Ирина Лобусова - Змей Сварога

И ей было страшно. Она не знала еще досконального коварства этого плана, не знала, что именно делали люди Бершадова в Бессарабии. Но в воздухе пахло войной. И эта война, неотвратимая, страшная, придвигалась все ближе и ближе.

— Все нашли? — Юрченко возник на пороге, когда Зина постучала в дверь костяшками пальцев. — Вы чем-то расстроены?

— Немного, — Зине было трудно скрыть охватившую ее дрожь.

— Не надо принимать все так близко к сердцу! Здесь много поводов для расстройства. Но надо уметь уходить от них.

— Я так не могу, — Крестовская вздохнула, чувствуя, что все прочитанное уже никогда не сможет забыть. — Даже если постараюсь — все равно не смогу.

— Сможете, — уверенно сказал Юрченко, — иначе здесь надолго не задержитесь. Когда приходят на работу в НКВД, отключают эмоции и сердце. Главное — это победить врага.

— Победить врага, — машинально повторила Зина, а все внутри нее кричало: враг — это кто? Кто на самом деле враг — убитые селяне, родители Софии Мереуцы, хитрый делец Гендрик, пропавший фанатик Игорь Егоров, Тарас со своей преступной любовью, напуганный Либерман... Кто враг? Или этот враг — она сама?

Крестовская поспешила покинуть помещение секретного архива, прекрасно понимая, что вернется сюда еще не раз.

Обдумывая все прочитанное, а также то, до чего додумалась сама, Зина медленно пошла по направлению к Приморскому бульвару. В этом районе города дорога плавно спускалась под уклон. Зина очень любила ту часть бульвара, к которой вела Торговая улица. Это была не парадная, не нарядная часть. Не та визитная карточка, причесанная картинка, которую принято показывать туристам. Здесь были совсем не благоустроенные склоны, да и аллеи выглядели не очень. Но именно здесь, в этой нижней части бульвара, лучше всего просматривалось море. Здесь был удивительный морской воздух. Он насыщал легкие не отходами портового мазута, смазочных масел стоящих в порту кораблей. Здесь водная гладь и тишина представали во всей красе.

И можно было кутаться в этот вид открытого моря, как в драгоценную шаль, не боясь, что оно порвется на плечах или стеснит грудь. Здесь была удивительная свобода побыть в одиночестве, и Зина больше всего на свете любила это место.

Здесь можно было думать в тишине, не боясь, что кто-то каким-то звуком или шумом прервет твои мысли или нарушит покой.

Крестовская опустилась на скамейку под большим, раскидистым каштаном. На деревьях еще не было листьев, и голые ветви смотрелись довольно уныло, навевая тоску. Земля была совсем влажной. Только сошел снег, и почва еще не успела просохнуть под лучами теплого весеннего солнца. оттого в воздухе все время стояла не проходящая сырость, и казалось, что ноздри постоянно забиты водой.

В этом влажном воздухе холодной одесской весны очень плохо проходили простудные заболевания. И люди, не привыкшие к влажному морскому климату, именно сырой весной больше всего мучились от простуды. Однако Зина, родившаяся в этих краях и всю жизнь проведшая здесь, воспринимала сырость и влагу всего лишь как данность, не обращая на это никакого внимания. И теперь мокрая, сырая погода не мешал ей обдумывать все то, что больше не оставляло покоя в ее душе.

Было очевидно, что СССР готовится к большому вторжению в Бессарабию, и произойдет это довольно скоро. Возможно, через месяц или два. Все силы одесского аппарата НКВД были сняты с поисков бесконечных врагов народа и направлены на дестабилизацию обстановки в приграничных селах. И это была самая важная работа разведки — тыловая работа изнутри.

Зина вдруг задумалась: интересно, а какая концентрация в Одессе войск, и сколько войск сосредоточено на границе с Бессарабией? Ведь если начнется вторжение, то войска выступят непосредственно из Одессы. Более того — все это будет делаться при участии местного военного гарнизона.

Интересно, что думает глава Одесского военного округа обо всем этом? Впрочем, сомнений нет — он в курсе готовящейся операции и принимает в ней участие так же, как и все остальные силы.

Теперь Зина понимала, почему Бершадов был окончательно и бесповоротно переведен сюда, в Одессу. Потому, что человек с таким скользким, опасным и изворотливым умом при подготовке подобной операции будет просто незаменим.

Крестовская мало смыслила в разведке, но даже она понимала, что диверсионная, подрывная работа среди местного населения для полной дестабилизации в регионе — это самая тяжелая работа. Это очень непросто сделать. Необходимо внедрить своих агентов в среду местных жителей, сделать так, чтобы им поверили. Найти и указать на врагов. Именно в таком деле и был незаменим Бершадов. Его ум мог найти самые окольные пути в дебрях любого человеческого разума, приводящие к успеху.

Зина вдруг подумала, что ум Бершадова чем-то похож на змею — такой же изворотливый, скользкий и опасный. Не имеет никаких человеческих привязанностей, ни к кому не испытывает чувства доброты или привязанности. И в самый неподходящий момент готов нанести смертельный удар, противоядия от которого не существует. Зина прекрасно знала, как жалят укусы Бершадова. Ей подумалось, что такой человек является идеальным продуктом советской системы. Более того — он просто незаменим.

У него нет жалости и теплоты ни к своим, ни к чужим. Ради идеи он готов пожертвовать сотнями человеческих жизней, причем и своей. Он готов работать как автомат, выдумывая все новые и новые ходы, до тех пор, пока цель не будет достигнута и поражена.

Очевидно, он мучительно пережил провал операции «Лугару» и теперь решил внедрить нечто подобное, но с более эффективным результатом. Смешно было думать, что этот человек когда-то отступится от своей цели. В собственной жестокости его разум не знал покоя, и Зине все время казалось, что он разрушает не только окружающих, но и себя.

Ей было страшно интересно — что так сформировало в нем эту безжалостность, так разрушило его душу, что превратило в тот самый продукт, без которого система уже не могла обойтись?

А еще ей было просто страшно, когда она представляла, в какие дебри может завести его эта мстительность, эта фанатичная жажда победы, ради которой он готовил множество трупов, в том числе — свой и ее. Страшно думать о плане Бершадова. Но почему-то она не сомневалась ни секунды, что в этот раз он добьется успеха и цель будет достигнута. И с советской страной у него была одна цель.

И ради этой цели плелись все эти змеиные интриги, и концентрировались войска на границе, чтобы в любой момент начать секретную, необъявленную войну, в которой не будет ни победителей, ни побежденных. Зине подумалось: а кто вообще сказал, что в войне бывают победители, если на руках обеих сторон всегда остается пролитая кровь?