Евгений Сухов - Камера абсурда

– Пожалуй, ты прав, – уважительно произнес шеф и посмотрел на меня, как младший на старшего. Но это продолжалось мгновение. Потом он снова стал моим начальником, которому просто по рангу положено больше знать и лучше разбираться во всем, в том числе и в женщинах.

– Вы тоже правы, шеф, – поспешил заявить я, в свою очередь. – Все же наиболее заинтересованными в гибели Лисянского являются двое: режиссер Пиктиримов и актриса Аленина. Пиктиримов – поскольку Лисянский пригрозил изъять из проекта вложенные им деньги, если Альберт Андреевич не заменит Аленину на другую актрису, чего режиссер вовсе не собирался делать. Аленина – поскольку живой Лисянский добился бы либо ее замены, либо лишил фильм финансирования. А так деньги вложены, покойник их изъять уже не сможет, съемки успешно продолжаются. Может, еще и усадьба в элитном поселке за ней останется, поскольку, как поведала нам бывшая жена Лисянского, она прописана там вместе с дочерью…

– Опять – «нам»? – подозрительно посмотрел на меня шеф.

– Ну да, нам. Мы же «Николай Вторый», – пояснил я, поскольку об Ирине рассказывать шефу вовсе не собирался. – Неужели позабыли, шеф?

– Что еще тебе известно? – буркнул Гаврила Спиридонович.

– Известно, что после телефонного звонка, когда Лисянский потребовал снять Аленину с главной роли и заменить ее другой актрисой, Пиктиримов сам напросился с ним на разговор и Лисянский согласился поговорить, назначив для встречи ресторан «Ерема». Известно, что они в ресторане крепко повздорили, о чем есть показания официантов, и что разошлись, даже не попрощавшись. Еще известно, что Пиктиримов на первом допросе говорил следователю неправду, явно выгораживая себя. Поэтому и попал в число главных подозреваемых в убийстве продюсера Марка Лисянского.

– Ну, так все правильно, – посмотрел на меня шеф.

– Правильно-то правильно, – задумчиво произнес я. – Но Пиктиримов с Лисянским были близкими друзьями. Продюсер Марк Лисянский был единственным, кто хоть как-то помогал Пиктиримову выживать целых восемь лет. Без Лисянского Альберт Андреевич наверняка загнулся бы по пьянке где-нибудь под забором или в сточной канаве. Вполне возможно, что Пиктиримов обязан жизнью Марку Лисянскому. А тут еще новый проект, осуществление которого вытащило бы режиссера из болота. И вдруг – замочить того, кому практически обязан всем, что есть. И что еще может быть. Не вяжется это как-то… Не по-человечески, что ли.

– Да все здесь вяжется, Старый, – не согласился шеф. – Тебе что, примеры привести, когда один лучший друг замочил другого лучшего друга из-за денег, теплого местечка или из-за бабы? Тогда располагайся поудобнее, можешь даже прилечь, поскольку только мои простые перечисления займут не один час.

– Не тот это случай, шеф, – не сдавался я.

– Почему?! – искренне удивился Гаврила Спиридонович, и его брови уползли на середину лба.

Этот вопрос поставил меня в тупик. И правда, почему это Пиктиримов не мог замочить Лисянского? Ведь если бы у продюсера получилось вернуть свои деньги, фильму не бывать. Как не бывать и возвращению Пиктиримова в кино, в любимую работу, в нормальную жизнь. Все, Альберту Андреевичу, по большому счету, кирдык. Больше шансов подняться у него уже не будет. Остается только сдохнуть под забором в угаре пьянки или накинуть на шею петлю. Но, с другой стороны, если бы Лисянский дал Пиктиримову минуту на раздумье: либо он оставляет Аленину в главной роли, и тогда Лисянский изымает из проекта деньги, либо Пиктиримов меняет Аленину на другую актрису и продолжает снимать фильм, то, надо полагать, Альберт Андреевич все же выбрал бы второй вариант. И все, убивать его не нужно.

Был еще один момент в защиту Пиктиримова. Лисянский с требованием заменить Аленину позвонил Альберту Андреевичу за день до своей гибели. Никакого оружия у режиссера не было. Более того, он побаивался его. Так где за сутки режиссер Пиктиримов смог достать пистолет? Он что, заказал оружие на дом, и его привезли к нему курьерской доставкой? И как у Пиктиримова за те же сутки получилось перестать его бояться? Ну, а кроме того, интуиция говорила мне, что убийца не Пиктиримов. И это было вовсе не под воздействием мнения Ирины. Я так и ответил на вопрос шефа: почему, дескать, Пиктиримов не мог замочить Лисянского:

– Интуиция, шеф.

– А-а-а, – протянул шеф, – скоренько ты ее выработал, – и молча уставился на меня. Приняв этот его взор за предложение продолжать, я заговорил:

– Кроме того, осталась масса не проясненных ситуаций. Например, что это за «вновь открывшиеся обстоятельства», в результате которых Марк Лисянский изменил свое требование снимать в главной роли Наталью Аленину на совершенно противоположное? Почему избегает встреч с нами дочь Алениной Маша? Каково участие во всем этом деле актера Стасика Ярошевича и что собой представляет актер Ярошевич, фото которого, перечеркнутое крест-накрест красным фломастером, пока еще висит в комнате Маши, дочери Алениной? Ну, и еще есть кое-что по мелочам, что не мешало бы узнать, – добавил я и уставился, в свою очередь, на шефа.

– Ну хорошо. А сам-то ты что думаешь? – спросил Гаврила Спиридонович.

– Понятия не имею, – честно признался я.

– Ну а дружка своего из органов на помощь не хочешь призвать? – спросил шеф. – Вроде бы у вас уже оформился какой-то тандем.

– Вы имеете в виду следователя Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации майора юстиции Владимира Ивановича Коробова? – серьезно спросил я.

– Именно, – хмыкнул шеф.

– Пока просить у него помощи рановато, – ответил я, немного подумав. – К тому же я не знаю, кто из следственного управления ведет это дело, и мне с ним пока поделиться нечем. А без этого ни на какую помощь рассчитывать не приходится.

– Ладно. А каков в твоем расследовании мой интерес? То есть интерес телекомпании «Авокадо»? – спросил шеф.

– Я думаю, что может получиться неплохой сюжет про мир кино, – озвучил я только что пришедшую мне мысль. – Интересно же всем знать про бандитов да про воров в законе, как там у них все поставлено и устроено. Или про жизнь на зоне. Интересно рядовому обывателю также будет узнать про нравы и быт тех, кто делает кино. Жизнь синекуры, так сказать…

– Что ж, я согласен, – немного подумав, сказал шеф. Если все сделать хорошо, то зрителю будет действительно интересно. – А что ты планируешь: программу, цикл передач, документальный фильм, сюжет на восемь минут? Во что это твое расследование выльется?

– Это будет эссе, – сдвинув брови, ответил я, после чего подумал, что и правда неплохо бы сделать программу-размышление.

– Что? – поднял брови шеф. – Ты ничего не перепутал? Мы телекомпания, а не книжное издательство.