Росс Макдональд - Коррумпированный город

- Мне не нравится сама фамилия Солт.

- Джой является продуктом среды, - мрачно вымолвил старик. - Его отец был мелким букмекером на скачках, мать рано бросила его, он вырос среди шаек в трущобах юго-западной части города. Его сестра - преуспевающая проститутка. Понятно, что ему хочется стать сутенером. Парень он смазливый - для такой работы внешность как раз подходящая.

- Где можно найти этого красавца?

- Раньше он жил вместе с сестрой, ее зовут Франческа Сонтаг, в доме Харви, на Сэндхусте, в трех кварталах к югу от улицы Мэйн.

Я поднялся и сказал:

- Со мной вы не рискуете. Думаю, некоторые ваши идеи - никчемные, но вы первый честный человек, с которым мне пришлось здесь переговорить сегодня. Я вас не подведу.

Он протянул руку и прикоснулся ко мне.

- Подождите, пока доживете до семидесяти пяти лет, и тогда скажете, что думаете о моих идеях. И будьте осторожны с Джоем. Он носит при себе нож.

- У меня такое чувство, что я доживу до семидесяти пяти лет, - сказал я перед тем, как дверь захлопнулась.

Многоквартирный дом Харви - одно из основных зданий в поясе жилых строений между центральным деловым районом города и южной заводской окраиной. Он был построен не раньше, чем семь или восемь лет назад, но его наружная штукатурка уже потрескалась и частично отвалилась. Сколоченные на скорую руку постройки начали деформироваться и ветшать, приходя в плачевное состояние. Здесь, должно быть, жили люди, чьи доходы или убеждения не позволяли им поселиться в хорошем районе. И все же выросшему в трущобах мелкому воришке здешние места могли показаться просто шикарными.

Детские коляски, стоявшие в прихожей нижнего этажа, создавали впечатление борьбы за семейную респектабельность. Но на многих табличках на проржавевших почтовых ящиках значились фамилии женщин, которые, похоже, были одиноки: миссис Соня Вейл, миссис Дороти Уильямс. Миссис Сонтаг значилась среди других и жила в квартире 23. Я поднялся по лестнице на второй этаж и разыскал ее. Из-за двери доносились ругань и ворчание двух голосов - мужского и женского, которые смолкли, когда я постучал.

Но прошла целая минута, пока дверь открылась. Миссис Сонтаг была одета в розовый шелковый халат, который демонстрировал и даже подчеркивал все прелести ее фигуры. Густые черные волосы распущены по спине. Смелое, нежное лицо когда-то могло быть красивым и все еще оставалось очень приятным.

- Что вам надо? - спросила она резким, угрожающим голосом, который подразумевал, что я не заслуживаю ничего хорошего, даже приветствия.

Через ее плечо я увидел темно-серый полосатый пиджак, брошенный на спинку дивана, обитого красным сатином. При тусклом свете ламп в розовых абажурах нельзя было утверждать с уверенностью, но пиджак, похоже, был от мужского костюма.

- Я бы хотел поговорить с господином Джозефом Солтом. Вашим братом.

- Джоя здесь нет. - Она сделала движение, чтобы захлопнуть дверь перед моим носом.

- Не можете ли вы сказать, где его можно найти? - выпалил я скороговоркой. - Хочу его увидеть по делу.

- По какому делу? - Ее блестящие темные глаза посмотрели мне в лицо с осторожностью. Движение воздуха из квартиры донесло до меня запах духов. Это были дорогие духи.

Откуда-то из глубины донесся мужской голос:

- Фрэнси, кто это?

- Какой-то незнакомый человек. Хочет увидеть Джоя.

- Я занимаюсь торговлей. Хотел бы купить у него кое-что.

С моей точки зрения, я сказал ерунду, но ей она оказалась понятной.

- Он должен находиться в задней комнате в бильярдной. Знаете, там, где играют в покер.

Я выхватил из своей памяти название одного из заведений на улице Мэйн.

- "Уэберс"?

- Нет, "Чарлис". - Она так резко захлопнула дверь, что разрубила пополам мое "благодарю вас".

Фрэнси вернулась к своей нелегкой профессии, а я вышел на улицу. Мой напор отнюдь не ослабел, но я понемногу начинал чувствовать себя как продавец совершенно никому не нужных вещей. Или как бильярдный шар, ищущий карамболь и не находящий, обо что стукнуться.

Но в то же время я продолжал чувствовать себя бильярдным шаром особого вида, который не подвержен силам притяжения и трения.

Я прошел три квартала в направлении улицы Мэйн за три минуты. Вроде бы никуда не уходя, ночные толпы редели, как будто проваливались в люки-ловушки на мостовой. Но теперь стало больше пьяных и меньше парочек. Бары начали пустеть, и проститутки увлекали свою добычу в дома без лифтов, в гостиницы с дурной репутацией, которые они называли своим жильем.

На углу стоял высокий полицейский в синей униформе, благосклонно наблюдая за толпой, подобно языческому божеству на карнавале в свою честь. Он был очень высокий и очень толстый и выглядел так, как должен выглядеть полицейский, когда от него не ждут, что он кого-нибудь поймает.

Я остановился перед ним, и через минуту он посмотрел на меня; на его безмятежном смешном лице появилось болезненное выражение.

- Что я могу для вас сделать?

- Не скажете ли, где находится бильярдная "Чарлис"?

- Не поздновато ли для игры в бильярд? - Он подмигнул с усилием, которое скривило уголок его рта.

- Во сколько они закрывают? В двенадцать? На одну игру времени должно хватить.

Я его позабавил. Он рассмеялся и похлопал по кобуре на своем бедре.

- Конечно, хватит. Но будь поосторожней, паренек. Ты не выглядишь для этого хорошо подкованным. Ставки в играх в бильярдной "Чарлис" очень высокие.

- Где это? - спросил я резко.

- Ладно. Не кипятись. Я как раз собирался показать. - Он повернулся, не сходя с места, и показал в направлении улицы Вест-Мэйн. - Отсюда два квартала и налево. Не забудь, что я тебя предупредил.

- Зачем мне зарабатывать второй миллион? - спросил я через плечо и заставил его моргнуть обоими глазами.

Торговый центр "Бильярд Чарлис и безалкогольные напитки" на деле оказался небольшим табачным магазином, под которым было огромное помещение.

Человек в рубашке с короткими рукавами, находившийся за стойкой, посмотрел на меня сонным взглядом, щелкнул по одной из своих пурпурных наручных повязок, как бы давая самому себе сигнал, и опять уткнулся в списки рысистых соревнований. Я спустился вниз по неубранной лестнице и немного задержался на нижней площадке, всматриваясь в посиневшее от табачного дыма помещение. Дым висел в просторной низкой комнате, подобно жидкому облаку, в котором люди казались какими-то странными созданиями, медленно передвигавшимися по морскому дну в подводном ритуальном обряде. Щелканье бильярдных шаров разрушило иллюзию, и я вошел внутрь зала.

Вдоль стен располагались стойки для киев, некоторые из них были заперты на висячий замок. По-видимому, здешние люди относились к этой игре серьезно, если завели персональные кии. Между стойками висели групповые снимки старых команд регби, у некоторых игроков были огромные усы. Подписанные фотографии умело позировавших малоизвестных игроков с огромными кулаками и плечами, с тонкими талиями; фото неизвестного борца с широкой, как корсет, лентой чемпиона, который сам себе посвятил надпись: "Всего наилучшего моему старому корешу Чарли, Ал". Фотографии женщин, ярких и пустых, как надувные шары. Реклама резиновых изделий специфического назначения и докторов-самоучек, к которым обращаются несчастные женщины, безуспешно испытав все остальные средства.