Ник Кварри - Проигравшему - смерть (авторский сборник)

Но никто не мог разглядеть стоящего в тени Паоло.

Он сунул кольт за пояс и пошел прочь.

Быстро, но без спешки, пробрался он через обугленные руины к задней стенке. Ему не нужно было искать это место. Все было продумано заранее. Он заранее изучил каждый шаг своего отступления.

Но он не знал одной детали, которую предусмотрел Линч.

На крыше отеля был человек с винтовкой. Выстрел грянул, когда Паоло перелезал пролом, ведущий в переулок позади стены сгоревшего дома.

Пуля отколола кусок кирпича от стены и глубоко вошла в правое бедро Паоло. Сильный удар сбил его с ног. Он упал на груду мокрого пепла и битого щебня.

Винтовка выстрелила еще дважды. Пули пролетели над ним, ударили в мусорный бак и перевернули его.

Паоло рванулся под защиту переулка, волоча кровоточащую ногу. Сзади раздались приближающиеся шаги Джека и Чарли, пересекающих улицу. Он должен был выбраться из квартала прежде, чем его окружат и запрут, как в мышеловке. Цепляясь обеими руками за стену и рыча от острой боли, почти парализовавшей бедро, он попытался ступить на левую ногу, чтобы подняться с земли. Потом он ступил и на правую ногу, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

Ноги действовали. Пуля задела кость, но не раздробила ее. Неуклюже хромая, спотыкаясь на каждом шагу, он продвигался по переулку, отмечая кровью свой путь.

Он добрался до металлической двери черного хода в жилом доме. Она была не заперта. Он открыл ее и вошел в темный вестибюль. Закрыв за собой дверь, заковылял по узкой лестнице. Он уже почти добрался до конца, но тут упал.

Сзади него кто-то ударил по закрытой двери. Цепляясь за ступеньки, Паоло поднялся. Пошатываясь, он вышел через центральный вход дома и похромал через улицу в другой темный переулок. Так шел он, все время держась в тени, сворачивая в узкие дворики и проходя через черные ходы других домов.

В одном из них он упал, с трудом встал.

Он знал, что пока он идет, его не поймают. В темноте они не увидят его кровавые следы, а пока они сообразят достать фонари, пройдет время.

Вся беда в том, что он не сможет больше идти. Он свалится от боли и потери крови раньше, чем доберется до своего района. И будет лежать, пока его не найдут.

Он должен найти себе место где-то поблизости. Место, где он может спрятаться. Паоло вышел через центральный вход очередного здания и продолжал идти, спотыкаясь на каждом шагу. Только через десять кварталов он снова подумал об укрытии. Квартире Руссо.

Доминик Руссо сел на перевернутую ванну и прикурил от плоской золотой зажигалки.

В темноте свалки маленький колеблющийся огонек заиграл на алмазе его перстня и скупо осветил мужественное лицо.

Руссо погасил зажигалку, и снова навалилась темнота, освещаемая мерцающим огоньком сигареты. Тогда Сальваторе Фиоре зажег керосиновую лампу, и они смогли видеть друг друга.

Сальваторе сел на подлокотник распоротого кресла. Фрэнк прислонился к ржавой печке. Джино уселся на картонную коробку из-под консервов. Марчело устроился своим тощим задом на цинковой крышке стола. Они смотрели на телохранителя Фондетты и ждали, когда он заговорит.

Руссо посасывал свою сигарету и изучал их. Было два часа утра, и только они пятеро находились на этой свалке, окруженной сараями и заборами.

Руссо выпустил сквозь зубы тонкую струйку дыма.

– Я охочусь за Паоло Регалбуто. Может, вы об этом слышали?

Сальваторе усмехнулся.

– Скорее это ты не слышал! Ты охотишься не там. Пару часов назад он был у «Триангла». Хотел кокнуть Линча.

Руссо немного помолчал.

– Ну и удачно?

– Нет. А вот они его зацепили, хотя и не поймали. Он ушел но крови потерял достаточно.

Руссо снова замолчал, чтобы обмозговать эту новость.

– Он попытается вернуться на свое старое место. Дайте мне знать, если услышите куда.

Руссо смотрел, как задумался Сальваторе Фиоре, и заметил его колебания. Старший из братьев Фиоре был крупный, громоздкий мужчина с широкими плечами и грубыми ладонями. У него было тяжелое лицо с маленькими хитрыми глазами и мягким ртом. Ни в лице, ни в голосе ничего не отразилось, когда он наконец сказал:

– Все зависит от того, что ты от него хочешь. Я разговаривал сегодня с Фондеттой, он мне сказал, что ты намерен убрать Паоло.

– Этого хочет Дон Карло, – осторожно поправил Руссо.

– Мы не думаем, что это то, что нам надо, – тяжело промолвил Сал Фиоре. – Лучше бы Паоло достал Линча. Это положило бы конец всем нашим неприятностям.

Руссо посмотрел на остальных трех мужчин. Только двое из них были родными братьями Сальваторе. Третий был кузеном, но считался братом.

Братья Фрэнк и Джино были похожи на Сальваторе: та же мощь и грубый характер, но лишенный хитрости. У Фрэнка, среднего брата, через все лицо, захватывая угол рта, шел бледный шрам от ножа. Джино, младший из них, был единственным, кто отдавал дань элегантной одежде. Он всегда носил в петлице цветок, от него пахло дорогостоящей мужской парфюмерией. Фрэнк – презирал даже галстуки, а Сальваторе просто не знал, что это такое.

Марчело, кузен, был выше, тоньше и темнее, чем братья, с чем-то змеиным во взгляде.

Руссо не спрашивал Сальваторе о его праве говорить за трех остальных. Они составляли очень тесный клан. В пяти кварталах отсюда находилось местечко, известное как Угол Фиоре: два смежных здания, целиком занятых Фиоре и их домочадцами. Там и их штаб-квартира «Компания вторичного сырья Братьев Фиоре». Никто не оспаривал права Сальваторе руководить кланом.

Взгляд Руссо вернулся к нему.

– Этим дело может не кончиться. Останутся Галлахеры. Они заменят Линча. А это тоже не сахар.

– Верно, но, может быть, они будут поблагоразумнее. Не такими жадными. Может быть, мы с ними сумеем сработаться и будем делать свои дела, не мешая друг другу.

– Может быть, – сказал Руссо без всякой интонации. – Не попробуешь – не узнаешь.

– А может быть, – осторожно продолжал Сальваторе, – самое время Фондетте успокоиться и куда-нибудь исчезнуть. В том смысле, что пора ему менять кровь на грейпфрутовый сок, и это будет для него самое правильное!

Его маленькие глазки еще больше уменьшились в ожидании реакции Руссо.

Тот не отреагировал, а только спокойно спросил:

– Такой ты видишь выход?

Сал Фиоре кивнул.

– Я с тобой откровенен. Если сказанное между нами пойдет дальше, придется заняться тобой.

Угроза не изменила осторожного выражения Руссо.

– Могила.

Маленькие глазки Сала заблестели от удовольствия.

– Отлично! – он наклонился в сторону Руссо, и голос его стал мягче.

– Вот как мы это все представляем: Фондетта не в состоянии принести нам что-либо хорошее. Если он будет продолжать отдавать такие куски, то Линч приберет себе весь город за пару месяцев. А мы останемся на бобах. Согласен?