Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

30 мая, 18 часов 6 минут. Лубянка

В бериевском кабинете на Лубянке в глубоком кресле сидел Миров. В другом кресле расположился П. Мешик, приехавший на денек из Киева, а Берия прохаживался вдоль стола. Лаврентий Павлович ходил и говорил, раздумывая на ходу:

— Нужно все проверить! У нас на него ничего нет. Он чист как слеза. Нужен необычный ход. В 1950 году к нам в Союз приехал работать выдающийся физик Бруно Понтекорво. Я сделал все возможное, чтобы избежать формальностей при приеме его на постоянное место жительства, и сумел избежать в отношении его репрессий. Может быть, его послать в Милан, где обычно летом болтается другой выдающийся физик Энрике Ферми, который, по моим сведениям, допущен к атомному проекту американцев?.. Товарищ Мешик, — Берия обратился к сидящему на стуле генералу, — вы уверены, что утечка произошла в верхах?

— Абсолютно, товарищ Берия.

Наконец Лаврентий остановился и задумчиво произнес:

— Думаю, что все-таки следует послать в Италию товарища Понтекорво, я вызову его на 2 июня.

Из Литвы пришло сообщение, что захвачен лидер литовских повстанцев — капитан И. Жемайтис, председатель президиума Союза борьбы за освобождение Литвы. Операцию разработал лично Берия. В сообщении из Литвы содержалась информация о том, что лидер националистов, «лесных братьев», Жемайтис арестован и при нем найдена пробирка с мелкими белыми таблетками. Жемайтис показал, что это цианистый калий, однако по внешнему виду вещество таблеток не похоже, да и в таблетках цианид калия не будет действовать так быстро, как хотелось бы. Берия послал в Литву Мирова, и тот немедленно вылетел в Вильнюс на военном самолете, который Берия выделил из своего атомного проекта. Вообще атомный проект был совершенно автономной структурой, имеющей все, что нужно для быстрой и успешной работы. Прибыв в столицу Литвы, Миров встретился с Жемайтисом, но ничего путного не добился, кроме того что эти таблетки были сброшены в январе с самолета, который со стороны Балтийского моря углубился ночью на территорию Литвы и сбросил контейнер в районе озера.

Внутри контейнера был приказ доставить пробирку резиденту американской разведки в Москве, однако оказии не случилось, и пробирку присвоил себе Жемайтис, который подумал, что это цианистый калий. Миров в тот же день немедленно на истребителе вылетел в Москву, а по прибытии от имени Берии дал задание судебным медикам и химикам установить, что за вещество в таблетках. Химики работали всю ночь (они знали требовательность Лаврентия Павловича) и установили, что действующее вещество в таблетках в СССР неизвестно. Оно содержит два фенольных кольца, и при введении крысам в большой дозе у животных появилась резкая кровоточивость слизистых. Берия вспомнил, что в тканях, оставшихся после бальзамирования тела Сталина, было обнаружено повышенное содержание подобных колец. Он поделился своим наблюдением с химиками и попросил их сравнить два вещества: одно — из тканей Сталина, другое — из таблеток, найденных у Жемайтиса. На следующий день пришел ответ. Они по всем характеристикам почти идентичны. Подозрение Берии о том, что Сталин был отравлен, резко укрепилось и перешло из области предположений и гипотез в область реального преступления с четкими подозреваемыми.

Берия приказал привезти Жемайтиса для допроса в Москву и лично допрашивал его. Жемайтиса привез замминистра внутренних дел Литвы Мартавичас. Берия решил на базе группы Жемайтиса создать легальную национально-культурную организацию, чтобы расколоть подполье и привлечь на свою сторону часть «буржуазных националистов». В качестве компромисса Берия предлагал в Литве даже отказаться от колхозов.

Берия кратко для себя суммировал последние достижения в расследовании. Было засечено нарушение границы в районе озера Платели, с самолета сбросили контейнер с дикумаролом для того, чтобы лидер националистов передал в Москву. Летел самолет из Швеции или Норвегии на большой высоте. Наши истребители не могут его сбить. В районе озер около Снечкуса самолет сбросил посылку для националистов. Об этом как о дополнительном канале поставки дикумарола сообщают в ЦРУ. Но из-за разгрома националистов дикумарол не поступил в Москву. Видимо, он был доставлен по другому, возможно — дипломатическому, каналу. Главарь литовских националистов попался в мае, и Берия начал с ним работу. Жемайтис отдал пробирку с дикумаролом. Анализ обнаружил в тканях Сталина одно и то же вещество, неизвестное советской науке, — дикумарол. Становилось ясно, что Сталина убили.

Он все ближе подходил к главным участникам трофейного дела. Мысли перескакивали с одного факта на другой. Берия специально выпустил авиаторов в конце мая, чтобы «кроты» и воры в верхах не заподозрили, что он вышел на трофейное дело. Пусть думают, что он верит, что авиаторы посажены ни за что, по недоразумению Сталина, прикидывал для себя Берия. Евреи и врачи стали брать взятки и воровать. Трофейные лекарства шли из Германии, и они назначали их только своим да нашим. Помощь по линии ЕАК разворовывалась.

30 мая, 12 часов 49 минут (местное время). Лэнгли

В комнате было душно, хотя кондиционер поставили только недавно, но он, похоже, не справлялся. Весна в Вашингтоне оказалась очень жаркой. В тени было 85 градусов по Фаренгейту (29,5 по Цельсию). Ален Даллес прохаживался по кабинету, посасывая потухшую трубку, иногда вытирая платком пот со лба. За Т-образным столом сидели его заместитель — полковник Смит и директор департамента ЦРУ по Германии Уильям Балч. Обсуждался вопрос, как помочь реализовать запрос московского резидента и германского отдела в Берлине по устранению Берии. Смит сообщил, что Берия практически вышел на Казанову при расследовании убийства Сталина. Балч только что доложил, что Берия сделает все, чтобы убрать из властных структур ГДР Бетонную голову.

— Итак, — говорил Даллес, — Берия копает, следует что-то сделать, чтобы его остановить. Действуем по плану А, но одновременно готовим план Б — физическое устранение Берии. По плану А мы воспользуемся ошибкой Берии, который уволил из числа сотрудников МВД в ГДР 1700 человек.

План действий таков. Вы продолжаете подготовку к народному путчу в Восточной Германии. Бетонная голова должен продолжить дело провоцирования рабочих на восстание. В нужный момент ему следует создать повод. Но Берия уже запустил процесс нормализации. 27 мая они приняли решение по Восточной Германии. Они решили притормозить. Следует спешить. Каменная башка («Бетонная голова, сэр», — тихо поправил Балч), я и говорю, — продолжил Даллес, — что башка должна не допустить остановки нарастания недовольства. Со стороны ФРГ следует быть готовым к бунту. Листовки с самолетов. Тамошние больницы должны быть готовы принять раненых в день Х. Следует подготовить пункты приема беженцев. Продолжать посылать восточным немцам подарки. Войска должны быть приведены в полную боевую готовность непосредственно перед днем Х. Французов ставить в известность не будем.