Кристофер Дойл - Тайна Махабхараты

— Та штука, которой вы взорвали дверь в хранилище, — Виджай вспомнил свой визит к дядиному сейфу, — тоже была с этого склада?

— Да, это был один из оригиналов, не прототип, созданный нами, — просиял Фарух. — Только представьте себе! Оружию тысячи лет и оно в прекрасном рабочем состоянии! И оно удивительно легкое. Мы так и не разобрались, что это за металл, но он легче и алюминия, и углеродного волокна.

Виджай видел действие этого оружия, и как оно выглядит в сложенном виде. Его пугало, что к такому вооружению есть доступ у террористических организаций, вроде «Лашкар-е Тайбы».

— Выходит, что не все сказка в древних сказаниях? — сказала Радха. — Война, описанная в «Махабхарате», была в действительности?

— Мне это не интересно, — с пренебрежением сказал Фарух. — Главное, что оружие существовало, оно было мощным, хотя и не совсем тем, что мы искали. У нас было руководство, к сожалению неполное, о том, как создать оружие, описанное в «Вимана Парве». Мы создали модели-прототипы, но они работали не так, как предполагалось.

Для успеха нам просто необходимо было найти главное хранилище тайны Девяти. И мы начали поиск ключа к диску, без которого все казалось напрасным.

— И убили всех членов Братства, одного за другим, — горестно произнес Виджай. Фарух же восторженно предавался воспоминаниям.

— Мы при этом использовали наши разработки, созданные на основе образцов из найденного нами склада. Если честно, мне нравился ваш дядя. Я не хотел его убивать. Вот почему он был последним, я надеялся, что хранителем ключа будет кто-то другой.

— Неудивительно, что у твоего дяди стояла такая система охраны в крепости, — заметила Радха. — Он знал, что его жизнь в опасности.

— Тем не менее, вы его убили, — Виджай заново переживал смерть дяди.

Он злился на себя, что невольно помог террористам приблизиться к разгадке секрета, который долгие века скрывало Братство Девяти.

— Так все-таки, в чем суть этой тайны? — Радха вернулась к вопросу, который вызвал весь этот поток откровений.

— О, это удивительная технология доставки оружия в нужное место! — глаза Фаруха разгорались безумством. — Мы используем его для осуществления своего главного плана — атаковать саммит Большой Восьмерки в Вашингтоне. «Аль Каида» устарела, она подобна беззубому тигру, и она уйдет с мировой арены. На ее место взойдет амбициозная, смелая, не погрязшая в косности организация. Настало время всему миру согнуть колени перед «Лашкар-е Тайбой»!

Все собрались в номере Колина, который не сомкнул за ночь глаз. По лицу Шуклы было видно, что он также не спал.

— Я всю ночь размышлял над последним стихом, — начал Колин. — Меня интересовало, что за Мать упоминается там, и как найти леса, где она лежит. Но я ни к чему так и не пришел. Затем я понял, что слишком много думал о Матери, а не пытался разобраться в общем смысле стиха. Нам надо начать с первой строки и попытаться понять все по порядку, так мы, возможно, доберемся до истины. С диском у нас это получилось.

— Первая строка не вызывает затруднений, — сказал Уайт. — Комната, в которой живет эхо, без сомнения — одна из Барабарских пещер.

Колин кивнул.

— Я также подумал. Итак, если мы находимся в Барабарских пещерах и встанем лицом на юг, что мы увидим?

Перед ними лежали разные бумаги — заметки и распечатки, которые они накопили за время поисков. Колин взял в руки карту Индии, ту самую, на которой они отмечали местонахождение эдиктов Ашоки.

— Я предположил, что подсказки опять завязаны на места, где расположены наскальные указы Ашоки. К югу от Барабара есть только два таких места, — он указал на две точки на восточном побережье Индии. — По крайней мере, эти находятся поблизости. Все остальные расположены далеко, на самых южных границах империи.

— Дхаули и Джаугади, — прочитал Уайт на карте.

— Думаю, что одно из этих мест должно быть тем, упомянутым в стихе, — согласился Шукла.

— Далее стих предлагает нам взглянуть на предвестника рождения Господа. Есть идеи, что это значит? Кто этот Господь?

— Предвестник рождения Господа, — повторил Шукла. — Если стих составил кто-то из придворных Ашоки, то, скорее всего, имеется в виду Будда.

— А что предвещало рождение Будды? — поинтересовался Колин.

Шукла задумался. Его неотступно преследовали мысли о дочери. В безопасности ли она? Как с ней обращаются? Он с трудом пытался сосредоточиться на текущей задаче.

— Я не припомню легенд о знаках или предзнаменованиях, предшествующих появлению Будды на свет. В искусстве принято изображать, что его мать Майя увидела сон, в котором белый слон вошел в ее чрево. Точно не уверен, были ли такие изображения во времена Ашоки, но этот сон — единственный «предвестник», какой я могу вспомнить.

— Значит, это то, что нам надо, — уверенно заявил Колин. — Следующая строка говорит про грезы, то есть про сон. Она нарочно начертана отдельно, что бы запутать читающих стих. Выходит, что имеется в виду «предвестник рождения господа, увиденный во сне». Слон во сне?

Он снова погрузился в изучение распечаток.

— Если мы посмотрим на юг от Барабара, то где увидим белого слона? Возможно, нам нужна картина, любое изображение слона? Как вы говорили, это традиция в буддийском искусстве.

— Послушайте это, — Уайт начал читать текст на одном из листов. — В Дхаули, на месте древнего города Тосали, находится наскальный указ Ашоки. Непосредственно над этой надписью расположена терраса, в правой стороне которой имеется высеченная из камня скульптура, изображающая переднюю половину слона. Высота скульптуры — четыре фута. Этот слон, как символ Будды, стал объектом поклонения верующих.

Грег дочитал и спросил:

— Как вы думаете?

— Очень может быть, — Колин был возбужден, появилась надежда. — Хорошо, возьмем за отправную точку этого слона в Дхаули. Что дальше?

— Возвращаемся к Матери, — ответил Уайт. — Выясняем, что это значит.

— Да, это самое непонятное, — вздохнул Колин. — «Минуем мать». Переходим ее? Проходим через нее? Кто такая мать и как ее миновать? Вопросов немало.

— Опять намек на какую-нибудь статую? — предположил Уайт.

— Если это статуя, то о ней должны были хорошо знать в те годы, — заметил Шукла.

— Но мне не приходит на ум ни одна женщина тех времен, которую могли бы увековечить в скульптуре.

Удачная мысль пришла к Уайту.

— А что, если речь опять идет об эдиктах Ашоки? Мы же должны следовать его указам. Есть в его надписях упоминание о Матери?

Колин покачал головой, его восторг постепенно угасал. Они ходили по кругу.

— Я прошлой ночью просмотрел все материалы, какие у нас есть. Никаких ссылок на Мать или что-то подобное, никакой связи с указами Ашоки.