Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

Четверо гостей сели за длинный стол в привычном порядке: по одну сторону Ева с Одинцовым, по другую – Жюстина с Муниным. Они старались не смотреть на хозяйское средневековое кресло с высокой спинкой, которое стояло во главе стола. Спинку обтягивала тёмно-зелёная кожа, закреплённая блестящими бронзовыми шляпками гвоздей. Раньше кресло выглядело музейным экспонатом – теперь оно действительно превратилось в музейный экспонат.

Отчего-то стол не был сервирован для завтрака: на крахмальной скатерти стояли только хрустальные бокалы и кувшины с водой под ювелирными серебряными крышками. Кельнеры тоже не появились. Одинцов и Мунин в тягостной тишине налили всем воды. Молчание нарушила Жюстина.

– Он говорил, что многому научился у Рокфеллеров, – сказала она, и все поняли, о ком речь. – Рассказывал, как самый первый Рокфеллер мечтал прожить сто лет и заработать сто тысяч долларов, а заработал больше миллиарда, но прожил только девяносто семь лет…

– Не все мечты сбываются, – сказал Одинцов.

– Прекрати! – крикнула Ева, и в глазах её блеснули слёзы. – Хельмут умер из-за тебя!

Больше никто ничего сказать не успел: Штерн снова появился вовремя.

– Прошу прощения, что заставил ждать. – С этими словами он сел в конце стола, напротив кресла Вейнтрауба, и положил слева от себя толстую папку тиснёной кожи. – У нас мало времени. После завтрака приедет коронер. Вчера печальные формальности затянулись, и он по моей просьбе не стал тревожить вас посреди ночи. Однако сегодня вам предстоит с ним пообщаться. Я уже ответил на основные вопросы. Ради памяти мистера Вейнтрауба и наших общих интересов хотелось бы, чтобы ваши ответы не расходились с моими.

Голос Штерна, обычно игравший бархатными тонами, сейчас звучал глухо. Костюм на секретаре, как всегда, сидел безукоризненно; идеальная белая рубашка хрустела, запонки сияли платиной и галстук соответствовал платку в нагрудном кармане, но видно было, как осунулось лицо Штерна. Он обвёл гостей пристальным взглядом красных глаз, которые выдавали бессонную ночь; раскрыл папку, вынул оттуда пачку сброшюрованных листов и продолжал:

– Мистер Вейнтрауб в последние годы редко принимал гостей, тем более на столь продолжительный срок. Я представил вас коронеру и полиции сотрудниками Фонда Вейнтрауба. Это оправдывает ваше долгое пребывание в доме. Мадам де Габриак со вчерашнего дня директор Фонда, она подписала контракт. А вы, – Штерн посмотрел на троицу из-под набрякших век, – лишь обсудили такую возможность. Прошу вас тоже поставить свои подписи.

– Меня это не спасёт, – усмехнулся Одинцов. – Вопрос только в том, кто первый вызовет полицию.

– Мистер Вейнтрауб предусмотрел проблемы, которые могут возникнуть из-за экзотического способа, который вы избрали, чтобы попасть в Соединённые Штаты, – замысловато возразил Штерн, опустил листы на скатерть аккуратной стопкой справа от себя и машинальным движением поправил папку, уложив её строго перпендикулярно краю стола.

– Мадам де Габриак, – сказал он, взглянув на Жюстину, – все мы понимаем, насколько для вас как недавней главы Интерпола дискомфортна эта ситуация. Но все мы также понимаем, в каком положении находится мистер Одинцов. Он проник в Соединённые Штаты нелегально, однако им двигали исключительно добрые побуждения. Также мистер Одинцов не намерен задерживаться в Штатах, злостно нарушать миграционное законодательство и совершать какие-либо другие противоправные действия. Я прав?

Не дожидаясь ответа Одинцова, Штерн продолжил:

– Согласитесь, мадам: вряд ли незначительный проступок заслуживает строгого наказания. И кроме того, наше маленькое сообщество так устроено, что любые проблемы любого из его участников становятся проблемами для всех нас.

Он вынул из папки полупрозрачный пластиковый конверт с клипсой, а из него двумя пальцами извлёк тускло-синюю книжицу с золотым гербом – большекрылыми птицами, держащими геральдический щит, – и золотой надписью St.Christopher (St.Kitts) and Nevis. Passport .

– Турист из России по фамилии Одинцов продолжает отдыхать в Мексике, и нам с вами о нём ничего не известно. А в этом доме и в вашей компании проводит время Карл Майкельсон, гражданин островной Федерации Сент-Киттс и Невис, – сказал Штерн, показывая паспорт гостям, и обратился к Одинцову: – Прошу вас подписать контракт своим новым именем и предъявить этот паспорт коронеру.

– Паспорт настоящий? – с сомнением спросила Жюстина. Штерн кивнул:

– Абсолютно. Получен по программе «Гражданство в обмен на инвестиции». Мы лишь немного ускорили процедуру, но она проведена легально, и получение такого паспорта не нарушает никаких законов. А имя человек вправе выбрать себе сам… Виза с отметкой о прибытии в Штаты через аэропорт Майами тоже настоящая. Как мы помним, господин Майкельсон появился здесь позже всех, двадцать шестого июля. Да, он не проходил паспортный контроль, но прошу не судить его строго. Всё это на пользу нашему общему делу.

Вернув паспорт в конверт, Штерн положил его рядом со стопкой договоров. Пальцами обеих рук он мягко помассировал усталые глаза и снова попросил прощения, пояснив:

– Ночь выдалась непростая, и впереди ещё тяжёлый день… Мадам де Габриак, до приезда коронера нам надо приватно поговорить о делах Фонда. Будьте добры перейти на лужайку, завтрак сервировали там, и я вас вскоре догоню.

Мужчины поднялись, провожая Жюстину. Когда она покинула столовую, все вернулись на места и Штерн снова заговорил.

– Думаю, нет нужды лишний раз травмировать психику мадам. – С этими словами он достал из папки ещё два пластиковых конверта и с прежней аккуратностью, в один ряд с конвертом Одинцова, выложил их на стол перед собой. – Мисс Хугин, мистер Мунин, здесь ваши новые документы.

– Зачем? – удивилась Ева. – Я в своей стране, и с документами у меня всё в порядке.

– А у меня виза есть, и паспорт новый, – добавил Мунин.

– Пока вы в Штатах, никаких проблем, – согласился Штерн. – Мисс Хугин здесь хорошо известна. Мистер Мунин теперь медийная персона поистине международного масштаба, специалист по Ковчегу Завета, историк, археолог… Думаю, подходящую специальность Карлу Майкельсону вы придумаете без моей помощи. Неудивительно, что мистер Вейнтрауб решил привлечь вашу троицу к работе Фонда. Это официальная сторона дела. Однако есть и неофициальная. Вам поручено решить определённые задачи. По мнению мистера Вейнтрауба, для этого пригодится возможность путешествовать инкогнито и не оставлять следов там, где не надо.

Одинцов неторопливо перебирал чётки на протяжении всего разговора и подал голос, лишь когда Штерн замолчал.

– Я не могу говорить от имени всех, но мне кажется, если мистер Вейнтрауб умер, то и любые договорённости с ним утратили силу.