Олег Голиков - Крымский Джокер

— Чому?

— В последнюю ходку, где-то в Коми, Иваныч пристрастился к грибам. Ну, в смысле варить и жрать их, для кайфа. И как-то нарвался на какие-то крутые мухоморы, и крышняк у него насквозь потёк. С месяц на больничке слюни пускал. Потом, когда попустило, с месяц ещё косил… Чуть под актировку не попал, но на ВКК какой-то врачило ушлый его выкупил. И пошёл наш Иваныч опять на зону, но уже как Грибник. А потом, когда короновала его братва, сократили до Гриба. Так-то, братан… — Сашка покровительственно посмотрел на открывшего от любопытства рот парня. — Ну что, пошли — в нарды перекинемся?

И охранники деда Гриба, ещё раз глянув на роскошный «Харлей», пошли во флигель.

Василий Иванович Ломакин, коронованный ещё в застойные времена вор в законе, не зря так суетился. С Лидией Петровной их связывали очень давние и тёплые отношения. Он всегда был в восторге от её идей, приносивших гораздо больший доход, чем крышевание коммерсантов и, связанные с этим, постоянные разборки. Да и хлопотно стало в столице последнее время. Менты всю дорогу прижимали даже официальные охранные структуры, подгребая под себя весь навар от рэкета.

А вот, к примеру, последняя тема, связанная с организацией на Украине широкой сети бюро трудоустройства за границей, давала такой серьёзный доход, что Гриб даже подумывал о расширении деятельности на всё пространство бывшего Союза. Все эти фирмы, профессионально разрекламированные во всех газетах Украины, были, конечно, чистая липа.

Но уже пятый год не переводились желающие авансом проплатить своё мнимое трудоустройство в Испании или Италии. Лохи со всей страны исправно несли свои трудовые доллары, которые без проблем оседали в карманах Гриба и Лидии Петровны. Хватало и на своевременные щедрые отстёжки в общак. В общем, дело шло. А то, что сообщила ему Афанасьева три дня назад, просто могло надолго, если не навсегда, избавить Ломакина от денежных хлопот.

— …Глеб тоже в доле. Но, не переживай — бабок там на всех хватит, — говорила она ему по телефону. — Больше никого не будем подключать. Без Глеба я в Крыму никак не могу — сам понимаешь…

— А сумма какая, Лидушка?

— Десятки миллионов долларов.

Гриб неслышно проглотил комок, образовавшийся в горле, и не стал переспрашивать. Он знал, что с цифрами Леди никогда не шутит.

И вот теперь, когда его бойцы так неловко сработали в аэропорту Борисполя, упустив нужного человека, он чувствовал свою вину, и вовсю старался принять Лидию Петровну по высшему разряду.

…При въезде в Киев их старенький «фольс» всё-таки остановили. Тщательно проверив документы, инспектор потребовал разрешение на тонировку. Сговорились на двадцать гривнах штрафу. Получив наличные, довольный работник ДАИ подробно объяснил им, как побыстрее попасть на улицу Артема.

Отъезжая от поста, Володя спросил:

— Слышь, Виктор! Какие планы у нас на сегодня?

Карытин сидел задумчивый и не сразу ответил на вопрос друга. В его голове продолжали мелькать различные мысли о возможных серьёзных неприятностях, которые вполне могли возникнуть в столице при получении визы. Но заметив, что Володя каждые полминуты поглядывает на него в ожидании ответа, Витька рассеянно, всё ещё думая о своём, заговорил:

— Планы… Планы, братишка, у нас огромные. Сначала — к моему приятелю Лосю завалимся. Познакомитесь, то да сё… Он вместе со мной учился — так что у нас будет сегодня встреча выпускников Симферопольского университета, — Карытин достал свой новый мобильный и стал вводить в него какие-то цифры. — Вот, примерно, такие пироги….

— А потом?

— Потом? Ну, мне надо сфотографироваться на анкету. В банке здешнем имеются коекакие делишки…. Ну а после — до обеда завтрашнего дня я свободен. Можно наконец отоспаться всласть!

Он немного помолчал и добавил:

— А тачку твою на стоянку поставим. Номера у нас крымские — не надо лишний раз светиться. У Лося, поди, есть на чём кости перемещать — он по жизни всю дорогу машинами занимается.

Они уже ехали по улице Артема, когда Виктор спохватился:

— Да — чуть не забыл! Напомни мне бородёнку мою сбрить! А то я забуду — так и сфоткаюсь, — он провёл рукой по подбородку. Затем, глядя на указатели, стал руководить движением:

— Здесь — направо. Не спеши…. Теперь — сюда! Притормози-ка вон там, у магазина. Я не очень хорошо помню адрес этого кренделя.

Володя кивнул и припарковал машину к тротуару. Витька посмотрел по сторонам, пытаясь что-то припомнить, но через некоторое время недовольно запыхтел, достал мобильный и набрал номер.

— Алё, это Лосиный Остров? Да я… Мы уже на Воровского. Выскочи — помаши рогами, а то я запамятовал, где твоё лежбище! На чём будешь? Ну ни фига себе!.. Мы возле маркета стоим. Давай…

Лицо Карытина прояснилась и он повернулся к Толстому:

— Сейчас прискачет. На зелёном «мерсе». Вот Лосяра ушлая! Прямо война и немцы! На «мерине» уже катается! Пойду, сигарет, что ли куплю… — и, выбравшись наружу, направился к стеклянным дверям минимаркета.

Магазинчик оказался что надо — мечта путешественника. Витька купил блок сигарет, бритвенные принадлежности, три пары трусов и четыре пары носков. «Ну а пойла и хаванины мы потом выхватим, когда разгребём немного с делами…» — прикинул он и вышел на улицу.

Возле скромного володькиного авто стоял огромный как катер, шестисотый «мерседес» перламутрово-зелёного цвета. Возле него возвышался высокий полный мужик с профессорской бородкой в круглых стильных очочках и крутил своей крупной башкой по сторонам.

Витька приглядевшись, радостно заорал:

— Эй, Лосяра, мать твою! А ну — ка покажись!

— Корыто, ибать мои нервы! — и Лось, довольно прытко для своей комплекции, подскочил к Карытину и закружил его в объятиях, оторвав от земли. — Братан с войны вернулся! Живой!! — орал он, шарахающимся от них, прохожим.

Витька же просто ржал как оглашенный:

— Гарик, ибит твою налево! Пусти, сохатый, раздавишь!

Лось потискав Витька вволю, аккуратно поставил его на землю:

— Ну что, сразу ко мне рванём? Водовки купил?

— Погодь, старичок, водки потом наберём. Давай пока к тебе — помоемся, покурлычем. А, вот, кстати, знакомься, — Витька подозвал улыбающегося Толстого, который нерешительно топтался возле своей машины. — Это Игорь, он же Лось. А это — наш соратник по славным денёчкам, проведённым в универе — Володя, он же Толстый.

Мужчины, улыбаясь, молча пожали друг другу руки.

— Ну а всё остальное — вечером. На встрече, так сказать, выпускников. Где тут поблизости можно машину поставить?

Лось, хлопнув ещё раз Витька по плечу, кивнул головой:

— Айда за мной! Покажу… — и кивнул Толстому на Карытина. — Видал! Братан с войны вернулся! Живой!..