Олег Петрович-Белкин - Настоат

Согласитесь, красиво! И, как ни странно, почти верно – петля у каждого своя, собственная, личная, персональная – вне зависимости от того, говорим мы о веревке для повешения или о времени. Ошибка лишь в том, что теория Энлилля подразумевает отрицание свободы человеческой воли, а это – кощунственно и непотребно. Каждый может разорвать петлю, пустить ее по иному пути, обратить вспять или вообще уничтожить.

Ваши злоключения длятся лишь пару недель: убийство, потеря памяти, расследование, грехопадение и новое старое преступление. А вот у Дункана, например, круг огромен – много тысячелетий, и сейчас он даже не в середине. Предстоит долгое и мучительное – как для него, так и для всех граждан – правление. Итог закономерен: трибунал, анафема, четвертование, сожжение праха, предание имени вечному забвению. А затем – все заново.

То же самое и с Курфюрстом. Вы еще не знаете, но его вот-вот убьют, а может, уже и убили. Впрочем, завтра он воскреснет и начнет путь сначала, с самого детства, от рождения – и к вершинам власти. И так будет продолжаться всегда, бесконечно, пока он не исправит роковую ошибку – преследование и казнь невиновного. Поймите, Хозяин: раскаяние – это прекрасно, однако оно смягчает, но не заглаживает вину. Его недостаточно… А посему Первосвященник неизбежно вернется к началу начал, окажется в отправной точке. Возможно, когда-нибудь, на определенном этапе, ваши пути с Курфюрстом вновь пересекутся – если, конечно, кто-то из вас не вырвется из водоворота перерождений.

Слова Ламассу превосходят пределы моего разумения.

– А Иненна? Как же она? В чем она провинилась? Коли ты все знал заранее, почему явился так поздно? Почему не спас ее от меня, Моста и Йакиака?

Слизывая кровь с густой, лоснящейся шерсти, пес полупечально, полусердито вздыхает.

– Не имею права вмешиваться в чужую судьбу и чужой выбор. Да и не горю желанием, если честно! Всех не переспасаешь – коль вы чудовища, сами и разгребайте.

Иненна должна была умереть, дабы круг завершился. Такова ее миссия – одновременно и глупая, и мрачная, и благородная. Она спасительница и жертва, заложница и богиня, дарующая жизнь и приносящая смерть. Всё вместе!

Знаете, что интересно? Энлилль видел в вас перевоплощение, реинкарнацию Ноэля Майтреа. И ошибался! Подлинный мессия – это Иненна. Она шла сюда, словно на плаху – предчувствуя, что сегодня погибнет. Отказалась от охраны, сопровождения Следственной гвардии.

Подобно Ноэлю, Иненна страдает за грехи прочих – ваши, Дункана, Йакиака… Она – символ безусловной жертвенности, любви, пускай и неосознанной, инстинктивной. И будет повторять свою скорбную участь, пока кто-нибудь из вас, ее окружающих, не одумается, встав на путь истинный. Поэтому и спасти ее я не в силах – это могут лишь те, кто так или иначе виновен в ее смерти. В том числе вы. Понимаете?

– Скорее нет, чем да, Ламассу!

Пес участливо кивает.

– Человечьим рассудком это постичь невозможно. Божественным – тоже. Я единственный, кто способен держать в Уме (даже не в руках и тем более не лапах – ибо это лишь осязаемая, земная, доступная зрению ипостась!) – ветвящиеся и переплетающиеся нити судьбы. Вот почему и вам, драгоценный Хозяин, и тебе, Читатель, гораздо удобнее будет принять эту идею за художественное допущение, нюанс, мысленный за́мок. Ибо в противном случае ваш рассудок рискует заблудиться, заплутать в неразрешимых антиномиях и парадоксах; исчезнуть, сгореть в темноте, хаосе, небытии, бездне; затеряться в зеркальных туннелях и лабиринтах – точно так же, как сейчас слух и внимание в этой извилистой, запутанной фразе. Словно из софизма, выхода отсюда найти невозможно.

Можете называть бесконечное повторение, как вам угодно – дорогой скорби, кругом сансары, дукхой, дао, поиском истины или нирваны, концепцией Лимба, чистилища, ада и рая. По правде говоря, все это суть пустые термины и иносказания. Чего только не напридумывали! Хотя в основе – простая идея: будь Человеком – и обретешь свободу; откажешься от зла и животных инстинктов – и петля раз и навсегда разорвется. А наградой станет вымощенная из света и радуги магистраль – тропинка, ведущая в самое небо.

И не нужна никакая нирвана! Живи себе спокойно целую вечность! Зачем умирать? Это же бред: мокша, полное небытие приравнивается к блаженству и счастью. Пару минут назад Малыш исчез в моей пасти – и как, очень он счастлив? То-то же… В общем, я уже говорил: восточная философия – сказки для идиотов. Христианский мистицизм – и то лучше. Вон, Йакиак – не только «маленький человек», но и приверженец конфуцианской морали. Как он там рассуждал? «Власть подобна ветру, мы – лишь траве; коли он дует, не противься и покорно склоняй голову ниже». Чинопочитание, возведенное в абсолют! Полный и беспросветный ублюдок!

– «Беспросветный»? Ламассу, за что ты так его ненавидишь? Мало ли отрицательных героев в романе!

– Отрицательный персонаж здесь только один. Это Мост, да и тот – лишь абстракция, аллегория зла, живущего в человеческом сердце. На самом деле его даже не существует. Он неживой. Посмотрите: мост как мост, обыкновенный, заброшенный виадук – если не сказать хибара, в любой момент готовая рухнуть. Это вы наделили ее жизнью, силой воображения превратили в противника, словно Дон Кихот – ветряные мельницы в сказочных великанов. А обратив во врага, стали бороться. Хотя в реальности воевали сами с собой, с собственными искушениями и соблазнами. И, надо отдать должное, победили! Браво!

А Йакиак… Ну какой он герой? Он червяк, крыса, обезличенное существо. Все остальные колеблются между светом и тенью, тогда как он – в иной системе координат. Полурослик – ничто, ноль, пустота; слякоть и грязь под ногами.

– Зря ты так, Ламассу! Йакиак – неплохой человек, просто заблудший. Такой же, как я…

– Нет, вы – это исключительность, феномен, пускай и с налетом злой воли. А Йакиак – банальность, посредственность зла. Поверьте, это самое отвратительное и неприглядное, что только есть во Вселенной. Когда-нибудь я найду автора, чтобы описать всю его низость! Есть у меня кое-кто на примете – подкину идею! Напишет талантливо и проникновенно. Только попрошу заменить имя карлика на псевдоним, чтобы никто, не дай Бог, не догадался. Пусть будет, например, не Йакиак, а «Адольф Эйхман».

– Жестоко! Тебе недостаточно растерзать его на куски? Не знал, что ты столь злопамятен! Взгляни, он и так – всё! Мертвый – и мертвее не будет.

Ламассу страдальчески закатывает глаза.

– Если бы всё! Всё здесь никогда не бывает… Скорее уж ничего! Через пару часов склеится, переродится, «запрячет мысль в футляр» и начнет путь с начала. В общем, будет как новый. Откуда, думаете, у него шрамы по всему телу? Это подарочек от меня, намек и напоминание о будущем наказании. Чтобы не забывал об ущербности и малодушии своего естества!