Роберт Гулик - Призрак в храме

Вскоре Ма Жун подошел к покрытым красным лаком воротам Приюта. Окружающая его стена была невысока, и, насколько он мог разглядеть в неясном свете, черепицы на ней были новые и прочные. Не составило бы труда перелезть через стену, но он решил подождать, пока разойдутся облака, закрывающие луну, потому что в такую тихую ночь случайно сброшенная черепица может наделать много шума. Пошарив в траве, он собрал с десяток булыжников и сложил их кучей у стены слева от ворот. Как только появилась луна, он забрался на камни и подтянулся. Прямо под ним была крыша жилища для слуг, как и говорил глава нищих. Он прополз немного дальше и легко спрыгнул на мощеный двор. Бросив взгляд на освещенное окно покоев настоятельницы, он прокрался к маленькому зданию и тихо постучал четыре раза.

Изнутри не донеслось ни звука. Тогда он постучал еще раз, прижавшись ухом к деревянной двери. Теперь он услышал шаги босых ног. Дверь отворилась, и он быстро заскочил в маленькую комнату, освещенную дешевой свечой на бамбуковом столике.

— Кто ты такой? — прошептала девушка, тихонько закрыв дверь. На ней была тонкая ночная рубашка, и Ма Жун успел разглядеть круглое лицо и густые взъерошенные волосы. Он вынул из рукава бирку и сунул ее в маленькую горячую ладонь.

— Меня зовут Шао Па. Я двоюродный брат Сэн Саня. Меня послал глава нищих и сказал, что тебя зовут Весеннее Облачко.

Девушка отошла к боковому столику и при свете свечи осмотрела бирку. Возле свечи на почетном месте находилось круглое металлическое зеркало на деревянной подставке, перед ним лежал сломанный гребешок. Очевидно, это был ее туалетный столик. Ма Жун быстро оглядел скудную обстановку. У боковой стены стояла простая дощатая кровать, покрытая потертой тростниковой циновкой, а перед ней — расшатанный бамбуковый стул. На полке высоко на стене он увидел чайник, медный таз для воды и маленький фонарь. В душном воздухе висел запах дешевых духов.

— Тесновато, но уютно! — заметил он.

— Это тебя не касается!

Весеннее Облачко наклонилась и вытащила из-под кровати маленький столик на низких ножках. Поставив его на лежащую на кровати циновку, Весеннее Облачко уселась за него, скрестив ноги, и жестом показала Ма Жуну чтобы он расположился по другую сторону. Он сбросил сапоги и последовал ее примеру. Циновка еще сохраняла теплоту ее тела. Они молча глядели друг на друга через разделявший их столик.

Ма Жун с удовлетворением заметил, что сейчас, после того как она откинула свисавшие на лицо пряди волос, она выглядела весьма недурно, как раз в его вкусе: хорошенькое круглое личико, щеки с ямочками и красные как коралл полные губы. Заметив крепкие, круглые груди, выступавшие под тонкой рубашкой, он молча возблагодарил бога войны. Внезапно она улыбнулась.

— Ты не так уж молод, Шао Па, но выглядишь лучше, чем большинство друзей моего отца.

— Вот оно что! — воскликнул Ма Жун. — Значит, ты дочь главы нищих! Сочту за честь работать с тобой, принцесса! Понимаешь, я должен помочь тебе достать золото. Скажи мне, как твой отец узнал о нем. Сэн Сань держал язык за зубами — пока был с нами.

— Очень просто. Отец когда-то учил Сэн Саня кулачному бою, поэтому он время от времени навещал его. Он обещал отцу часть добычи.

— Сколько должен был получить Сэн Сань?

— Треть, а Ян — две трети. Это понятно, Ян дал наводку твоему двоюродному брату. Ян не хотел искать золото в одиночку, потому что с парнем, который может первым притязать на него, как говорят, шутки плохи. Ян боялся его. И с достаточными основаниями, ведь ублюдок прикончил твоего брата и напугал Яна до полусмерти — где он теперь, никто не знает. После этого я сказала отцу, что больше не буду в одиночку обыскивать храм по ночам. Только не я!

— Хотел бы я встретить этого собачьего сына, что убил Сэн Саня! Его брат Ляо У отбывает срок в Тонкане, и поэтому рассчитаться предстоит мне.

— Отец велел мне попросить работу у этой мерзкой старухи, живущей здесь, чтобы держать храм под присмотром. Не хочу сказать ничего дурного о твоем брате, но отец думал, что и за ним надо приглядеть.

— Ион был совершенно прав! Но я не могу понять, почему мерзавец, спрятавший золото в храме, не выкопал его сам и не сбежал с ним. Зачем было оставлять его здесь до тех пор, пока не пронюхали Сэн Сань и Ян?

Весеннее Облачко пожала своими полными плечами.

— Похоже, он спрятал его, потому что где-то украл, и спрятал так хорошо, что сам не смог найти. И нельзя сказать, что он не старался! Я обыскала это проклятое место, и, заверяю тебя, он здесь хорошо потрудился! Проверил под всеми плитами в кельях. Кстати, я осмотрела и покои моей хозяйки.

— О Небеса, ты же не будешь подозревать набожную настоятельницу, принцесса?

— Пока я не узнаю, кому принадлежит золото, я никому не намерена верить. Что касается набожности, то в ней есть что-то отвратительное, братец Шао. Когда настоятельница в плохом настроении, она срывает его на мне с помощью хлыста. «Спусти штаны, поклонись нашему учителю Будде и молись, чтобы он улучшил твой характер!» — говорит она и принимается за меня, считая удары на четках в левой руке. Такая вот набожность, братец Шао!

Она сплюнула на пол и добавила:

— Ну что ж, раз уж ты здесь, я не прочь еще раз взглянуть на храм. Сейчас покажу тебе план.

Весеннее Облачко вытащила из-под циновки сложенный лист бумаги и разгладила его.

Склон

Тропинка

Дорожка с холма

Сад

Алтарь

Пустырь

Передний двор

Ворота

Дорожка к Приюту отшельника

План храма

— Посмотри, вот главный зал, в самом центре. С него мы и начнем.

Ма Жун стал внимательно изучать план. Он полностью совпадал с описанием судьи Ди и старшины Хуна.

— Здорово у тебя получилось, принцесса!

— А как ты думал? У меня большой опыт. Нанимаюсь служанкой в богатый дом и рисую план, чтобы дружки моего отца не заблудились, когда нанесут туда визит в темноте. Запомни хорошенько этот план, братец Шао. Придется ждать еще около часа. Нельзя идти, пока настоятельница не заснет.

Складывая листок, Ма Жун сказал с усмешкой:

— Я бы предпочел использовать этот час, чтобы получше познакомиться с тобой, принцесса! Как говорят, не начинай работу, пока хорошо не узнаешь партнера.

— Сначала дело, потом удовольствие, — решительно сказала она. — Слезай с кровати и изучай план, а я пока переоденусь. Спиной ко мне и глаза на листок!

Ма Жун послушно встал перед туалетным столиком спиной к кровати. Девушка выскользнула из ночной рубашки и принялась шарить за кроватью, пока не вытащила темно-синие штаны и куртку. Собравшись уже надеть их, она заколебалась и оценивающе посмотрела на широкую спину Ма Жуна. С неясной улыбкой Весеннее Облачко отложила одежду и начала поправлять волосы. Сочтя, что теперь выглядит достаточно привлекательно, она крикнула: