Александр Костенко - Колье Барбары

— Ну, знаешь, Рудович… — сразу надулась я и вышла покурить на улицу, сильно хлопнув дверью.

— Ну, ладно, не обижайся, — сзади неслышно подошёл Рудович. — Я не хотел тебя обидеть, — пробормотал он виновато и хотел меня обнять.

Я дёрнула плечом, сбрасывая его руку и прошипела:

— Думай, что говоришь. Ладно, черт с тобой. Проехали. Давай, рассказывай дальше.

— А вот дальше рассказывать как раз и нечего. Машина, на которой приехали стрелки, стояла несколько часов на противоположном краю посёлка. Жители дома напротив запомнили марку и номера.

— Пробили?

— Первым делом. Так вот — жигуль шестой модели синего цвета, номера, естественно, оказались поддельные и, как следствие — в нашей базе не числятся. Вот в общем-то и все. Зацепиться пока не за что. Будем ждать экспертизу по пулям и гильзам. Может, она что-то даст. Хотя, верится слабо.

— Это все, конечно, хорошо. Только вот как решать вопрос с Томкой? Похитителям нужна информация о захоронке князей Радзивиллов, а Томка ею не владеет. И в данном случае время работает совсем не на нас. Ты сам понимаешь, что как только они будут уверены на сто процентов, что моя подруга не при делах, её сразу ликвидируют, как ненужного свидетеля. Сейчас применение любых розыскных мероприятий по стандартным схемам будет неэффективно. Ведь мы даже не можем быть до конца уверены, что Томка до сих пор находится на территории Беларуси.

— А, кстати, почему ты так убеждена, что твою подругу вообще кто-то похищал? — внезапно спросил Рудович, чем несказанно меня озадачил. — Ведь вполне можно предположить, что гражданка Лурье, испугавшись звонков с угрозами, попросту сама сбежала из больницы?

— Ага, и перед тем, как сбежать, так, на всякий случай, ухлопала из пистолета двух ваших офицеров?

— Нет, конечно. Понятное дело, что стреляла не она. Но ведь могла она смыться из палаты, не дожидаясь, пока её похитят? Например, услышала непонятные хлопки за дверью…

— Предположим, все так и было. А теперь представь, как это выглядело в натуре: Томка просыпается среди ночи от негромких хлопков за дверью. Даже предположим, что она сразу поняла, что это выстрелы. Хотя и маловероятно, я сомневаюсь, что она вообще хоть раз в жизни слышала звук выстрела. Но допустим, она сразу поняла: за дверью стреляют. Что дальше? Палата находится на третьем этаже, окна надёжно закрыты кованными решётками, за дверью убийца или убийцы. Так?

— Ну да, — промямлил Рудович.

— Теперь повторяю вопрос: что дальше? Томка — не Рэмбо и не спецназовец в отставке. Как она умудрилась исчезнуть из полностью заблокированного помещения в такой ситуации? Причём, заметь, времени на раздумья у неё практически не было. Все решали секунды. Хотя, стоп. Что-то ты мне совсем заморочил голову, — я крепко задумалась. А ведь и правда, с чего мы с тобой так уверены, что у похитителей удался их план? У нас действительно нет никаких доказательств того, что Томка у них. И тогда, если на мгновение предположить, что Томка, используя свои навыки ниндзя… Шучу. Каким-то чудесным образом испарилась из палаты… То получается, что… — Послушай, Рудович, а ведь, возможно, в этом что-то есть. Давай разберём несколько возможных вариантов. Так — в порядке бреда. Вариант первый: Томку похитили. В этом случае верна официальная версия, и картина произошедшего нам более-менее ясна, за исключением некоторых деталей. А вот второй вариант — несколько неожиданный. Предположим, что она сама сбежала, но раньше, чем за ней пришли. И если верен этот вариант развития событий, то встаёт вопрос, а почему мы решили, что за ней приходили похитители? А если к ней в больницу приходили убийцы? Базиля ведь замочили не задумываясь, — я прямо похолодела от этой мысли.

— Вот о чем я и говорю. Возможно, твоя подруга сбежала из больницы раньше, чем за ней пришли, и этим спасла себе жизнь.

— И все-таки, знаешь, Гриша, у этой версии, как ни крути, есть одно, но очень слабое место. Тебе известно, в котором часу, по данным экспертизы, наступила смерть ваших сотрудников?

— Примерно в два часа ночи.

— Тогда, если предположить, что Томка ушла из палаты раньше этого времени, то опять встаёт тот же вопрос: каким образом? Как она смогла выйти из палаты незамеченной для ваших сотрудников? А если они ее видели, то почему выпустили? Одну, глухой ночью? И без сопровождения? Нет, Гриша, тут явно что-то не складывается. По-моему, это тупик. Поэтому давай не будем мудрить, а придерживаться все-таки первоначальной версии. А именно: Томку похитили из больницы и, как мы предполагаем, с целью узнать, где находятся сокровища Радзивиллов.

В этой связи, мне кажется, — я заложила руки за спину и стала прохаживаться по комнате, подражая нашему генералу, — что если бы они похитили ещё и меня, — начала мечтать я, — тогда, думаю, мы быстро бы сдвинулись с мёртвой точки.

— Если бы они ко всему прочему похитили ещё и тебя, то для начала мне руководство оторвало бы голову, — пробурчал Рудович и тоскливо оглянулся назад, на веранду, где остывал так и не доеденный им борщ.

— Ладно уж, иди доедай. Обжора, — усмехнулась я, проследив за голодным взглядом Рудовича.

Рудович умчался лопать свой борщ, а я прикурила новую сигарету и, облокотившись на деревянные перила крыльца, задумалась. Мысль о моем похищении, возникшая так спонтанно, начинала мне нравиться все больше. Вот только каким образом ненавязчиво заинтересовать собственной персоной неизвестных похитителей? Пока они только пугали меня, отгоняя от тайны, как назойливую муху от пирога на столе. План созрел на удивление просто.

— Рудович! — крикнула я, — а ты можешь организовать мне экскурсию в подземелье замка?

Судя по упавшей с металлическим звоном на пол ложке, я застала товарища Рудовича своей просьбой врасплох. Через мгновение он нарисовался на крыльце злой, как черт, и зашипел:

— Даже не думай. Выбрось эту затею из своей бестолковой головы. А то посажу под домашний арест.

— Почему? — сделав наивные глаза, спросила я, а про себя подумала: А ещё говорят, что после сытного обеда мужчины становятся добрыми и покладистыми. Чушь собачья. Или я ничего не понимаю в мужиках.

— Потому, что это очень опасно. Или ты хочешь, чтобы тебя тоже нашли с петлёй на шее?

— Рудович, вы, я смотрю, здесь в своём удельном княжестве совсем расслабились. Наверное, для тебя будет новостью, если я скажу, что профессия чекиста по своему определению уже опасна. Или данное утверждение справедливо только в отношении российских спецслужб?

— Ростова, хватит ёрничать! Я сейчас с тобой не шучу. Вот именно, ты находишься на территории республики, где запрещено делать всё, что вздумается, и «ксива» у нас, в отличии от России, не даёт карт-бланша на всякого рода самодеятельность. У нас везде и во всём соблюдается раз и навсегда заведённый порядок. А если ты забыла, то напомню, что называется этот порядок — закон.