Николай Пахомов - Шемячичъ [Proza.ry]

Но не задалось великое княжение сыну Дмитрия Донского, Юрию. Не успел он и глазом моргнуть, как все московские бояре, дворяне и священнослужители оказались в Коломне. Туда же двинулось и купечество. А за купечеством потянулся и черный люд, от мала до велика. Остался великий князь гол, как осиновый кол. Только сыновья были с ним да боярин Семен Морозов, из-за алчности и лютости которого, как шел слух, и бежал московский люд.

«Из-за боярина беды наши», — как-то шепнул Шемяка Косому. «Верно», — согласился тот. «Накажем?» — «Накажем». И вот Юрьевичи, не ставя родителя в известность, ворвались в боярские хоромы и свершили суд скорый и неправедный. Потом, убоявшись содеянного, а еще больше, отцовского гнева, сбежали в Кострому.

Оставшись без поддержки, Юрий Дмитриевич, покинул Москву, направляясь в Галич. Племяннику же передал, чтобы тот возвращался на великий стол московский. «Володей, — отписывал в грамоте. — И будем жить в мире. А Косой и Шемяка больше мне не сыновья — вороги они наши общие. Отступаюсь от них».

Только мира не случилось. Вернувшись в Москву, Василий Васильевич возгордился и с войском пошел на Галич. Юрий Дмитриевич в то время находился у Белоозера, и град Галич защищать было некому. Разорив Галич, великий князь стал искать Василия Косого и Дмитрия Шемяку, чтобы взыскать с них за расправу над боярином Морозовым. Но нашел уже объединенное войско Юрия Дмитриевича и его сыновей. Общая опасность помирила отца с детьми. И вот на Лазареву субботу в сече на горе Святого Николая великий князь вновь был разит и бежал в Новгород. Оттуда — на Мологу, в Кострому, а из Костромы — в Нижний Новгород, умоляя двоюродного брата Иоанна Андреевича Можайского не покидать его в бедствии. Но тот, опасаясь за свой удел, словесно обещал о поддержке, но на деле предпочел и сам уйти в Тверь.

Юрий Дмитриевич с сыновьями вновь осадил Москву и через неделю вступил в Кремль, где пленил Софью Витовтовну и супругу Василия Васильевича, Марию Ярославну.

«Твоя обидчица в наших руках, — вновь стал нашептывать брату Василию Шемяка. — Может, и с ней, как с боярином Морозовым…» — «А что? Запросто, — ухмыльнулся Косой. — Мне бы только пояс вернуть…»

Пояс вернуть не удалось — не нашли, а вскоре Косому было уже не до пояса и великой княгини. В шестой день июня месяца лета 69421 Юрий Дмитриевич внезапно скончался, и Василий Косой сел на великий стол, объявив о том братьям и князьям. Но Шемяка и Дмитрий Красный данному обстоятельству не обрадовались. «Когда Бог не захотел видеть отца нашего на престоле великокняжеском, — заявили они, — то мы не хотим видеть на оном и тебя». Что подвигло их на такой шаг, неизвестно, но они, оставшись без обоих родителей2, замирились с великим князем Василием Васильевичем. И Косому пришлось бежать в Новгород и далее, пока и он не замирился с властительным двоюродным братом.

Согласно духовной грамоте, оставленной Юрием Дмитриевичем, Шемяке достался Углич и Ржев, Дмитрию Красному — Бежецкий Верх. А Косой вместо вотчины Звенигорода, взятого великим князем в свое владение, получил Дмитров. Но опять недолго длилось согласие между Василием Юрьевичем Косым и великим князем московским Василием Васильевичем. Косой из Дмитрова ушел в Галич, затем напал на Устюг и убил там наместника, князя Глеба Оболенского.

«Почувствовал волк вкус крови, — шептались по углам дворяне и дети боярские, — теперь его не остановить. В Новгороде одного князя руки и ноги лишил за то, что тот хотел оставить его во время скитаний, в Устюге — живота другого. Если он так поступает с лучшими людьми, тогда что ждать нам и худому люду?.. Боже, сохрани и помилуй!»

Братья его кровные, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, на этот раз не поддержали Косого. Хоть и муторно было на душе, но держали слово, данное великому князю при замирении. А Шемяка даже в Москву поехал, чтобы пригласить Василия Васильевича на свою свадьбу1. Брал в супруги дочь князя заозерского Дмитрия Васильевича, Софью Дмитриевну. Шемяке исполнилось шестнадцать, а юной невесте — тринадцать. Хотел Дмитрий Шемяка потрафить великому князю, а получил темницу да железа. Не верил Василий Васильевич, что приехал к нему брат двоюродный без злоумышлений и козней тайных.

Пока Шемяка в московской кремлевской темнице сидел, в ростовской земле случилась битва между войском великого князя и ратью Василия Косого. Попытался Косой обмануть двоюродного брата, запросив перемирия, да сам на своем обмане и попался. Мыслил великого князя врасплох застать, но московские воеводы, зная нрав Косого, подвох ожидали. Они хоть и сделали вид, что распустили полки, но были начеку. Потому и встретили воинство Косого оружно и дружно. Не дали себя обмануть. Мало того, что в пух и прах разбили воинство Косого, но и самого мятежного князя поймали великокняжеские воеводы Борис Тоболин и Иван Баба. Поймали Юрьевича, к великому князю подвели. Дерзкого, вздорного, сквернословящего.

«Надоело мне с тобой возиться, — гневно вздернул тот безволосой бороденкой. — Мыслю, пора на цепь посадить…Но не железную, а невидимую. Она крепче будут». И приказал слугам своим ослепить двоюродного брата. А те и рады стараться. Это только доброе дело долго делается, дурное же- мгновенно.

Со времен Владимира Мономаха на Руси такого слыхано не было — и вот случилось. Тогда жертвой злого умысла и навета пал князь Василько Ростиславич, теперь — Василий Косой.

«Крутенько чинит расправу великий князь», — переглянулись меж собой московские бояре, но вслух ничего не молвили, заслонились от княжьего взгляда окладистыми бородами.

Чтобы как-то сгладить обиду роду Юрьевичей, Василий Васильевич отпустил из узилища Шемяку, а слепому Василию Юрьевичу повелел жить с младшим братом Дмитрием Красным в Угличе и Ржеве. «Этого вам и за глаза хватит», — пошутил с ехидцей.

«Спасибо, великий князь, за хлеб-соль, — пряча глаза, поклонился буйной главой Шемяка, — век не забуду твоей милости. Обязательно отблагодарю сторицей». Только глупый не понял бы намека, но великий князь торжествовал свою победу над двоюродными братьями и скрытую в словах Юрьевича угрозу оставил без внимания.

Долго, целый десяток лет, Дмитрий Шемяка ждал удобного часа. Вместе с молодой супругой сына на свет божий произвел, Иоанном нареченного. Даже брата своего единоутробного, Дмитрия Красного успел похоронить1, и на похоронах первенца великокняжеского Юрия Большого побывать, пока дождался.

В лето 69542, пока великий князь Василий Васильевич ездил со свитой своей на молебен в Троицкую обитель и в вотчину матери Софьи Витовтовны, Шемяка, сговорившись с князем Иваном Андреевичем Можайским, с дворовыми пробрался в Москву и захватил кремль. Случилось это 12 февраля. Вскоре был взят под стражу и доставлен в Москву Василий Васильевич, которого Дмитрий Шемяка, объявивший себя великим князем, посоветовавшись с боярами и черницами, приказал ослепить. Сказано — сделано, и 16 февраля Василий Васильевич был ослеплен. Посеявший ветер пожал бурю. А на Руси православной стало два ослепленных князя: Один — удельный, второй — великий. Небывалое сбывалось.