Антонио Гарридо - Скриба

Но даже за такими, добавил Алкуин, нужен глаз да глаз, поскольку рабы, как известно, не слишком сообразительны.

– Не знаю, стоит ли мне иметь раба, – после довольно продолжительного раздумья сказала Тереза. – И вообще не уверена, что кто-то должен их иметь.

– О чем ты?

– Не понимаю, почему один человек должен распоряжаться жизнью другого. Разве эти несчастные некрещеные?

– Полагаю, большинство – нет, но даже если бы и были и благодаря этому освободились от первородного греха, все равно Господь повелел одним быть рабами, а другим – господами. Естественно, рабы тяготеют ко злу, и долг господ – сдерживать эти стремления или наказывать за них. Если раб не будет знать страха, что помешает ему быть жестоким и вероломным?

Тереза уже хотела ответить, но решила не продолжать спор, поскольку ни соответствующих знаний, ни доказательств у нее не было.

Стоило им немного отойти от города, и застарелый запах пота возвестил о близости рынка с живым товаром. В выстроившихся вдоль реки потрепанных шатрах и палатках, словно скот, теснились рабы. Молодые были прикованы к вбитым в землю толстым столбам, те, что постарше, копошились, убирая лагерь и выполняя другие грязные работы. Несколько торговцев сразу обступили Алкуина.

– Взгляните на этого, – предложил один, весь в каких-то волдырях. – Силен как бык, будет таскать поклажу и защищать во время путешествий. А может, предпочитаете молоденького? – зашептал он, не дождавшись ответа. – Сладкий, словно мед, и послушный, как собачонка.

Алкуин бросил на него такой взгляд, что торговец немедленно ретировался, а они пошли дальше вдоль лавчонок, где продавали не только рабов, но и всякую всячину.

– Кому оружие? Острее не бывает! – кричал продавец мечей и кинжалов. – Один удар – и прямиком в ад!

– Мази от гнойников, повязки для ран! – выкликал другой, похоже, сам больше всех нуждавшийся в своем товаре.

Миновав первые ряды, Алкуин и Тереза направились к торговцам скотом. Лошади, волы и козы бродили здесь свободнее, чем рабы возле палаток. Алкуин заинтересовался огромным, с гору, волом, который пасся за оградой с развешанными на ней сырами. Хозяин великана не замедлил явиться.

– Сразу видно, глаз у вас наметанный, редкостного вола присмотрели!

Алкуин искоса взглянул на него. Продавец наверняка шарлатан, но животное и впрямь мощное. Он спросил о цене, и мужчина призадумался.

– Ну, если для церкви… пятьдесят сольдо.

Алкуин так сверкнул на него глазами, что цена тут же опустилась до сорока пяти.

– Все равно очень дорого, хотя зверь впечатляющий.

– Козу могу предложить за тридцать пять. – Пыл у торговца явно иссяк.

Алкуин пообещал подумать, и они опять вернулись к рабам. Монах попросил оставить его одного, так он быстрее все осмотрит, и девушка согласилась. Договорились встретиться на том же месте, когда солнце будет в зените.

Пока Алкуин бродил по рядам, Тереза решила еще раз сходить на рынок скота. По дороге какой-то торговец предложил несколько монет, если она разрешит попользоваться своим телом, и девушка ускорила шаг. У загона с уже знакомым волом к ней сзади подошел какой-то человек.

– Я бы не дал за него больше десяти сольдо, – будто между прочим произнес он.

Тереза обернулась и увидела небрежно одетого светловолосого мужчину средних лет, который, привалившись к ограде, нахально смотрел на нее холодными голубыми глазами. У мужчины была всего одна нога, вторую заменял костыль.

– Другую потерял во время работы, но еще могу кое на что сгодиться, – сказал он, заметив удивление на лице девушки.

– Ты что, разбираешься в волах? – презрительно спросила Тереза. Человек наверняка был рабом, а если у нее когда-нибудь будут свои, нужно учиться с ними обращаться.

– Я родился во Фризии, а там скота больше, чем пастбищ, даже слепой отличит больного вола от здорового.

Воспользовавшись тем, что хозяин отошел, одноногий ткнул вола палкой. Тот даже не пошевелился.

– Видите? То же самое будет, когда вы впряжете его в плуг. Он и с места не тронется.

Тереза была поражена. Она взглянула туда, куда палкой указывал хромой, и увидела над копытами животного засохшую кровь.

– Если хотите купить хорошего вола, ступайте к моему хозяину Фьору, он не обманет.

В этот момент вернулся владелец больной скотины, и одноногий на удивление быстро скрылся. Девушка бросилась за ним – узнать, где найти этого самого Фьора, и мужчина велел следовать за ним.

По пути он рассказал, что Фьор продает только небольших волов.

– Сил у них, конечно, меньше, но для легкого плуга достаточно. Зато они очень выносливые, мало едят и стоят дешевле. Для этих земель в самый раз.

Они долго пробирались среди повозок, обходя каменистые русла ручьев, зигзагами сбегающих к речке, и наконец из какой-то палатки им навстречу вышли женщина и два мальчугана. Женщина обняла одноногого, мальчишки повисли на нем. Тереза обратила внимание на их худобу – на истощенных лицах глаза казались огромными.

– Что-нибудь достал? – спросила женщина.

Мужчина вытащил из пустой штанины какой-то сверток, и женщина, понюхав его, чуть не заплакала от радости, а затем увела детей за палатку и дала каждому по куску свалившегося с небес сыра. Одноногий отправился к Фьору спросить, есть ли у него что-нибудь подходящее для Терезы, и тут появился Алкуин с хозяином гигантского вола. Лицо монаха не предвещало ничего хорошего.

– Этот человек говорит, что одноногий раб украл у него сыр и что он был с тобой. Это правда? – обратился Алкуин к Терезе.

Значит, одноногий нарочно подошел к загородке, чтобы украсть сыр, который сейчас доедали двое его сыновей. Если все выяснится, его сурово накажут.

– Не совсем, – уклончиво сказала Тереза. – Это я велела ему взять сыр, поскольку у меня не оказалось денег, но я как раз пошла разыскивать вас, чтобы заплатить.

– Это и называется кража! – закричал хозяин вола.

– А продавать больного вола – это как называется? – парировала девушка. – Возьмите. – Под удивленным взглядом Алкуина она достала из его сутаны мешочек с деньгами и протянула торговцу пару монет. – А теперь проваливайте, пока я не обратилась к судье.

Не переставая ругаться, хозяин вола исчез. Алкуин строго посмотрел на Терезу.

– Он хотел нас обмануть, – извиняющимся тоном сказала она.

Выражение лица Алкуина не изменилось.

– Этот одноногий взял сыр для своих детей. Взгляните на них, они умирают от голода!

– Он вор, и ты поступила глупо, пытаясь помочь ему.

– Ну что ж, тогда ступайте к этому праведнику и заплатите ему за никуда не годного вола. А меня предупредили, что он мошенник, и сколько бы вы ни сердились, дети все равно голодные, неделю, наверное, не ели.