Джеймс Чейз - Бей и беги

Я повернул дверную ручку и вошел. Люсиль поспешно положила трубку и отпрянула от телефона.

— Ничего, ничего, — сказал я, — не старайся казаться смущенной. Я все слышал. Ну, а теперь-то ты не будешь отрицать, что вы работаете вместе?

Она медленно повернулась ко мне. В глазах ее горела ненависть.

— Думаешь, ты очень умный? — спросила она злобно. — Ладно, я не стану отрицать, что мы заодно. Но деньги тебе все равно придется отдать. Ты не сможешь доказать, что это я сбила полицейского. А у нас есть твоя фотография рядом с машиной, с номером в руке. Тут уж ты ничего не сможешь сделать. Кроме того, я могу устроить себе алиби. Найдутся люди, которые подтвердят, что я была с ними, когда произошла авария, так что придется тебе заплатить!

Я стоял, глядя на искаженное злобой лицо, и перед глазами у меня внезапно возникли пятна крови на моей машине. Мне все время казалось, что с ними что-то не так, но теперь я понял, что. Это был не несчастный случай. О’Брайен был убит, так же как Долорес и Натли.

— Вы с Россом убили его, не так ли? — сказал я. — Авария была подстроена! Вы ударили его по голове, а потом проехались по нему ведущими колесами. Но вы допустили глупую ошибку. Вы задавили его не тем колесом. Надо было внешним, а не внутренним. Вот такие ошибки и приводят убийцу на электрический стул.

Она отшатнулась от меня, лицо ее посерело.

— Я его не убивала!

— Ты и Росс, — сказал я. — Хотели поймать двух зайцев — избавиться от О’Брайена и получить с меня двадцать тысяч.

— Неправда! — закричала она. — Я не убивала его. Ты ничего не можешь доказать. Если ты не дашь мне деньги…

— Ты их не получишь, — сказал я, подходя к окну. Я опустил занавески и повернулся к ней. — Мне сегодня предстоит много дел, — продолжал я, глядя на нее. — Я хочу выяснить, почему вы убили О’Брайена. Не хочу, чтобы ты мне мешала. Так что я тебя свяжу и оставлю здесь, покуда не выясню то, что мне нужно.

Она попятилась.

— Не смей ко мне прикасаться! — воскликнула она.

— Подчинись добровольно, иначе будет больно, — сказал я, подходя к ней.

Она рванулась к окну, но было поздно — я успел схватить ее за руку. На этот раз я вышел из себя. Она пыталась царапаться. Я сжал ее руку и ударил. Она закатила глаза и обмякла у меня в руках.

Я отнес ее в спальню и положил на кровать. Потом пошел на кухню, нашел там бельевую веревку и, вернувшись в спальню, крепко привязал Люсиль к кровати.

Через несколько минут она открыла глаза.

— Извини, но ты сама напросилась, — сказал я. — Извини также, что я тебя оставляю, но ничего не поделаешь. Тебе, возможно, придется ждать долго. Во всяком случае, я постараюсь вернуться как можно скорее. Лежи тихонько, и никакого вреда тебе никто не причинит.

— Отпусти меня! — яростно сказала она, стараясь освободить руки. — Ты еще за это заплатишь!

Я понаблюдал за ней немного, чтобы убедиться, что она надежно привязана и не сможет освободиться, и направился к двери.

— Не оставляй меня здесь! — закричала она, отчаянно сражаясь с веревкой. — Вернись!

— Не волнуйся, — сказал я. — Я постараюсь не очень задерживаться.

Идя по коридору через холл, я слышал, как она кричала:

— Чес! Не уходи! Пожалуйста, не уходи!

Игнорируя ее вопли, я запер бунгало и побежал по дорожке к тому месту, где стоял мой «бьюик».

Приехав в город, я купил пару воскресных газет и просмотрел их. Я ожидал, что увижу огромные заголовки, кричащие об убийстве Долорес и Эда Натли, но о них даже не упоминалось. Потом я поехал к бару Слима, где мог съесть бутерброд, выпить пива и внимательно почитать газеты.

Бар был почти пуст, но в углу сидел Джо Феллоус с каким-то человеком, которого я не знал.

— Чес, привет! Иди сюда!

Мне ничего не оставалось, как помахать ему рукой и сказать, что я сейчас приду.

Я заказал бутерброд и пиво и понес все это к столику Джо.

— Я думал, ты играешь в гольф, — сказал Джо. — Садись. Познакомься — это Джим Бакли. Лучший репортер в «Инквайр».

— Только «Инквайр» об этом не знает, — сказал Бакли, улыбнувшись.

Это был невысокий толстый человек средних лет с внимательными голубыми глазами.

Он уставился на царапины у меня на шее.

— Ого! — сказал он с сочувствием. — Она дорого взяла за свою честь.

Джо теперь разглядывал меня тоже.

— Не выдумывайте глупостей, — сказал я. — Просто какой-то парень приставал на улице к девушке, а я как дурак вмешался. — А что ты здесь делаешь в воскресенье? — спросил я Джо, меняя тему разговора.

— Собирался поехать на пляж с этим дурнем, — ответил Джо, показывая на Бакли большим пальцем. — А он теперь заявляет, что у него работа. Так что пока мы завтракаем вместе, а потом я один поеду на пляж, если только ты не составишь мне компанию.

— Я бы с радостью, Джо, — промямлил я, — но сегодня связан по рукам и ногам.

При этих словах я невольно подумал о Люсиль, привязанной к моей кровати.

— Это у вас «Инквайр»? — спросил Бакли, указывая на газеты, которые я положил на стул.

— Да. Хотите?

— Я еще не видел, что они сделали с материалом, который я собрал прошлой ночью. — Он развернул газету, перевернул несколько страниц и бросил ее на стол, горестно вздохнув. — Три тысячи слов, написанных кровью и шотландским виски, а этот чертов редактор урезает до двух сотен. И зачем только я на него работаю?

Джо пояснил:

— Джим занимается той аварией с полицейским.

Я свирепо откусил бутерброд и принялся усиленно жевать.

— Да? — удивился я. — Я еще не успел сегодня прочесть газеты. Есть что-нибудь новое?

— Новое? Слушай, старик, это будет величайшей сенсацией года, — сказал Бакли, откинувшись в кресле. — Это будет кое-что такое, что может здорово отразиться на шеях наших замечательных властей.

— Да уж, — возразил Джо, — если все это так сенсационно, как ты говоришь, то почему по заголовкам незаметно?

— Да потому, что мы еще не готовы, — сказал Бакли. — Подожди до завтра. И мы такое устроим, что всем станет жарко, если только нам сегодня немного повезет.

— О чем это ты? — нетерпеливо спросил Джо.

— Сейчас расскажу. Если бы О’Брайена не убили, никто бы под него не стал подкапываться еще много лет. А теперь, в связи со всей этой шумихой, мы начали расследование. И знаешь, что выяснилось? У О’Брайена был счет в банке на сто двадцать пять тысяч долларов и собственный дом на взморье, которому могла бы позавидовать любая звезда экрана. Когда полицейский живет так шикарно, объяснение может быть только одно: незаконные доходы. Было двое людей, которые могли знать всю его подноготную: женщина, на которой он собирался жениться — эта певичка из ночного клуба, — и парень по имени Натли. Знаете, что произошло с ними прошлой ночью?