моменты обвинительных речей на судебных процессах.

Они встретились у лестницы в «Плейрс», в клубе Питера, в Грэмерси — парк. На стенах «Плейрс» фотографии и рисунки прежних достославных членов клуба — Марк Твен, Лоренс Оливье и другие знаменитости. В зале никого, только за угловым столиком двое играют в триктрак. Обед уже кончился. За стойкой бармен в желтой куртке перелистывает журнал.

— Это что же, Стайлз, репортерский трюк? — осведомился Стронг. — Вы еще пожалеете.

— Нет, пожалуй, трюком все‑таки не назовешь. Что будете пить?

— Ничего.

Договаривались они по телефону. Сначала опять сек ретарша. Питер поблагодарил ее, что устроила встречу с Корал, и попросил соединить со Стронгом, есть к нему поручение от жены. Мистера Стронга, ответила секретарша, приказано не беспокоить, он работает.

— Передайте ему, что у меня есть статеечка для «Ньюсвью» после встречи с Корал. Но хотелось бы прежде переговорить с ним: не то еще сорву ему дело Клингера.

Пришлось долго ждать, пока Стронг ответил.

— Слушаю, мистер Стайлз.

— Мне необходимо поговорить с вами.

— Ну пожалуйста! — сердито сказал звучный голос.

— Не по телефону.

— Боюсь, иначе не выйдет. Предупреждаю сразу, Стайлз, по делу Клингера мне нечего сообщить прессе.

— Пресса тут ни при чем. Я хочу, чтобы вы побеседовали со мной — я друг Корал.

— Про вас с Корал мне все известно.

— Наши отношения этого не касаются, — возразил Питер. — Сможете подойти в «Плейрс», Грэмерси — парк, 16? Там нам не помешают. Спокойно поговорим.

— А у меня нет никаких тайн.

>— Зато у меня есть. Речь идет о безопасности Корал.

— Как интересно! Корал в опасности!

— Зачем лишние слова? Нам необходимо встретиться.

— Так приходите, — предложил Стронг.

— «Плейрс», Грэмерси — парк, 16. Жду вас через полчаса.

— Но послушайте, Стайлз!

Питер повесил трубку. И вот теперь они в ресторане клуба. Раздражение Стронга, догадывался Питер, напускное: его бьет от беспокойства.

Питер направился к самому дальнему столику.

— Двойной «Джек Даниэл» со льдом, Хуан! — крикнул он бармену. — Может, все‑таки выпьете, Стронг?

Стронг точно обмяк, даже дорогим костюмом не замаскироваться.

— То же самое, — пробормотал он.

Сели за маленький круглый столик. Бармен принес коктейли. Заплатил Питер. Из кармана Питер извлек смятый клочок бумаги — записки к Корал. Стронг взглянул, руки у него дрожали, когда он расправлял бумажку.

— Сэкономит время, — пояснил Питер. — Скажу только, что Корал ответила «да» на вопрос, прослушивается ли комната. — Питер показал и фото красноли цего садовника. — Парень этот — садовник явно новоиспеченный. Видите, как у него обгорели руки и лицо? Он надзиратель, тюремщик. Знаете его?

Стронг медленно покачал головой.

— Давайте, Стронг, не будем терять время. Я только сегодня утром узнал, что вы муж Корал. Видите, мы с Корал прочно распрощались. Как вам известно, «Ньюсвью» пишет о деле Клингера. Мы считаем, оно тесно связано с Бракстоном Клаудом. У вас рвения, похоже, поубавилось. Мы в «Ньюсвью» не сомневаемся в вашей честности. Наш сотрудник, следящий за делом, считает, что судью апелляционного суда могли и подкупить, но подкупить вас нельзя. И выдвинул теорию: либо вы серьезно больны, либо ваша семья на грани развала.

— Надо же!

— Вчера вечером нас жестоко проучили. И предупредили. — Он рассказал историю Элли. — Тогда я выдвинул еще один вариант вашего отступничества. Может, замешана Корал — раньше она не имела привычки уезжать от вас. Может, ей угрожают. Я разыскал Корал. Съездил в Дарьен и поговорил с нею: все у нее превосходно, с вами тоже все в норме. Но я уже приметил обгоревшего садовника, и как‑то мне не верилось. Вот я и написал ей пару вопросов, и что же оказалось? Да, сплошное надувательство. А сейчас, пожалуйста, не надо возмущаться и не надо отрицать. Вы спросите, зачем же тогда она открыла мне, где скрывается, отчего пригласила. Отвечу: ей, по — моему, приказали повидаться со мной и угомонить.

Стронг уставился на стол, будто бы на волшебный хрустальный шар, который подаст ему совет, как же поступить.

— И еще одно, — продолжал Питер. — Я репортер, и я иду по следу. Но жизнь Элли и Корал для меня все-таки важнее. Но остановись я сейчас, будет ли им спокойнее жить? Пожалуй, для них обеих будет лучше, если мы все раскроем. А моя единственная надежда — вы. Подскажите, где скрываются подводные камни. И еще — никаких ваших секретов не раскроем, пока сами не пожелаете.

Стронг не отрывал взгляд от стола. В дальнем конце зала громыхнули костяшки: игрок стряхнул чашечку. Питеру подумалось, что у них со Стронгом игра не в кости. Тут уж случаю доверяться нельзя. Любой ход дол жен быть точно рассчитан, безошибочен, иначе… да поможет им бог.

Стронг поднял глаза. Куда только девалась вся его агрессивность!