Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

25 июня, 23 часа 1 минута. Москва, улица Грановского

Поздно вечером Берия отвез Маленкова из Кремля к квартире последнего на улице Грановского. Машина остановилась перед воротами. Пятиэтажный дом с богатой лепниной. Рядом отступающий от улицы вглубь ряда домов и огороженный металлическим кованым забором садик. Выйдя из машины, Маленков потянулся и посмотрел вверх. За фасадами зданий уже пробивались звезды. Лаврентий Павлович также медленно протиснулся через заднюю дверь и выпрямился. Обойдя ЗИС сзади, он подошел к Георгию и дотронулся до его левого плеча. Маленков обернулся и спросил:

— Ну что ты задумал? Зачем тянуть до завтра? Говори.

Лаврентий прищурился и медленно произнес:

— Георгий, а ты знал, что Хозяина убили?

Маленкова передернуло от такого вопроса:

— Как убили? Кто убил? Не может быть.

— А вот так, убили. Врачи убили. И среди нас есть «крот». Причем ясно, что предатель (или предатели) в верхах действует с 1947 года.

Потом они довольно долго мирно беседовали, прохаживаясь. Берия напомнил Маленкову, как он, Берия, спас того в 1946 году летом от ссылки в Узбекистан, и Маленков вспомнил Узбекистан и ту поездку. Тогда, 4 мая 1946 года, ПБ по итогам рассмотрения «дела авиаторов» приняло решение о смещении Маленкова с поста секретаря ЦК, так как он, зная о безобразиях, не сигнализировал в ЦК. Лаврентий сообщил Маленкову, что они близко подошли к раскрытию убийства Сталина. Берия доказывал, что Игнатьева и Булганина надо арестовать. Но для этого необходимо решение на арест члена ЦК, бывшего министра МГБ Игнатьева. В конце Берия сказал: «Думаю, что необходимо назначить расширенное заседание Президиума ЦК, на котором обсудить деятельность бывшего министра государственной безопасности СССР С. Игнатьева и его заместителя М. Рюмина с целью установления их личной вины в фабрикации ряда дел: Мингрельского, Ленинградского и т. п. …» Он знал, что запоминается конец разговора. На прощание они пожали друг другу руки. Затем Маленков поднялся к себе в квартиру, а Берия уехал в свой особняк.

Квартира Маленкова была на третьем этаже. Маленков старался никогда не пользоваться лифтом: чего там — пробежать несколько лестничных пролетов вверх. К тому же лифт был дряхлым, дребезжащим, вечно застревал (хотя его и немедленно ремонтировали), и многие молодые обитатели дома вообще предпочитали обходиться без помощи этого дедушки отечественного лифтостроя. Сам же дом, выстроенный в позднецарском стиле, был выкрашен в серо-коричневый цвет.

Поздней ночью в квартире замминистра внутренних дел Грузии Ш.О. Церетели раздался телефонный звонок. «Докладывает полковник Ковалевский. Из Москвы звонил генерал армии Масленников. Он просил вас связаться с ним по ВЧ». Церетели подошел к аппарату правительственной связи и несколько минут спустя услышал голос Масленникова: «Лаврентий Павлович велел тебе первым же самолетом вылететь в Москву».

25 июня, 23 часа 51 минута. Москва, улица Качалова

Несмотря на раскрытую форточку, в комнате было душно. Лаврентий Павлович распахнул окно, выходящее во двор. Вместе со слегка прохладным ночным воздухом в комнату ворвались приглушенные гудки автомобилей, доносившиеся от Садового кольца. Пахло сыростью — прошел небольшой дождь. Он вышел на балкон. Шелестели листья деревьев. Усиливался ветер. Небо заволокло тучами… Словно гигантская стая птиц пронеслась и скрылась среди туч над Москвой. Он долго стоял на балконе. На земле был тот таинственно чарующий час летнего вечера, когда, как сказал поэт, «день угасал, ночь нарождалась»… «Как же хороша жизнь», — подумал Лаврентий. Затем он снова вернулся к обдумыванию убийства Сталина, скрупулезно проверяя все до одной детали. «Да, операция спланирована блестяще. Можно только позавидовать их профессионализму», — решил Берия.

25 июня, 23 часа 16 минут (местное время). Восточный Берлин, Дом правительства

В кабинете за столом сидели двое и тихо беседовали. Потом Мильке, указывая пальцем на восток, сообщил Ульбрихту, что завтра дело будет сделано.

25 июня, 20 часов 4 минуты (местное время). Лэнгли

Даллес сидел в глубоком кресле, когда пришло сообщение, что операция «Рапсодия 2» началась. «В добрый путь», — сказал сам себе старый интриган.

26 июня, 7 часов 12 минут. Москва, улица Качалова

Была пятница. «Еще денек, и воскресенье наступит» — такая неординарная мысль мелькнула в голове Лаврентия Павловича, пока он, как обычно, читал газеты. Быстро, но вкусно позавтракав в напряженном молчании с супругой, он отправился на Маяковку, где теперь располагалось Министерство среднего машиностроения СССР.

26 июня, 8 часов 29 минут. Среднемаш

Министерство среднего машиностроения было организовано 6 июня, после преобразования Атомного комитета. Там в 8:30 должны были собраться вызванные в Москву специалисты-атомщики. В своем рабочем кабинете на столе Берия обнаружил донесение из Челябинска, где сообщалось о значительном отставании от графиков в деле подготовки к началу обогащения лития-6. Он вызвал ответственных товарищей и устроил им небольшой нагоняй. Далее он подписал для разработчиков техническое задание для корпуса оболочки с плутонием, подготовленное Харитоном, и распоряжение СМ СССР № 8532-рс о проектном задании на строительство завода «СУ-3» на комбинате № 813. Это был завод по обогащению урана. В списке рассылаемых персон было отмечено: «тт. Завенягину А.П., Звереву А.Г. (М-во финансов СССР), Махневу В.А.».

Затем Берия вызвал начальника 1-го Главного управления при Совмине Б. Ванникова. Борис Львович Ванников был очень колоритной фигурой. Невысокого роста, очень подвижный, типичной еврейской наружности, совершенно лысый, с густыми кустистыми бровями и носом картошкой, всегда плотно сжатыми тонкими губами. Он был иногда грубовато-циничный, иногда очень резкий, а где надо — и доброжелательный. Ванников скороговоркой сообщил Лаврентию, что подготовка к взрыву «слойки» идет нормально.

26 июня, 10 часов 1 минута. Среднемаш

Берия поговорил по телефону с генералом В. Алидиным, задействованным в строительстве завода в рамках атомного проекта, подписал бумаги о создании лаборатории. «Сколько же бумаг приходится подписывать ежедневно», — подумал он про себя. В кабинете он по привычке быстро пролистал «Правду», которая сообщала, что во Франции преодолен самый продолжительный правительственный кризис в истории Четвертой республики (с 12 мая по 26 июня). Новое правительство сформировал Жозеф Ланьель, независимый депутат правого толка. Четвертую страницу газеты Лаврентий Павлович просмотреть не успел — срочно вызвали в Кремль. Было необходимо подписать еще ряд важных документов, в том числе и по бомбе. Кроме того, нужно было завизировать бумаги, о которых просил Маленков, — 26 июня 1953 года путем опроса СМ СССР принимал решение о дополнительных поставках в ГДР 10,5 тысячи тонн сливочного масла, 8,5 тысячи тонн животных жиров и 11 тысяч тонн растительного масла в июле-августе этого года. «Ну сколько можно помогать этим гитлеровским недобиткам», — подумал Берия, но было решение Президиума ЦК, и он подчинялся.