Рэймонд Чандлер - Опасность – моя профессия

– Ты идешь? – бросил мне Эстель, направляясь к двери.

– Нет, останусь на пару минут. Подожду, пока придет Хокинс, чтобы подстрелить у меня еще десятку.

Эстель скривил лицо в ухмылке. Биф с каменной физиономией подошел к двери первым и открыл ее. Щелкнул замок, и в номере воцарила тишина.

Собственно говоря, делать мне здесь было нечего. Но с Марти Эстелем мне было не по пути.

Я задумался. Что же все-таки происходит?..

Кто-то сошел с ума. Или это я сошел с ума?.. Черт его знает! Все происшедшее не имеет между собой никакой логической связи, один факт никак не припасовывается к другому, а другой к третьему. Марти Эстель, как он сам сказал – ив его словах есть резон, – совершенно не заинтересован в устранении молодого Джетера. Ясно это, как дважды два – четыре. Почему? Да, потому, что таким образом он похоронил бы свои надежды заполучить долг. Еще мотивы?

Харри? Чушь, из-за этого в наши дни не убивают. Но даже если бы это «мероприятие» организовал Эстель, он ни в коем случае не стал бы нанимать таких шутов, как Фриско и «Белоносый». Кому еще мешает молодой Джетер?..

Может быть... Нет, чепуха какая-то получается. Так... Каково же резюме? А оно таково. Я уже сумел восстановить против себя полицию, отдал десять долларов из двадцати, полученных на служебные расходы, и не имею на руках абсолютно ничего, что могло бы пролить свет на порученное мне дело.

– Я походил пару минут по комнате, выкурил третью сигарету, посмотрел на часы и пожал плечами. Все события этого необычно длинного дня оставили у меня неприятный осадок, даже со скидкой на специфику моей профессии. Что же дальше?..

Я осмотрелся. Двери в остальные комнаты номера были закрыты. Подошел к той, откуда в полдень так тихо вышел молодой Джетер. Толкнул ее – оказалась незапертой. Это была спальня, вся в стильном цвете – розовое и слоновая кость. Прежде всего бросилась в глаза роскошная кровать, покрытая узорчатой парчей. На полированной крышке встроенного в стену туалетного столика, над которым горел скрытый светильничек, была разложена различная косметика. В комнате, горела еще одна лампа – на тумбочке у двери. Через находящуюся у туалетного столика полуоткрытую дверь виднелся зеленоватый кафель ванной.

Я прошел по спальне и заглянул в ванную. Много хромированной арматуры, душ за стеклянной перегородкой, на вешалке полотенца с монограмами. Полочки заставлены баночками, флакончиками, тюбиками. Сплошная изысканность – мисс Хантрисс бесспорно заботилась о себе и своей внешности. Вот только кто платит за ее апартаменты? Для дела эта подробность значения не имела, но мне лично больше было бы по душе, если бы она делала это сама. Что, впрочем, маловероятно...

Возвращаясь в гостиную, я задержался в дверях, чтобы еще раз окинуть взглядом уютную спальню, и вдруг почувствовал что-то, что должен был почувствовать сразу, когда вошел сюда. В воздухе помимо ароматов парфюрмерии носился еле уловимый запах пороха. В этот самый момент я заметил еще одно обстоятельство, которое насторожило меня.

Кто-то сдвинул кровать так, что она подпирала неплотно закрытую дверцу стенного шкафа. Для этого пришлось подвинуть кровать всего на несколько дюймов, и все же...

Мог ли я отказать себе в удовольствии взглянуть, зачем понадобился этот трюк? Подходил к шкафу медленно, заметив вдруг, что совершенно машинально держу за рукоятку свой «люгер».

Потрогал дверцу шкафа. Не поддалась. Нажал сильнее – тот же результат.

Не отпуская ее в сторону, сдвинул кровать и тут же почувствовал, как из шкафа на меня наваливается какая-то тяжесть. Я стал постепенно отступать, открывая дверцу. В образовавшуюся щель тут же просунулась повисшая плетью рука человека.

Это был тот самый блондин в спортивном костюме и в рубашке с распахнутым воротом. Только лицо его уже не было красным...

Я отступил еще немного, он съехал по внутренней стороне дверцы и повалился на пол. Лежал неподвижно, уставив взгляд безжизненных глаз прямо на меня. На твидовом пиджаке, примерно на уровне сердца, виднелось темное пятно. Почему-то пришла мысль: никогда он уже не получит свои миллионы.

Никто не получит ни гроша. В том числе и Марти Эстель. Именно так, потому что Джеральд Джетер мертв. Мертвым он был и тогда, когда мы в соседней комнате обсуждали с Эстелем разные интересные вопросы...

Я взглянул в шкаф. На вешалках висели платья, блузки и прочие предметы дамского туалета. Видимо, убийца приложил своей жертве пистолет к груди и приказал втиснуться в гардероб с поднятыми за голову руками. Он, Джеральд Джетер, должен был хорошо знать, чем все это закончится, но, скорее всего, даже не пытался сопротивляться. Иначе все эти платья не висели бы тут на своих вешалках... Позволил спокойно застрелить себя.

Почему он так спасовал? Убийца ведь не был силачом – дверцу шкафа ему, например, не удалось прижать так, чтобы защелкнуть замок. Пришлось сдвигать кровать. Наверное, молодой Джетер до самой последней секунды не верил, что в него выстрелят из приставленного к груди револьвера.

Я отошел на несколько шагов и увидел на полу у кровати какой-то поблескивающий предмет. Раньше его, наверное, прикрывала свисающая с постели парча. Нагнулся и взял в руки. Это был миниатюрный браунинг 25-го калибра, который может легко поместиться в дамской сумочке. Вещица была изящной.

Особенно рукоятка, инкрустированная слоновой костью и серебром. Спрятал его в карман, хотя это и было явной нелепостью. Особенно с точки зрения моих нынешних отношений с полицией.

Оставив шкаф открытым, я с минуту прислушивался, потом быстро покинул спальню, вошел в гостиную и, плотно закрыв дверь старательно вытер ее ручку.

Было это проделано своевременно – кто-то шумел ключом в замке наружной двери. Это, видимо, возвращался Хокинс, чтобы полюбопытствовать, что это такое задержало меня в номере мисс. Дверь он открывал, конечно, служебным ключом.

Когда он вошел, я сидел в кресле и лениво наливал себе виски.

Хокинс сделал несколько шагов и остановился, расставив ноги. На меня он смотрел довольно неприязненно. А почему, собственно?

– Видел, как Эстель и его «горилла» ушли, – начал он. – Тебя не заметил.

Наверное, понимаешь, что я должен...

– ...Должен заботиться об интересах гостей, – закончил я.

– Именно так. Должен заботиться об их интересах. В отсутствие хозяйки номера посторонние тут не должны находиться. Это так, коллега.

– А Марти Эстель и его телохранитель могут, не так ли?

Хокинс подошел ко мне поближе. Его глаза имели недоброе выражение.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

– Ни к чему. У каждого свой метод выманивать деньги. Налить? – я кивнул на бутылку.

– Распоряжаешься, как своей собственной.