Микки Спиллейн - Охотники за девушкой

— Не хочу.

— Черт с ним! — вмешался Пат и схватил меня за руку. — Давай выйдем, Майк, нам надо поговорить.

Я хотел ему сказать, куда ему лучше катиться со своим разговором, но язык не слушался меня. Знакомое ощущение холода сковало меня.

Я позволил ему вывести меня в маленькую приемную и усадить на стул.

Невозможно описать словами мое состояние. Разговор получился вялым. В моем мозгу эхом отдавались слова того парня, я вспоминал его интонацию, выражение лица, когда он увидел меня...

— Кто он такой. Пат?

Чамберс не удостоил меня ответом. Я чувствовал, как он сверлит меня глазами, но не мог поднять голову и посмотреть на него.

— Что он сообщил?

Я качнул головой. Путь, на который я ступил, скорее всего, тоже приведет меня к могиле. Пат произнес безразличным тоном:

— Ты все расскажешь мне. Я все из тебя вытрясу, чего бы мне это ни стоило... И ты знаешь это! В этот момент я услышал резкий голос Ларри:

— Оставь его в покое, Пат. Он и так сегодня много всего перенес.

— А кому какое дело до этого? Он никому не нужен. Это же вшивый пьяница, но сейчас у него есть то, что нужно мне. Ты полагаешь, что я буду с ним церемониться? Ларри, старина, ты совсем не знаешь меня.

— Кто он такой? — В настоящий момент меня больше ничего не интересовало.

Пат положил руку мне на плечо:

— Очень хорошо, мой мальчик. Можешь запираться сколько тебе угодно, но сейчас мы поступим так, как нужно мне.

— Я предупредил тебя, Пат! — снова вмешался Ларри.

— Черт тебя побери, Ларри.! Не сбивай меня с курса. Эта спившаяся скотина — наша единственная ниточка к убийце. Он что-то узнал от того парня, и я вытрясу из него эти сведения. И не вздумай нести мне благочестивую чепуху о том, к чему это может привести. Я всю жизнь сталкиваюсь с подобной мразью. Они целыми днями слоняются от бара к бару, их сбивают машины, их карманы вычищают уличные воришки, каждый день у них появляются все новые шрамы. Я могу выбить дурь из любого, не будь я капитан Чамберс. Он заговорит. А если будет упрямствовать, мне придется испробовать на нем особые методы. Когда я закончу, то ты, медик хренов, можешь собрать его по кусочкам. Я достаточно ясно выразился?

Ларри с минуту молчал, а потом заметил:

— Вполне, я все понял. На мой взгляд, тебе было бы полезно попить кое-каких таблеток.

Я слышал свистящее, как у змеи, дыхание Пата. Его пальцы все плотней сжимали мое плечо. Я не видел его лица, но мог себе представить, какое на нем было выражение.

— Он прав, старина, ты действительно болен... — сказал я, прекрасно зная, что последует за моими словами. Все произошло так быстро, что я не почувствовал никакой боли. Это было похоже на полет в никуда, где все спокойно и мирно. И не хотелось выходить из этого состояния, потому что тогда будет больно, а я этого не хотел.

— Как тебе сейчас? — спросил Ларри. Дурацкий вопрос. Я снова закрыл глаза.

— Мы подержим тебя в больнице.

— Мне не нужно от вас никаких благодеяний.

— Не беспокойся. Ты, если можно так выразиться, язва на теле общества, позор нашего города. Ты состоишь на учете как хронический алкоголик. И если ты в дальнейшем будешь внимательнее следить за словами, которые срываются у тебя с языка, то скоро опять сможешь поправлять свое здоровье в дешевой пивнушке. Однако сейчас я сомневаюсь в этом. Капитан Чамберс только что справлялся о тебе.

— Черт с ним!

— И не он один.

— А кто же еще? — Я еще мог чем-то интересоваться.

— Окружной прокурор, его помощник и еще какой-то неизвестный из Главного управления очень хотят знать, что сказал тебе покойник.

— Черт с ними со всеми.

— Боюсь, они захотят забрать тебя отсюда.

— Великолепно... Но я впервые так долго лежу в постели, и мне это нравится.

— Майк! — Голос Ларри выражал нешуточную тревогу. Он говорил не как врач, выполняющий свой профессиональный долг у постели больного. — Мне не нравится, что происходит с Патом.

Я открыл глаза и посмотрел на него с некоторым удивлением.

— Бандит.

— Слово хорошее, но это не про него. Ты ведь тоже в каком-то смысле бандит, но ведь совсем на него не похож.

— Бандит и неврастеник.

— Отчасти ты прав. Но что бы ты о нем ни думал, он профессионал, опытный полицейский. При всем при этом Пат — нормальный человек со всеми присущими людям слабостями и недостатками. По крайней мере, был им. Я знаю его с тех пор, когда ты еще ходил на горшок. О тебе, Майк, я много слышал. В то же время я наблюдал, как день ото дня меняется характер Пата, а причиной этих изменений был ты, точнее, то, что ты сделал с Вельдой.

Вновь это имя. За одну секунду я снова пережил все те благословенные дни, когда имя было живым человеком и этот человек был радом со мной. Осталось одно лишь имя — живое, огромное, мифическое...

— Почему это так его волновало?

— Он говорит, что она была его подругой.

— А вы знаете, кем она была для меня?

— Думаю, да, но он тоже мог любить ее. Я не мог не рассмеяться:

— Она любила меня, док!

— Тем не менее Пат был влюблен в нее. Может, ты и не подозревал об этом, но я почти убежден, что это так и есть. Ведь он все еще не женат.

— Он женат на своей работе, это я знаю наверняка.

— Знаешь ли?

Я мысленно вернулся к той далекой ночи и не смог сдержать улыбку.

— Возможно, я ошибаюсь, док. Возможно... Но это очень интересная мысль. Она объясняет массу вещей...

— Сейчас он настроен против тебя. Ты для него — убийца Вельды. Вся его жизнь пошла под откос. Его характер изменился. И в том, что ты жив, а она нет, он обвиняет только тебя. До сих пор он не пытался расплатиться с тобой за то, что случилось. А сейчас он крепко держит тебя в кулаке. Поверь мне, ты будешь отделан по первому классу.

— Вот это уже серьезный разговор, док.

— Видишь ли, мне тоже довелось пережить нечто подобное.

Его глаза были напряжены и серьезны.

— Что я должен делать? — спросил я.

— Не знаю, это твое дело. Он мне никогда не говорил о Вельде, а я не интересовался, но поскольку я его друг в большей степени, чем твой, то лично меня больше интересует, что будет с ним, чем с тобой.

— Ваши приемы паршивы, док.

— Возможно, но он мой друг.

— Когда-то он был и мои)м другом.

— Сейчас — уже нет.

— Так что же вы ждете от “позора нашего города”, отпетого алкоголика, к тому же избитого до полусмерти?

Впервые за все время он от души рассмеялся:

— Насколько мне известно, в тебе было двести пять фунтов?

— Приблизительно.

— Ты спустился до ста шестидесяти восьми, ты изможден, твоя печень измучена алкоголем. Ходячая развалина, одним словом.

— Вам не следует напоминать мне об этом.

— Не в этом, конечно, дело, но ты потерпел неудачу.

— Док, я прекрасно помню, кем я был.

— О'кей. У тебя паршивый характер, Майк. Но это не мешало тебе быть сильным и уверенным в правоте собственного дела человеком. Что-то случилось, и ты стал топить себя в виски.