Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

Даллес закашлялся и затем зажег трубку. Он быстро схватывал идеи и облекал их в форму конкретных действий. В этот же день на встрече с Эйзенхауэром Даллес изложил этот план…

31 мая, 10 часов 13 минут, Лубянка

Берия давно зарубил себе на носу, что любое преступление совершается под воздействием трех основных факторов: мотив (побуждение), цель (что хочет, зачем), средства (возможности). Но как говорила незабвенная мисс Марпл из романов Агаты Кристи, если отбросить все невероятные варианты развития событий, то, что останется, и будет правдой. Если враги использовали обычные яды, то сразу возникают вопросы, связанные с физическим воздействием. Значит, должно быть необычное отравление, необычный яд. Для того, естественно, времени. Продумано и подготовлено было все. Даже Збарский — бальзаматор Ленина — был удален. За день до отравления целых два дня всем давали дикумарол. Из-за этого у многих возникли носовые кровотечения. Следующая задача — надо сделать так, чтобы это было похоже на естественную смерть, иначе народы мира сметут любое правительство, настолько Сталин был популярен. Надо поддерживать состояние болезни. Почему нет указаний на действия Неговского? Евреев не пригласили, не дай бог, спасут.

31 мая, 12 часов 12 минут (время местное). Лэнгли

Балч неторопливо докладывал Даллесу: «Резидент в СССР запросил помощи в ликвидации Берии, но Берия, видимо, предупрежден. Поэтому необходимо попробовать убрать Берию в виде борьбы внутри властной элиты либо ликвидировать его во время беспорядков в Восточной Германии. Над планом работали Казанова, ЦРУ, Бетонная голова и Интернационалист (Мильке). Ульбрихт знал, что Берия собирает на него компромат. Казанова знал, что Берия вышел на убийц Сталина и на банду. Мильке уже получил задание от ЦРУ.

«Наш “крот” в ГДР ведет активную работу, — докладывал Балч. — Ускорившееся строительство социализма вызывает все большее раздражение восточных немцев. Задача в том, чтобы воспользоваться тем, что Берия сократил персонал сотрудников МВД СССР в ГДР, и тем самым его свалить. Задача состояла в том, чтобы довести дело до массового конфликта, повесить ответственность на Берию и одновременно отвлечь СССР от Кореи и добиться там выгодного для США мира. Ульбрихт должен был под благовидным предлогом спровоцировать недовольство рабочих, говоря правильные фразы. Отдел по Восточной Германии ЦРУ и отдел по ФРГ должны были делать все в этом направлении. Казанова должен отодвинуть введение военного положения, сдерживать советские войска в ГДР и не дать вывести танки».

1 июня, 8 часов 34 минуты. Улицы Москвы

Солнечная погода, установившаяся с самого утра, предрасполагала к поездкам на машине с открытым верхом. Берия летом частенько ездил по Москве на ЗИСе с открытым верхом, хотя и в сопровождении адъютанта. При этом он редко ездил напрямую в Кремль по улице Качалова, a предпочитал выехать на Садовое кольцо, повернуть налево и затем снова свернуть налево, выехав на Арбат, затем мимо строящейся библиотеки через Манежную площадь на Красную площадь и въехать через Спасскую башню в Кремль. Поэтому, как обычно, лимузин выехал из ворот особняка и повернул направо. Машина с улицы Качалова выехала на Садовое кольцо. Посигналив мигалкой, водитель Берии заставил двигающийся по внутреннему кольцу транспорт остановиться, и повернул налево. Машина выехала на самую левую полосу рядом с разделительной полосой и с воем помчалась по Садовому кольцу. Троллейбусы были видны около здания Центрального института усовершенствования врачей. Справа остался достраивающийся сталинский небоскреб на площади Восстания. Миновав это почти достроенное высотное здание и доехав до перекрестка с Арбатом, машина, снова посигналив фарами встречному транспорту, свернула налево и понеслась по Арбату. Встречных машин почти не было. Эта улица считалась правительственной, поэтому сюда редко кто заезжал посторонний. Скорость здесь была ограничена 40 километрами, и если кто-то мчался, то милиционеры знали, что это кто-то из правительства. Вот машина проехала ресторан «Прага» и выехала на Арбатскую площадь. Вскоре справа показались новые, не полностью достроенные корпуса Библиотеки имени Ленина. Кое-где еще оставались следы спешной доделки здания. Здание Библиотеки имени Ленина было в основном закончено в 1941 году. После войны доделывали интерьеры. Библиотеку в новых зданиях хотели пустить в строй к годовщине Октября или хотя бы к годовщине рождения Сталина. Перед Манежем машина еще раз повернула налево, проехала длинное здание Манежа и выехала на Манежную площадь. Постовые на перекрестках уже надели белую форму. Навстречу двигались два автобуса ЗИС-155. «Да, красивые автобусы, — решил Лаврентий Павлович. — Москва, — сформулировал для себя Берия, — это сочетание величественного и прекрасного, задорного и гламурного. Но Тифлис милее моему сердцу». Перед глазами встали двухэтажные деревянные дома, что оставались еще около Киевского вокзала. Берия как-то проезжал там прошлым летом. В Тифлисе такие дома были гораздо приятнее.

ЗИС шел мягко, ям и выбоин с колдобинами на дороге почти не было. В 1949 году Берия получил новый ЗИС, до этого у него была «Победа». «Неплохая машина “Победа”», — подумал Берия, глядя на множество снующих вокруг такси на базе «Побед». «Победы» медленно, но верно вытесняли эмки. Встречалось много фургонов, различных грузовиков. «Уже семь лет выпускают», — подумал Берия. Недавно ему доложили, что «Победы» уже продаются частникам и цена их около 20 тысяч рублей. На женщинах, снующих по тротуарам, были цветастые ситцевые, крепдешиновые платьица, поверх которых был надет «плечистый» бесформенный пиджак. Преобладали костюмы с прямыми юбками и мужеподобными жакетами. Изредка встречались дамы с затянутой талией, приподнятой грудью, мягкой покатой линией плеч. Бедра их казались особенно пышными. Они были одеты в удлиненные до щиколотки юбки либо прямого, либо пышного фасона. «Нет, хорошо стали жить москвичи», — подумал Лаврентий Павлович.

Тут в его сознание из памяти выскочили интересные цифры. Он вспомнил записку о госмонополии продажи водки, где говорилось, что в СССР в 1952 году потребление алкоголя в год было в 2 раза меньше, чем в царской России (1,9 л и 4,7 л чистого алкоголя на душу населения соответственно). «Прав был Хозяин: жить стали лучше, жить стали веселее», — мысленно заключил он. Пока Лаврентий размышлял, машина уже поехала по Моховой. По тротуару шли студенты университета, все как один одетые в форму с серебряными пуговицами. «Как при царе», — мелькнула нечаянная мысль у Берии. Затем, оставив недостроенную гостиницу слева, машина свернула на Красную площадь и наконец въехала в ворота Спасской башни Кремля.