Сидни Шелдон - Лицо без маски

— Но каким образом? Вы же никогда его не видели. Им может оказаться кто угодно.

— Совсем наоборот, — возразил Джад. — Мы ищем очень, очень необычного человека.

— Какого-нибудь помешанного?

— Умопомешательство — всего лишь всеобъемлющий термин. Он не имеет смысла с медицинской точки зрения. Нормальная психика — это просто способность мозга приспосабливаться к окружающей действительности. Если же нам это не удается, мы или прячемся от реальности, или ставим себя над ней, превращаясь в сверхсуществ, не подчиняющихся общим законам.

— Значит, мы ищем супермена?

— Точно. В любой опасной ситуации, Анджели, перед каждым из нас три пути: удрать, пойти на компромисс или напасть самому. Наш человек всегда нападает.

— Он лунатик?

— Нет. Лунатики убивают редко. Состояние транса у них очень непродолжительно. Мы имеем дело с более сложным случаем. У него соматогенный психоз, шизофрения, циклотимия или комбинация этих заболеваний. Возможно, здесь присутствует временная амнезия, следующая за актом насилия. Но что самое главное, его внешний вид и поведение представляются окружающим совершенно нормальными.

— Значит, мы вновь остались ни с чем?

— Вы неправы. Наоборот, мы здорово продвинулись вперед. Я могу дать вам его приметы. Дон Винтон выше среднего роста, хорошо сложен, у него фигура атлета. Он тщательно следит за внешностью и очень педантичен. У него нет артистического таланта. Он не художник, не писатель, не артист. — Анджели смотрел на доктора, разинув от изумления рот, а Джад продолжал, говоря все быстрее, постепенно возбуждаясь: — Он не принадлежит к клубам и не принимает участия в деятельности общественных организаций, если только не руководит ими. Это человек, привыкший командовать. Он безжалостен и нетерпелив. Он мыслит по-крупному. Если уж он идет на преступление, то это либо ограбление банка, либо похищение или убийство. — Возбуждение Джада нарастало. Он уже почти представлял себе своего противника.

— Доктор, — перебил его Анджели, — я, конечно, не могу опровергнуть ваши слова, но, по-моему, этим человеком может оказаться какой-нибудь псих, одурманенный наркотиками бродяга.

— Нет, — уверенно возразил Джад. — Тот, кого мы ищем, не употребляет наркотики. Я скажу вам больше. В школе он играл в контактные игры. Хоккей или футбол. Его не интересовали шахматы, шашки, шарады или кроссворды.

— Возможно, преступления совершил не один человек, — скептически заметил Анджели. — Вы сами упоминали об этом.

— Сейчас я говорю о Доне Винтоне. Человеке, который всем руководит. И еще. Его предки — выходцы из латинской страны.

— С чего вы взяли?

— На это указывают орудия убийства. Нож, кислота, бомба. Он латиноамериканец, итальянец или испанец. — Джад глубоко вздохнул. — Вот вам приметы человека, который совершил три убийства и пытается убить меня.

Анджели шумно сглотнул слюну.

— Как, черт побери, вы все это узнали?

— Это моя профессия. — Джад опустился на стул.

— То, что касается психики, несомненно. Но вы же дали описание человека, которого никогда не видели.

— Внешний вид часто связан с психикой. Доктор Кречмер в своих работах показал, что восемьдесят пять процентов мужчин, страдающих шизофренией, высокого роста и хорошо сложены. Наш человек, несомненно, шизофреник. Кроме того, у него мания величия, он считает, что законы общества его не касаются.

— Но почему обо всем этом не стало известно гораздо раньше?

— Потому что он носит маску.

— Что?

— Мы все носим маски, Анджели. Как только мы вырастаем из пеленок, сразу учимся скрывать свои истинные чувства, маскировать страх и ненависть. Но, находясь в состоянии стресса, Дон Винтон сбрасывает маску и показывает свое истинное лицо.

— Я понимаю.

— Самое уязвимое место этого человека — его эго. Если ему что-то угрожает, действительно угрожает, он может сойти с ума. Его психика находится на грани между болезнью и здоровьем. И достаточно небольшого толчка, чтобы нарушить это зыбкое равновесие. — Джад задумался, а затем продолжил, будто разговаривая с самим собой. — Он обладает «мана».

— Чем?

— «Мана». Так дикари характеризуют человека, который может подчинять других своей воле. Якобы благодаря находящимся в нем демонам.

— Вы сказали, что он не рисует, не пишет книг, не играет на музыкальных инструментах. Как вы узнали об этом?

— Мир полон художников, писателей, музыкантов, больных шизофренией. Большинству из них удается прожить жизнь без насилия, потому что их творчество является тем клапаном, через который они могут сбросить внутреннее напряжение. У вашего человека такой возможности нет. Он как вулкан. И единственный остающийся выход — извержение: Хансей, Кэрол, Моуди.

— Вы хотите сказать, что это просто бессмысленные убийства, совершенные, чтобы…

— Для него они не бессмысленны. Совсем наоборот… — Неожиданно Джаду все стало совершенно ясно. Он мысленно выругал себя за то, что так долго оставался слепым и глухим. — Дон Винтон с самого начала охотился за мной. Джона Хансена убили, потому что приняли за меня. Обнаружив ошибку, убийца пришел ко мне в кабинет. Но вместо меня там оказалась Кэрол.

— Он убил ее, чтобы она не смогла его опознать?

— Нет. Человек, которого мы ищем, не садист. Кэрол пытали, чтобы получить от нее какую-то информацию. Допустим, сведения, компрометирующие убийцу. А она не хотела их сообщить или просто не знала, о чем идет речь.

— Какие же именно сведения?

— Не имею ни малейшего понятия. Но в этом ключ к разгадке. Моуди нашел ответ, и его убили.

— Остается одна неясность. Если бы вас убили на улице, они не смогли бы получить интересующую их информацию. Это не согласуется с вашей версией, — заметил Анджели.

— Не совсем так. Допустим, информация содержится в моих пленках. Сама по себе она совершенно безвредна, но в сочетании с другими фактами может угрожать убийцам. Они оказываются перед выбором: или взять ее у меня, или убить меня самого, чтобы я не мог ничего рассказать. Они решили начать с меня, но по ошибке убили Хансена. Затем пошли по второму пути и попытались получить от Кэрол нужные им сведения. Ничего не добившись, целиком сосредоточились на мне. За мной, вероятно, следили и тогда, когда я отправился к Моуди. А потом, в свою очередь, стали следить за ним. И убили его, когда он узнал правду.

На лице Анджели появилось задумчивое выражение.

— Из всего сказанного следует вывод, что убийца не остановится, пока не покончит со мной, — спокойно заключил Джад. — Человек, о котором я говорил, не привык оставаться в проигрыше.

— Если дело обстоит таким образом, то вам необходима защита, — заметил Анджели, обдумав слова доктора. Он достал пистолет и проверил, заряжен ли он.