Ирина Лобусова - Змей Сварога

— Душегубы! Губители! Убирайтесь прочь! Это наша земля! Человеческую душу сгубить что высморкаться, ироды окаянные!

Время от времени кто-то беспорядочно стрелял в окна полицейского участка. Полицейские забаррикадировались изнутри и пока не открывали стрельбу в ответ. Через время на пороге появился начальник местной сигуранцы. Прикрываясь дверью, он крикнул в толпу:

— Расходитесь! Разойтись немедленно! Иначе откроем огонь!

— Огонь он откроет, черт лысый! Провались ты пропадом... Как людей пытать, так силен... — орали в толпе.

Из толпы выстрелили в направлении двери. Начальник полиции успел спрятаться. В тот же момент по толпе в ответ раздался оружейный залп. Стреляли с первого этажа полицейского участка. Все пространство вокруг запахло порохом и копотью. Люди попадали на землю, из ран их хлестала кровь.

Над толпой вознесся крик. Несчастные вопили изо всех сил, пытаясь заглушить звук выстрелов. И вдруг раздалось отчетливое:

— Бросай гранаты! Жги сук! Сожжем их заживо!..

Миг — и чьи-то сильные руки заколотили дверь участка досками. В разбитые окна швырнули гранаты. Раздалось несколько взрывов подряд. Кто-то уже тащил бензин. Его начали лить прямо в разбитые окна, из которых и так валило пламя от взрывов гранат.

Двухэтажное здание полицейского участка вспыхнуло враз. К небу взметнулся огромный, ослепительный сноп желто-красного пламени, уничтожающего все на своем пути. Крыша рухнула в пылающую пропасть.

Жуткие людские крики возносились над толпой. Крики, дикие крики людей, которых в горящем здании сжигали заживо. Участок стал рушиться. Камни, стекла, деревянные перекрытия — казалось, из бездны преисподней на землю вырвался ад. Это страшное пламя бушевало с такой силой, что осветило даже окрестности поселка. Над всем ним стояло огненное марево адского жерла, поглотившего живых людей...

Когда отряд конных солдат въехал в поселок, здание еще тлело. Солдаты вихрем промчались по улицам, забегали в дома, но поселок опустел. Большинство домов оказались покинутыми. Где-то оставались лишь немощные старики.

С первого же взгляда было ясно, что в пылающем жерле полицейского участка не выжил никто. Сгорели все, начиная от начальника, так и не получившего долгожданного перевода, до последнего дежурного. Полицейский участок пылал три дня. Потушить с трудом удалось на четвертый. Это было началом вооруженных волнений по всей Бессарабии.

Зина специально выбрала ранний час для визита. Она очень надеясь, что к семи утра Гендрик не успеет никуда исчезнуть. Она смутно представляла себе график работы собирателя змей, пусть даже самоучки, но почему-то догадывалась, что в это время он будет на месте.

В Шалашном переулке было непривычно тихо. И даже отвратительный запах гниющих овощей чувствовался чуть меньше. Тут и там валялись бродяги, еще не протрезвевшие с ночи. Но они были не опасны, на них не стоило обращать никакого внимания. Кабачок с разговорчивой цыганкой был закрыт. Окна вровень с землей наглухо запечатали плотные деревянные ставни. Однако закрыли его недавно — под порогом в грязной луже ворочался очередной пьяница, для удобства подложивший под лохматую голову кочан гнилой капусты.

Зина быстро шла к концу переулка. Незаряженный пистолет, как всегда, лежал в сумке. Но почему-то она не возлагала на него особых надежд. Окна нужного дома были темны. А на фоне раннего утра зловеще смотрелся разрушенный провал второго этажа — почерневшие камни, выбитые из стены, напоминали гнилые зубы во рту древней злобной старухи. В этой картине было что-то зловещее — настолько, что против воли тело Зины охватила ледяная дрожь. И ей было понятно, почему большинство людей предпочитает держаться подальше от этого места.

К немалому удивлению Крестовской, дверь в подвал была открыта. А за ней она увидела открытую дверь лаборатории Гендрика. Зина остановилась, не зная, как поступить. А если змеи на полу? Все внутри нее содрогалось при мысли об опасности, которой она подвергла себя в прошлый раз. Ей было бесконечно страшно. Однако выхода не было.

Зина толкнула приоткрытую дверь подвала, решительно шагнула вперед и... застыла на месте. Несмотря на отсутствие белого электрического света, так поразившего ее в первый раз, внутри было достаточно светло. Вполне можно было разглядеть все при дневном свете, и разглядеть отчетливо.

Лаборатория была пуста. Абсолютно. В ней не было ничего — ни стола посередине, ни штор, загораживающих ящики со змеями. Не было и самих змей. Были сняты все крепления, удерживающие ящики вертикально, и теперь на голых стенах отчетливо виднелись пустые места, где раньше были штыри и гвозди, на которых держались полки.

Гендрик исчез. Пораженная этим неприятным сюрпризом, Зина неподвижно стояла, не зная, что же ей делать. Прошло всего несколько дней, а чтобы перевести такое количество того, что находилось в этой лаборатории, потребовалось бы немало времени. Значит, разговаривая с ней, Гендрик уже готовился к отъезду. Или причиной его бегства и стало появление Крестовской в лаборатории?

Вдруг она увидела еще одну дверь, которую не заметила в первый раз из-за ящиков. Возможно, за ней находятся жилые комнаты? Зина решительно направилась туда. Однако в этот раз ей не повезло — дверь оказалась заперта. Но для Крестовской это не представляло проблемы: в ход пошла отмычка, и очень скоро щелкнул замок. Первое, что почувствовала Зина, это был ужасающий запах. В комнате не было окон, Зина, переступив порог, ничего не увидела. Пошарив по стенке, она нащупала выключатель. Под потолком вспыхнула яркая лампочка, висящая на обсиженном мухами электрическом проводе.

Комната действительно была жилой — с убогой, почти спартанской обстановкой. Стол возле стены с двумя табуретками. На столе на газете — пустые бутылки и объедки. У стены — платяной шкаф с поломанной дверцей. Железная кровать. На кровати — грязный матрас. А на матрасе... — Гендрик. С первого же взгляда Зина поняла, что он мертв.

Преодолевая отвращение, Крестовская подошла к трупу. Гендрик умер не от укуса змеи и не от естественных причин — он был застрелен. Ему выстрелили в голову — посреди лба виднелось достаточно широкое пулевое отверстие, из которого вытекло совсем немного крови на матрас. Застыв и затвердев, она превратилась в черную корку.

Судя по положению тела и по пулевому отверстию, выстрел был один. Смерть наступила мгновенно. Похоже, убитый был застигнут врасплох. Возможно, он спал в тот момент, когда кто-то подошел и выстрелил ему в голову.

На эту мысль наталкивала одежда и положение трупа. На Гендрике были брюки и простая белая майка. Его ботинки с носками, вложенными внутрь, стояли у кровати. Толстый свитер из грубой шерсти лежал на табуретке. Похоже, он действительно спал, когда сюда проник убийца.