Евгений Сухов - Камера абсурда

– А сколько раз вы его ударили? – спросила Ирина и посмотрела на меня, словно приглашая внимательно послушать ответ Алениной и оценить его.

– Один раз. Или несколько… – ответила Наталья Валерьевна. – Я не помню, все было как в тумане.

– Голова Ярошевича пробита в четырех местах, значит, вы ударили его минимум четыре раза, – сказала Ирина, мельком глянув на меня.

– Возможно… – Наталья Валерьевна перевела взгляд куда-то вбок от наших голов. Мы с Ириной повернулись тоже (Маша не сводила взора с Ярошевича), и я увидел подполковника Попенченко и того самого человека, что сидел за рулем «мерса» тогда утром, во время визита ко мне старшего следователя Главного следственного управления.

– Опозда-а-али, – протянул подполковник Попенченко и перевел взгляд на меня. Глаза его потемнели: – Ты, – произнес он без малейшего намека на вопрос.

– Я, – ответил я.

А потом появилась полиция во главе со старшим лейтенантом.

– Как вас много-то сегодня, – произнес старший лейтенант, поочередно оглядывая всех, а потом сказал явно киношную фразу: – Всем оставаться на своих местах. Кто нас конкретно вызывал?

– Я, – глухо ответила Аленина.

– Что случилось? – спросил старший лейтенант.

– Он… он пришел и вдруг… – начала было Наталья Валерьевна и повалилась набок без чувств.

– «Скорую помощь» вызвали? – поинтересовался старший лейтенант.

– Да, – ответила Ирина.

– Кто вы? – пристально посмотрел старший лейтенант полиции на Ирину.

– Меня зовут Ирина Пиктиримова, – ответила Ирина.

– Что вы тут делаете? – задал очередной вопрос старший лейтенант.

– Ну, пришла, – сказала Ирина, слабо дернув плечиками.

– Зачем? – продолжал допытываться старший лейтенант полиции.

– Меня позвала Маша, – ответила Ирина.

– Маша – это кто? – спросил старший лейтенант.

– Это… я, – сквозь слезы ответила девушка.

– Она дочь вон той женщины, – вмешался в разговор я, указав старшему лейтенанту на лишившуюся чувств Аленину.

– А вы кто? – Старший лейтенант полиции очень подозрительно посмотрел на меня. – Я вас точно где-то видел. Ваше лицо мне знакомо…

– Вы меня могли видеть в телевизоре, – сказал я. – Я корреспондент телеканала «Авокадо». Веду передачи на нашем канале. Зовут меня Аристарх Русаков.

Старший лейтенант удивленно посмотрел на меня:

– А вы как здесь оказались раньше нас? – спросил он.

– Меня позвала Ирина, – ответил я.

Старший лейтенант перевел взгляд на мою подругу.

– Значит, вас позвала Ирина, которую позвала Маша?

– Именно так, – согласился я с доводами полицейского. – И когда мы вошли в квартиру, то увидели… это, – я развел руками, указывая одновременно на Аленину и лежащего у тахты Ярошевича.

– Значит, преступление произошло до вашего прихода? – недоверчиво спросил старший лейтенант.

– Да, – ответил я.

– Хорошо, будем разбираться, – произнес полицейский. – А вы кто такие? – спросил старший лейтенант, подозрительно оглядывая Попенченко и его товарища.

– Старший следователь Главного следственного управления по городу Москве Следственного комитета подполковник юстиции Попенченко, – представился плотный и широкоплечий, немного насмешливо посматривая на старшего лейтенанта полиции.

– Капитан Головня, – назвал себя бритозатылочный товарищ Попенченко.

– И разбираться в этом деле будем мы, товарищ старший лейтенант, – тоном, не допускающим возражений, произнес Попенченко. – Мы забираем его под свою юрисдикцию.

– Отлично, – подвел итог сложившейся ситуации старший лейтенант. – А на ваши документики разрешите взглянуть, товарищ подполковник?

Попенченко достал из кармана удостоверение, поднес к лицу старшего лейтенанта и раскрыл корочки. Старлей удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на Головню. Капитан также достал свое удостоверение и показал его в раскрытом виде старшему лейтенанту.

– Ну а вы-то как раньше нас сюда поспели? – спросил старший лейтенант подполковника Попенченко.

– Служба у нас такая, быть везде первыми, – ответил старший следователь Главного следственного управления.

– Ясно, – констатировал старший лейтенант. – Тогда мы того, пошли? – спросил он у Попенченко.

– Ступайте, – разрешил подполковник.

– Есть, – старший лейтенант взял под козырек и удалился вместе с остальными двумя полицейскими, похоже, довольный тем, что одним делом у него будет меньше.

– Ну, и что здесь произошло? – спросил меня Попенченко, когда полицейские ушли. – И объяснитесь, господин Русаков, что вы тут вообще делаете? У нас ведь с вами был договор.

– Сейчас я вам все объясню, товарищ подполковник, – начал я, с трудом подбирая нужные слова, чтобы не вызвать у Маши очередную истерику. – Все началось с того, что Маша, желая изобличить свою мать в… любовной связи с ее бывшим… возлюбленным актером Стасиком Ярошевичем, позвала Ирину и меня как бы в свидетели… всего этого. Несмотря на ваш запрет заниматься этим делом, я не мог не отозваться на просьбу девушек и пошел вместе с ними на квартиру, которую снимала Наталья Аленина для своих любовных встреч с Ярошевичем. Кроме того, я не мог оставить двух девушек поздним вечером одних в незнакомом им районе. Мы встретились около дома в десять часов, зашли в дом и поднялись на седьмой этаж в лифте. Дверь в квартиру, которую снимала Наталья Валерьевна, оказалась открытой. Когда мы вошли, то увидели такую картину: Стасик Ярошевич лежит весь в крови около тахты. Рядом с ним – пистолет. С ним, по славам Алениной, он и пришел к ней. На тахте сидит в изорванном халате Наталья Валерьевна, а возле нее окровавленная бронзовая статуэтка льва на мраморной подставке. Статуэтка тоже вся в крови. Из объяснений самой Натальи Валерьевны получается, что Ярошевич, зайдя в квартиру, дверь в которую Аленина открыла ему как хорошо знакомому человеку, вдруг набросился на нее, «как дикий зверь». Он повалил ее на тахту и стал срывать с нее одежду, намереваясь изнасиловать. Наталья Валерьевна сопротивлялась, как могла, и тогда он достал пистолет и стал угрожать ей убийством, если она будет продолжать сопротивляться. Дальнейшие события Аленина помнит плохо. Скорее всего, когда Ярошевич навалился на нее и достал пистолет, Наталья Валерьевна схватила с тумбочки вот эту бронзовую статуэтку (с этими словами мы все, включая капитана Головню, посмотрели на окровавленного льва) и ударила его несколько раз по голове. А потом столкнула Ярошевича с тахты. Когда же Наталья Валерьевна пришла в себя, то вызвала полицию. Через несколько минут после случившегося в квартиру вошли мы, поскольку, как я уже говорил вам, дверь в квартиру оказалась открытой. Ирина оказала раненому Ярошевичу первую помощь. Кроме его головы, которая, когда мы вошли, лежала на затылке, а теперь повернута набок во избежание западения языка и попадания крови в легкие, мы ничего не трогали. – Я перевел дух и посмотрел на Попенченко: – Вот, собственно, и все.