Фрэнк Грубер - Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал

— Завещание поддельное, — твердо повторил Джонни. — Таким образом, Донна получит пятьдесят тысяч, что все равно больше, чем «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер» смогли бы получить от Эла Доннелли. Доннелли и Донна — какое звучное сочетание! — им только этого и надо: они получат несколько тысяч долларов.

— И это все? — спросил Доннелли. — Мне нравится, хороший сюжет, правда, ты упустил одну малюсенькую деталь. Я не крал песен у Воллера. Это он украл у меня «Леденцы на палочке» и превратил ее во «Фруктовую ириску». Проверь сам, если хочешь. Я зарегистрировал права на «Леденцы на палочке» в обществе по охране авторских прав «Аскап» в марте этого года, то есть прошло уже три месяца. Воллер же объявился со своей «Фруктовой ириской» только недели две назад. Песня «Леденцы на палочке» уже была опубликована.

Эл Доннелли приятно улыбнулся Джонни Флетчеру, который в этот момент был готов провалиться сквозь землю. От Доннелли не ускользнуло разочарованное выражение лица Джонни, поэтому он весело усмехнулся:

— Вот так-то, дорогой. А ты, Донна, хватай, что можешь и пока можешь, и беги. Пока! — Он махнул на прощанье рукой Донне, подмигнул Джонни и исчез за дверью.

— Ах ты, трепло! — закричала Донна на Джонни Флетчера.

— Шестьдесят пять тысяч пополам — лучше, чем ничего, — заметил Джонни.

Донна быстрым шагом направилась к столику, где стояли многочисленные баночки и флакончики с косметикой. Джонни смекнул, что неплохо бы посмотреть, что делает сейчас Сэм.

Он обнаружил его сидящим за стойкой бара. На его плече висла Воон.

Перед Сэмом стоял бокал с «Зеленой саламандрой». Воон уже допивала свой коктейль.

— Послушай, — с виноватой улыбкой обратился к Джонни Сэм, — а эти зеленые коктейли ничего. Оказывается, саламандры — это такие маленькие крокодильчики…

— Сюда еще три бокала! — крикнула Воон бармену.

— Только один, — громко сказал Джонни. — Мы уходим. Пошли, Сэм!

— Подожди, я только разошелся, — возразил Сэм. — Мы с Воон собирались пойти в такое место…

— Там будет весело, — добавила Воон. — Присоединяйся к нам. Соберется много девочек, и ты расскажешь им много смешных историй.

— Хочешь, я посмешу тебя прямо сейчас? — спросил Джонни. — У Сэма не хватит денег оплатить заказанную выпивку, да и у меня тоже. Ха-ха-ха, хи-хи-хи!

— И это — все, что тебя беспокоит? — спросила Воон.

Она сняла руку с плеча Сэма и, запустив ее в вырез платья, достала сложенные купюры:

— Вот, берите. Это деньги на мои развлечения. Отдадите, когда сможете.

Джонни посмотрел на цифры в уголке купюры, что была сверху, и развернул деньги. Там оказалось только две бумажки, но каждая достоинством в сто долларов.

— Боже мой! — вырвалось у Сэма. — Так ты богата?

— Да, денег у меня хоть отбавляй. Не хватает только развлечений. Обожаю шутки, люблю, когда вокруг много смеются…

— Да за эти деньги я буду ржать как лошадь, — пообещал Сэм Крэгг.

— Придется тебе ржать в другой раз, Сэм, — прервал его Джонни. — Мы торопимся.

— А нельзя ему остаться? — взмолилась Воон.

— Можно, — ответил Джонни, — но ему страшно одному возвращаться домой ночью.

— Это тоже шутка? — спросила Воон.

— Нет, — сказал Сэм, — Джонни прав. Увидимся завтра, крошка.

— Где?

— Здесь, в это же время.

Сэм догнал Джонни уже в дверях:

— Представляешь, Джонни, мы с ней так здорово провели время!

— Продолжишь завтра, — цинично заметил Джонни, — особенно если она заплатит за своих зеленых ящериц.

— Ящериц? Хочешь сказать, саламандр?

— Все равно. Похоже, они делают этот зеленый напиток прямо из пресмыкающихся.

Сэма передернуло.

— Отель «На Сорок пятой», и как можно быстрее, — сказал Джонни, распахнув дверцу такси.

Сэм едва успел закрыть за собой дверцу, как такси рванулось с места.

— Что за спешка? — спросил он у Джонни.

— Я вспомнил, как недавно кое-кто кое-что мне сообщил, — объяснил Джонни.

— О чем-то приятном? — спросил Сэм. — Например, как Ник Кондор взорвался вместе со своей лабораторией?

— Ты близок к истине, Сэм.

— Видишь? Что я говорил?

— Подожди.

Джонни достал из кармана рукопись «Фруктовой ириски» и склонился над ней, пытаясь что-то разглядеть. Он даже поднял ее к глазам, когда они проезжали мимо ярко освещенной витрины магазина и салон такси ненадолго залился светом.

— За две последние недели она порядком поистрепалась, — произнес наконец он.

Сэм ничего не ответил. Он хорошо знал Джонни Флетчера и по его поведению понял, что тот пытается выработать план действий, который должен принести им в будущем деньги.

Они доехали до отеля «На Сорок пятой» и вошли в лифт.

— Четвертый, — сказал Джонни.

— Восьмой, — поправил его Сэм.

— Нет, четвертый.

Лифт остановился на четвертом этаже, и Джонни направился к номеру 412. В номере горел свет. Джонни постучал. Дверь открыл Воллер-старший. Он неприветливо посмотрел на них, но все же разрешил войти в комнату.

— Мистер Воллер, сегодня днем вы сказали, — начал Джонни, — что Вилли присылал матери рукописи своих сочинений.

— Верно, но она, как и я, не видела в них ничего особенного. Впрочем, она никогда не говорила ему об этом. Порой она даже не вскрывала конверты, хотя он в своем следующем письме разрешал ей…

— Не понимаю, мистер Воллер. Неужели он не хотел, чтобы она вскрывала конверты?

— Я до конца не понимал этого, но мне кажется, что дата отправки письма на штемпеле почтового отделения имела какое-то значение. Он говорил, что так он защищает себя от какого-то плаката.

— Может быть, плагиата?

— Похоже.

— Мистер Воллер, — попросил Джонни, — не смогли бы вы позвонить миссис Воллер?..

— Сейчас? Она же в Айове.

— Оператор соединит вас в течение минуты. Я хотел бы выяснить кое-что, а именно: когда ваша жена получила по почте рукопись «Фруктовой ириски». Интересно, сохранился ли конверт?

— Что это нам даст? — с сомнением спросил Воллер. — Мы сможем засадить в тюрьму Ника Кондора?

— Возможно. Попросите записать звонок на мой счет.

— Нет, я сам его оплачу, — сказал Воллер, подошел к аппарату и снял трубку. — Оператор, дайте мне Вэйверли в Айове. Номер 1357R2 — да, недалеко от Ватерлоо. — Он прикрыл трубку ладонью. — Моя жена крепко спит.

— Разница во времени составляет два часа. Сейчас в Айове только девять тридцать вечера, — успокоил его Джонни.

— Да, говорит мистер Воллер, — произнес он в трубку и, дождавшись соединения, заговорил: — Люси?.. Да, я звоню из Нью-Йорка. Кое-что проясняется… насчет Вилли. Помнишь все те песни, которые он присылал нам? Одна из них называется «Фруктовая ириска». Ты можешь ее сейчас найти? Я подожду. — Он опять прикрыл трубку ладонью и пояснил: — Она хранит все его вещи у себя в комоде. Когда я уезжал в Нью-Йорк, она взялась перечитывать письма… Да, Люси. Он все еще запечатан?