Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

Было также опубликовано решение ЦК, Совмина и Президиума Верховного Совета. Были перечислены замы Маленкова: Берия, Молотов, Булганин и Каганович. Члены Президиума были названы в таком порядке: Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин. Министром объединенного МВД назначался Берия, военным министром — Булганин (его замы: Жуков и Василевский).

Утром Берия сразу поехал в Колонный зал Дома Союзов. Берия решил ехать к Дому Союзов по улице Качалова. Улица была узкой. Два автомобиля разъезжались, но не на высокой скорости. Берия любил ездить по этой тихой московской улице, которая с 1948 года благодаря его стараниям была переименована из Малой Никитской в улицу имени великого актера Качалова. Вот справа показался храм, где венчался Пушкин. Храм загораживал двухэтажный дом.

7 марта, 10 часов 18 минут. Москва, Колонный зал Дома Союзов

Где-то в 10 часов утра члены Президиума встали в почетный караул у гроба Сталина. В зале продолжали приглушенно звучать траурные мелодии, было сумрачно. Воздух в зале от хвои венков был терпким и горьким. С правой стороны от возвышения, на котором был установлен гроб, стояло несколько рядов скрепленных между собой кресел с откидывающимися сиденьями. Их принесли из кинотеатра «Стереокино», что находился рядом с Домом Союзов. Войдя в зал, Берия увидел маршала и министра обороны Польши Рокоссовского, сидящего на одном из тех кресел в первом ряду. Берия пристально посмотрел на маршала. В этот момент Рокоссовский повернулся, и они встретились глазами. По щекам седого угнетенного горем человека текли самые настоящие, большие блестящие слезы. Так плакал закаленный в боях взрослый мужчина.

Берия стоял в почетном карауле совсем рядом с гробом Сталина и периодически посматривал на лицо Хозяина. В гробу Сталин выглядел очень похудевшим. Берия обратил внимание, что труп Сталина сильно пах формалином. Гроб был оторочен красной материей. Вокруг гроба было море цветов. Рядом с постаментом, где располагался гроб, стоял солдат. Как обычно, Берия тщательно записал в своей памяти расстановку людей и их одежду. Рядом с гробом находились Маленков с одной стороны и Булганин — с другой в мундире маршала. По краям стояли Хрущев в абсолютно черном костюме и белой рубашке и Каганович. Берия стоял рядом с Маленковым. Напротив Берии стоял Ворошилов. Каганович и Микоян были в рубашках в полоску. На Микояне был надет темный костюм в полоску, Каганович был в черном костюме. У всех на левой руке были траурные повязки. Молотов приболел и не смог принять участие в этом мероприятии. Булганин стоял безучастный ко всему. Если бы Берия мог взглянуть на себя, стоящего у гроба Сталина, то он бы заметил, что лицо его вытянулось, стало более худощавым. На похоронах вождя звучала Седьмая симфония известного композитора Сергея Прокофьева. Сам композитор умер в коммуналке в один день со Сталиным, находясь в опале. Затем Колонный зал Дома Союзов снова посетили главы, члены и сотрудники всех посольств и миссий в Москве, а также главы находящихся в Москве иностранных делегаций. На гроб Сталина были возложены венки посольствами и дипломатическими миссиями стран народной демократии, а также Швейцарии. Присутствовала и китайская делегация, которую возглавлял премьер-министр Китая Чжоу Эньлай — правая рука Мао Цзэдуна.

Отстояв почетный караул, Берия сразу двинул на Лубянку, поднялся на нужный этаж и вошел в свой кабинет в здании на площади Дзержинского. Опубликованное собщение о пленуме ЦК давало ему такое право. Кабинет Берии на Лубянке был в запущенном состоянии. Весь покрытый пылью, он встречал нового хозяина неприветливо. Берия приказал вымыть кабинет и отбыл в Атомный комитет.

Там Лаврентий получил обычную порцию информации и донесений агентов из-за рубежа, и в частности прочитал интервью генерала де Голля. В интервью на смерть Сталина 6 марта 1953 года Шарль де Голль заявил: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел приручать своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений… (“Правильно понимает жизнь”, — решил Лаврентий Павлович.)…сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено». («Ну, это мы еще посмотрим», — подумал Берия.) 7 марта 1953 года генералиссимус Чан Кайши отметил на Тайване: «Сталин был первым среди равных в союзнической коалиции».

7 марта, 12 часов 10 минут. Спецкомитет

На рабочем столе Берии лежало экстренное сообщение — агент сообщал, что 6 марта, поскольку на Пушкинскую улицу можно было пройти со стороны Трубной площади, туда и направился основной людской поток. Комендатура города и Министерство государственной безопасности распорядились оградить Трубную площадь военными грузовиками, и со Сретенки, со спуска, хлынула человеческая толпа, люди были вынуждены давить друг друга, лезть через дома. Образовалась давка.

На Трубную площадь, с бульваров, с двух сторон, начала надвигаться огромная толпа. А там Трубную от продолжения Неглинки отделяли грузовики. И толпам, подошедшим со всех трех сторон, надо было просачиваться в узкие проходы с двух сторон площади между домами и этими грузовиками. Над толпой, выдыхаемый тысячами ртов, стоял сплошной, жуткий гул от криков и стонов. Это море людей колыхалось почти на одном месте, без видимого движения вперед. Выбраться из этого скопища было невозможно, так как все подъезды домов были закрыты и улица как бы превратилась в сплошной коридор.

Народ стал напирать, и началась давка. И если на Пушкинской улице и в близлежащих переулках еще удавалось поддерживать порядок, то в более отдаленных местах из-за многотысячного скопления людей образовывались давки. Давка была такой сильной, что людей просто вжимали в стены домов. Обрушивались заборы, ломались ворота, разбивались витрины магазинов. Люди забирались на железные фонарные столбы и, не удержавшись, падали оттуда, чтобы уже никогда не подняться. Другие поднимались над толпой и ползли по головам. Некоторые в отчаянии, наоборот, пытались пролезть под грузовиками, но их туда не пускали, они в изнеможении валились на асфальт и не могли уже больше подняться. По ним топтались напиравшие сзади. Толпу качало волнами то в одну сторону, то в другую.

Кто-то крикнул людям, чтоб брались за руки, собирались в цепочки, которые рассекали бы этот хаос на сегменты. Ибо водоворот толпы был неуправляем. Не потому, что люди нарочно топтали друг друга: они просто ничего не могли поделать. А цепочки немного успокоили это море… Погибающие люди кричали: «Уберите грузовики! Уберите грузовики!» Но скорая медицинская помощь практически не работала, поскольку в те траурные дни ездить по центральным улицам запрещалось. В давке погибли 109 человек. Раздавленные тела складывали на грузовики и вывозили в морги. После этого въезд в Москву на период мероприятий был ограничен, поезда проверялись, обычных пассажиров не пускали в город, за исключением делегатов от рабочих коллективов и ехавших в командировку.