Валерий Шарапов - Бандитский брудершафт

Каморка сторожа располагалась под широкой лестницей, а вход в нее был устроен со стороны служебного коридора.

Ранее Васильков никогда сюда не заглядывал, разве что, пробегая мимо по каким-то делам, удивлялся и думал:

«Как же сторожу тут днем спится? В коридоре топот, в моечном зале гремят посудой, на кухне грохочут и покрикивают!»

Впрочем, ночью в ресторане наверняка было тихо, и уставший официант мог спокойно отдохнуть.

Однако Александра волновало совсем другое. Как теперь при случае передать важную информацию Старцеву? Пока утром и вечером он мотался по маршруту Межевой проезд — Крестовский переулок и обратно, у него был шанс улучить момент и пообщаться с Костей Кимом. А теперь днем за ним присматривали Разгуляев или Семен, а ночью — сторож. Правда, в кабинетах директора и администратора имелись телефонные аппараты, но до них еще надо было добраться. Хозяева кабинетов на ночь запирали двери.

Переселение прошло спокойно, буднично. В сторожке было тепло и сухо, спал Васильков на прекрасной мягкой раскладушке, а сторож ни разу не высказал недовольства относительно своего уплотнения. Жить под лестницей и впрямь оказалось удобнее, чем в полуподвале. Вечером уставшему Александру не требовалось тащиться пешком за десяток кварталов к Тимофею, а утром он мог позволить себе поспать на тридцать минут дольше. Продуктов для сытного пропитания было с избытком. Опять же в моечном зале имелись раковины, в которых можно было нормально умыться, почистить зубы. За раздевалками располагались две душевые и чистый туалет.

После аврального перевода из большого зала в «Шкатулку» и милицейской облавы минуло несколько дней. Александр с Семеном, подчиняясь распоряжению Разгуляева, обслуживали то один зал, то другой.

— Учись, это пойдет тебе на пользу, — приговаривал администратор, отправляя новичка на очередной объект.

На третий или четвертый день таковым объектом вновь стала «Шкатулка».

— Кто у нас сегодня? — неся из подсобки минеральную воду, спросил Александр.

— Твои старые знакомые, — с усмешкой ответил Семен. — Те самые, которых ты через окно отсюда выпроваживал.

— Ага, те самые. Понял. Слушай, так надо будет должок с них стребовать!

Улыбка стерлась с лица Семена.

— Ну, нет уж, сучий городовой, — пробурчал он. — Об этом я им напоминать не буду.

Все было точно так же, как и в первый визит четверки бандитов. Двум официантам пришлось изрядно побегать, наводя идеальный порядок в «Шкатулке», менять скатерти, протирать стулья, раскладывать приборы и салфетки, расставлять рюмки, фужеры, солонки, перечницы, горчичницы, емкости с соусами и уксусом.

Часам к трем пожаловали гости. На сей раз их было шестеро. Из тех четверых, что обедали в «Шкатулке» несколько дней назад, не пришли главарь, угрюмый мужик лет сорока восьми, и молодой любитель сладкого. Двух других Васильков сразу узнал. Татарин или выходец из Средней Азии беспрестанно матерился и отпускал скабрезные шуточки. Второй, с не столь отталкивающей внешностью, немного моложе татарина, говорил тихо и складно, имел осмысленный и выразительный взгляд. Остальных Александр видел впервые. Эти типы были молоды, от двадцати до тридцати лет, стальные или золотые фиксы, наколки, феня.

Первым заходом официанты получили заказы, вторым принесли водку и холодную закуску, подали все честь по чести. Сема покрутился возле татарина на случай, если тот еще чего-то захочет. Но уголовник промолчал.

Официанты собрались оставить гостей, но тут заговорил один из старых знакомых, тот, который с осмысленным взглядом.

— Постой-ка! — Он присмотрелся к Александру. — Не ты ли в тот раз помог нам поменять судьбу?

Васильков быстро смекнул, о чем речь.

— Я, — ответил он и скромно пожал плечами.

Все блатные с интересом воззрились на официанта.

— Точно он! А я и не признал. — Татарин широко улыбнулся, плеснул в пустой фужер водки, подал и заявил:

— Держи, пей.

Официант принял фужер, кивнул, дескать, за здоровье присутствующих, и одним махом опрокинул в себя водку.

— Благодарствую за угощение, — негромко сказал он.

Когда официанты шли по коридору к раздаче, Семен по-дружески пихнул Александра в бок и заявил:

— Не всякого они водкой потчуют. Считай, признали! Теперь за своего в «Шкатулке» сойдешь.

Разогревшись водочкой под холодную закуску, а потом и под горячее, блатной народец размяк, стал разговорчивее. Васильков ощущал это, оказываясь в «Шкатулке» за исполнением своих обязанностей. Нет, никаких стратегических планов относительно ближайших налетов и грабежей бандиты не обсуждали. Они балагурили, шутили, смеялись, вспоминали какие-то былые истории и даже напевали матерные частушки.

— Тебя как величать-то, паря? — спросил вдруг официанта-новичка блатной, похожий на татарина.

— Александр, — ответил тот.

— По фене кумекаешь?

— Немного.

— Откуда знаешь блатную музыку?

— Пришлось однажды покувыркаться, — ответил официант.

— Долго?

— Четырнадцать месяцев.

— И где же ты кувыркался?

— В Безымянлаге. Под Куйбышевом.

При упоминании группы лагерей, известных своей жестокостью и тяжестью выполняемых работ, гомон в «Шкатулке» стих.

— А ну-ка терани поглубже, — сказал блатной со странным прозвищем Вофти, сидящий рядом с татарином.

— В декабре тридцать девятого за групповую драку был осужден на полтора года, — сказал Александр. — Отсидел на втором участке Жигулевского района Безымянского ИТЛ. Освободился в начале сорок первого.

— Чего же раньше-то вышел? Ты случаем не стукачом там был? — произнес кто-то из молодых.

— Утихни, Жига, — нехотя процедил татарин и обратился к официанту с новым вопросом:

— Чем занимался в лагере?

— Погрузкой кругляка на участках или работал в составе бригады на деревообделочном комбинате. Других занятий у нас не было.

— Кто был барином?

— Жирнов. Имени-отчества не запомнил. Мы его между собой Боровом кликали.

Вофти наклонился к Татарину и прошептал:

— А Тихоня? Он же там в это время чалился.

— Тихоню в лагере встречал? — переадресовал Татарин вопрос официанту.

— Нет, такого не знаю. Может, он из другого отряда?

— Как не знаешь? Тихоня тот еще валет червонный.

— У нас московских мало было. Маленький, еще Зуб. Может, слыхали про таких?

— Этих мы знаем, — удовлетворился ответами Татарин. — А с рукой-то у тебя что за дела?

— Осколком зацепило под Данцигом.

— Воевал, что ли?

— Пришлось. Загребли в сорок первом.

— Винтовым?

— Начинал винтовым, закончил взводным, младшим лейтенантом.

— Герой, значит. — Татарин криво усмехнулся. — Ладно, ступай. Если понадобишься, кликнем.

— Ты сегодня неплохо потрудился. Не скромничай. Я в курсе, наслышан. Молодец, — задумчиво выговаривал Разгуляев.