Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

В дальней части парка из-за деревьев выглядывал минарет центральной лондонской мечети. Шагая по дорожкам тесной компанией, Мэй и его слушатели порой сторонились, чтобы дать проход мужчинам в мусульманской одежде. Впрочем, туристов здесь было намного больше.

– Далеко ходить не надо, – говорил Мэй. – Защитники животных кричат: «Давайте носить синтетические шубы!». Экологи возражают: «Синтетика разлагается пятьсот лет!». Вроде бы и те, и другие заботятся о живой природе. Но им никогда не договориться, и дело доходит до драки с поножовщиной. Сила человечества в единстве, а оно делится на всё более мелкие группы по множеству признаков, – и группы эти уходят друг от друга всё дальше и дальше…

Образование построено на усреднении, и это тоже признак пещерного человека. Члены древнего племени воспринимали непохожих на себя как угрозу. Современные дикари требуют от каждого: будь как все! Сегодня преуспевают не умные, не талантливые, а удобные и одинаковые. Эволюцию по Дарвину напрасно считают процессом оптимизации. Это не оптимизация, а умение приспособиться к нише в окружающей среде. Система образования создаёт среду, удобную для середняков-приспособленцев, а не для умниц. Эти середняки со временем занимают ниши повсюду – на производстве, в бизнесе, в науке, в государственном управлении, в политике, в искусстве – и окружают себя привычной средой. Чтобы в ней выжить, идущие следом должны усредняться и приспосабливаться ещё больше. И так поколение за поколением человечество превращают в безликих одинаковых мышей.

Клара совсем по-детски обрадовалась, когда две жирные белки перебежали у неё под ногами через дорожку – и бесстрашно замерли в расчёте на угощение. Клара хотела наклониться к ним, но Мунин удержал её за руку: перед стариком неудобно, а угощать всё равно нечем.

– Я вижу, моя мысль от вас ускользает, – говорил Мэй, – но я всё это время пытаюсь ответить на ваш вопрос… Казалось бы, общество построено на сотрудничестве, на объединении ресурсов. Но что мы видим? Ещё чёрт знает когда, в шестьдесят восьмом году Энгельбарт показал, как можно делиться любым контентом с любым пользователем. Три основных операционных системы появились много позже – и сразу с фатальной ошибкой, потому что они несовместимы. Программы для MacOS не работают в среде Windows , а программы для Windows не работают в среде Linux . Вы пользуетесь мессенджерами, но не можете отправить сообщение из WhatsApp в Telegram или Twitter …

Совместимости нет, зато есть централизация. Каждый второй житель Земли зависит от монструозных почтовых систем: только у Gmail и Yahoo в сумме почти два миллиарда абонентов. Поисковая машина Google обрабатывает около ста тысяч запросов в секунду – это сто килогерц, ультразвуковая частота. Пользователя соблазняют множеством услуг и манипулируют им, превращая в товар. У любого популярного интернет-сервиса есть хозяин. Он собирает информацию о ваших предпочтениях – и продаёт возможность управлять вами бизнесменам и политикам.

Вы скажете, что всё это выглядит печально, и я соглашусь, но лишь отчасти. Потому что появился федивéрзум . Международное слово составлено из двух латинских – foederatio и universum , то есть вселенская федерация или союз. У федиверзума нет хозяина, это свободное объединение самых разнообразных сетей…

Вселенский союз не централизован в отличие от интернет-монстров. Федиверзуму не нужен генеральный сервер – узлами становятся компьютеры всех желающих. Пользователи любых сетей и сервисов, входящих в союз, без помех общаются друг с другом. Никаких барьеров, никакой рекламы, никакой скрытой слежки, никакого сбора личной информации. Это новый мир, построенный на новых принципах – и не зависящий от старого мира.

А теперь давайте вспомним, что интернет-монстры аналогичны государствам. Тот же контроль. Та же манипуляция людьми. Те же границы, которые не позволяют отправлять сообщения между разными мессенджерами – или требуют специальных процедур, чтобы попасть, например, из России в Англию. Федиверзум показывает, что без всего этого можно прекрасно обходиться…

Современные государства безнадёжно устарели. Они существуют ради себя самих, а не ради блага своих граждан. Человечество начинает это понимать. Конечно, хорошая медицина, уничтожение террористов и распределение энергии требуют централизации. Но для этого не нужны две сотни государств с их правительствами, чиновниками, армиями и так далее. Достаточно федиверзума – вселенского союза, общего комфортного государства для всех, невзирая на различия.

Это не конкретные рекомендации, а общие соображения. Уж простите болтливого старика… Я думаю, что в работе с Ковчегом Завета надо начинать с такой вот философии, а не с математики. Чтобы что-то найти, надо сперва определиться с направлением поиска, и только потом использовать вычислительные ресурсы…

Недоучки, выпущенные современной системой образования, в расшифровке скрижалей надеются на искусственный интеллект. Это большая ошибка: суперкомпьютеры и нейросети, которые умеют считать с фантастической скоростью и решать сложнейшие задачи, не обладают интеллектом. Кое в чём они бесконечно превосходят человека, но неспособны сами себе задать направление поиска и цель расчётов. Им никогда ничего не изобрести, потому что им ничего не нужно.

Скрижали содержат формулы, которые указывают оптимальный путь развития человечества. Но развитие происходит только там, где не боятся критиковать вчерашние нормы. В основе любого открытия и любого изобретения лежит протест. Здоровая критика приводит к поиску новых решений, а кто ищет – тот всегда найдёт, об этом ещё в Библии сказано. С помощью федиверзума компьютерный мир демонстрирует людям, что пришло время сделать шаг от прошлого к будущему. А будущее не стелется под ноги, как дорога. Его невозможно предсказать, но можно конструировать. Если при этом вы не нарушаете законы мироустройства, – будущее складывается по вашему желанию, – сказал Мэй под конец продолжительной речи.

Поблагодарив слушателей за терпение, философ медленной трусцой двинулся в километровую пробежку по центральному кругу Риджентс-парка. Компания молча смотрела ему вслед. Одинцов достал из кармана телефон, чтобы вызвать такси, и спросил:

– Мне одному показалось, что старик немного не в себе?

Рихтер так и не позвонил Одинцову. Конечно, следователи сразу взяли его в оборот, когда выяснили, кому принадлежит взорванный «фольксваген» с новозеландским бандитом. Одинцов мысленно пожелал археологу мужества и решил, что голограмма уникальной древней реликвии украсит музей и хотя бы частично компенсирует причинённые неудобства. Заплатить за уничтоженную машину он собирался позже, чтобы поспешная щедрость не навредила Рихтеру.