Роберт Гулик - Призрак в храме

Ма Жун попрощался и ушел. Он подумал, что шантаж вполне мог быть причиной двойного убийства. А в храме могли спрятать пачку компрометирующих писем. Сначала шантажируемый пытался вернуть их, а когда это не удалось, убил шантажистов.

В течение следующего часа Ма Жун посетил четыре винные лавки. Выходя из последней, он со вздохом произнес:

— Хотел бы я, чтобы со мной был Цзяо Тай! Гораздо приятней работать, когда можно поговорить с другом. Интересно, чем занимается сейчас братец Цзяо в столице? Бьюсь об заклад, очередная любовная неудача! Ну что ж, я выпил уйму отвратного пойла, но так ничего и не узнал. Все говорят, что Сэн Сань был мерзким бандитом и, кроме А Лю, друзей у него не имелось. От бывшего главы нищих я тоже ничего путного не жду. Похоже, сейчас это жалкая старая развалина, ведущая убогую жизнь вместе со стариком, который когда-то был его главным помощником. Надо бы...

Он оглянулся. Высокий худощавый мужчина поравнялся с ним. Это был художник Ли Ку.

— Что привело вас в эту часть города, господин Ли?

— Я немного беспокоюсь о моем помощнике Яне, господин Ма. Он до сих пор не объявился. Бывало, он и раньше загуливал, но всегда предупреждал меня. Я обхожу здешние харчевни. А вы куда идете?

— В старый храм на холме. Если не найдете Яна, сообщите мне. Управа может поискать его. До встречи!

Ма Жун побрел к восточным городским воротам. Он велел стражникам выдать ему небольшой штормовой фонарь, потом перекусил в одной из дешевых харчевен на дороге за воротами. После этого он почувствовал себя в подобающем настроении для того, чтобы взбираться по крутой лестнице. Теперь, когда наступила ночь, стало несколько прохладнее, но трудный подъем заставил его изрядно вспотеть.

— Хотел бы я знать, почему они всегда строят свои проклятые храмы в таких высоких местах? — пробурчал он. — Небось для того, чтобы быть поближе к Небу.

Когда он вышел на поляну перед тройными воротами храма, из-за кипариса вышли два человека, помахивая дубинками. Узнав Ма Жуна, они отдали ему честь и сообщили, что он первый, кого они видели здесь. Ма Жун с удовольствием заметил, что одним из них был Фан, смышленый юноша.

— Я хочу осмотреть территорию храма, — сказал он стражникам. — Оставайтесь здесь. Если вы мне понадобитесь, я свистну. А если вы увидите кого-нибудь подозрительного, хватайте его и свистите мне.

Ма Жун прошел сквозь ворота и некоторое время осматривал двор. В бледных лучах полной луны тот казался мрачным.

— Этот сад, должно быть, отец и мать всех джунглей! — сказал он самому себе. — Ну что ж, начну по порядку. Сначала осмотрю главный зал; потом представлю себе, что я убийца с трупом и отрубленной головой в руках.

Поднимаясь по лестнице от главных ворот, он заметил, что после дневного посещения судьи Ди начальник стражи опечатал шестистворчатую дверь. Он сорвал печать и принялся энергично трясти старые, покоробившиеся двери, пока наконец ему не удалось открыть одну створку. Собираясь уже войти в кромешную темноту зала, Ма Жун внезапно замер, услышав звук закрывающейся где-то в глубине зала двери. Потом опять стало тихо, как в могиле. Проглотив проклятие, он зажег трутом фонарь и, высоко подняв его, вошел внутрь. Свет упал на массивные колонны и алтарь в глубине зала. Он быстро прошел к маленькой двери слева от алтаря, потому что звук вроде бы донесся оттуда, и толчком распахнул ее. Две ступени вели вниз в длинный, узкий мощеный задний двор. Никого не было видно.

— Конечно, начальнику стражи нужно было опечатать и эту дверь! — проворчал он. — Впрочем, может быть, мне только послышалось.

Он понюхал воздух и вдруг встревожился. В зале ощущался тот же тошнотворный запах тлена, который преследовал его в доме Талы.

— О Небеса, а что если тело и голова спрятаны в этом самом зале! Ведь хозяин здесь не искал, плиты на полу никто не проверил, и они покрыты мусором. — Подняв над головой фонарь, он осмотрел верхние балки. — И что это за ниша над входом? Если есть лестница, туда можно засунуть труп. А у убийцы, возможно, лестница была, и времени у него имелось достаточно — целая ночь!

Ма Жун распахнул две центральные створки шестистворчатой входной двери. Закрепив их плоскими камнями, он подвесил фонарь к поясу, ухватился за верхний край створки и полез наверх по решетке. Наконец он смог заглянуть в темное отверстие. Что-то черное метнулось ему прямо в лицо, и он едва не потерял равновесие.

— Проклятые летучие мыши! Здесь хватит места для тысячи таких и еще для парочки трупов, но нигде нет ни тела, ни головы, и пахнет не так мерзко, как внизу в зале.

Он спустился и погасил фонарь. Стоя в дверном проеме, осмотрел густые заросли в правой части двора.

— Должно быть, именно под этим большим дубом с торчащими корнями наш приятель А Лю улегся передохнуть. Ну хорошо, я перебрасываю тело через плечо и спускаюсь во двор. Отрубленную голову я несу завернутой в шейном платке. А может быть, я доверил эту бесценную ношу своему приятелю. Потом...

Ма Жун замолчал и пристально уставился в заросли за дубом. Потом вытер пот со лба.

— Готов поклясться, что видел там что-то белое! Это могла быть женщина. Довольно высокая, в длинном, волочащемся по земле одеянии. Туда!

Он перебежал через двор, однако нашел за дубом только скопление колючих белых диких роз.

— Куда делось это видение... — начал он, но вдруг остановился, заметив сломанные веточки. Осторожно раздвинув ветки внизу, он ухмыльнулся: — Да здесь же есть тропинка! Правильнее сказать, когда-то была. Вся заросла травой.

Опустившись на четвереньки, он пробрался под нависшими ветвями. Будучи «лесным братом» с большим опытом, он понял, что находится на старой тропе, скрытой под беспорядочно разросшимся подлеском. Вскоре Ма Жун смог выпрямиться в полный рост. Он почти бесшумно двигался вперед, останавливаясь время от времени, чтобы прислушаться, но до него не доносилось ничего, кроме стрекота цикад и иногда шебуршания какого-то зверя. Ма Жун зажег фонарь и осмотрел кусты. На некоторых листьях виднелись темные пятна. Он был на правильном пути.

Заброшенная тропинка, извивавшаяся среди высоких деревьев, вывела его к маленькой поляне. Здесь от нее отходила другая тропа.

— Похоже, что она должна вести назад к задней части храма. Но мне нужно идти налево. — Он понюхал воздух. Влажный запах гниющих листьев смешивался с каким-то тонким ароматом. — Пахнет цветущим миндалем! Впереди должны быть несколько миндальных деревьев.

Вскоре он вышел к старому колодцу, окруженному высокими миндальными деревьями. Их белые лепестки, словно хлопья снега, покрывали замшелые камни. За густым кустарником по другую сторону колодца он увидел высокую стену. Большой кусок ее осыпался, образуя широкую брешь. Возле колодца лежала груда разбитых кирпичей, булыжников и больших камней, поросших травой.