Николай Пахомов - Меч князя Буй-тура [Proza.ry]

Когда под конец рабочего дня Луковицкая возвратилась в редакцию, то Любимов отметил, что это была уже не прежняя Санечка — самонадеянная зубоскалка и стервозина. Это был поблекший, утерявший жизненный сок цветок.

К ней кинулись с расспросами и соболезнованиями, но она, сославшись на недомогание, отпросилась с работы домой и — ушла, не сказав ничего существенного. А через пару недель вообще перевелась на работу в газету «Друг для друга» по родственному профилю. Газета эта финансировалась бывшим курским олигархом Грешилиным Никитой. Последний был вынужден (из-за конфликта с правоохранительными органами Курской области и ее губернатором) перевести свой головной офис корпорации «ГреН» в Орел. Под крепкое «крыло» бывшего сенатора и действующего губернатора Егора Струева. А Курская область лишилась налоговых поступлений.

Печататься же в этой газете Луковицкая начала под псевдонимом Василисы Александровой. Ее статьи бичевали не только «милицейский беспредел», но и социальные пороки всего общества, коррупцию в верхних эшелонах местной власти, бездуховность молодого поколения, раковую опухоль — ЖКХ. При этом предаваемые гласности факты были не «общего плана», а с указанием имен конкретных «героев».

«С чего бы это? — подумал Любимов, увидев псевдоним Луковицкой под очередной статьей. И откуда такая осведомленность?..» Но вскоре не только об этом позабыл, закружившись в водовороте журналистской работы, но и о существовании самой Санечки.

Следствие по делу хищения из музея было закончено следователем Жуковым в рекордно короткие сроки. Выписавшийся из больницы Петров по данному делу одновременно проходил и потерпевшим — в связи с полученной травмой головы — и обвиняемым в халатности.

Фигурантами уголовного дела остались также Штучкина, обвиняемая по четырем статьям уголовного кодекса, а еще Павел и Снежана, обвиняемые по трем, из которых адвокаты обещали во время суда «убрать» самую тяжелую — хищение предметов, имеющих особую ценность «в связи с отсутствием умысла» на данное деяние.

«А за кражу, причинение тяжкого вреда по неосторожности и оставление в опасности у нас в стране давно никого не сажают по первому разу», — заверяли защитники своих подопечных, находящихся до суда под «подпиской о невыезде» в качестве меры пресечения.

Осмотренные, опознанные и сфотографированные вещдоки в виде исключения еще до суда были возвращены под расписку о сохранении в музей, где и заняли соответствующие места во вновь восстановленной экспозиции. А их снимки были приобщены к материалам дела, чтобы таким образом фигурировать на суде. Впрочем, суд, при необходимости мог и востребовать сами оригиналы для обозрения. Но вряд ли такая необходимость могла возникнуть.

Обозреватель криминальных новостей «Курского курьера» Любимов не ограничился статьей на полполосы газеты о происшествии в музее. У него родилась мысль написать детективную повесть, для которой он стал собирать материалы, зачастив на «объект происшествия» — в музей. Статья статьей, а повесть повестью.

Во время одного подобного посещения он застал там Склярика, выполнявшего роль экскурсовода. Научный сотрудник, находясь с группой экскурсантов в зале с экспозицией Трубчевского музея, как раз рассказывал о неудачном походе Игоря Святославича и его брата, курского князя Всеволода Буй-тура, на половцев в 1185 году.

— Три года провел курский князь Всеволод, меч которого вы, уважаемые друзья, видите перед собой, в половецком плену, — глуховатым тенорком излагал суть дела Склярик, — и три года Курское княжество блюла и охраняла супруга его, Ольга Глебовна, со старшим их сыном Святославом…

— И что же делал князь Всеволод в плену? — послышался вопрос кого-то из экскурсантов.

— Как мог, помогал освобождению соплеменников, — тут же последовал ответ Склярика. — За это и был любим северским людом, как сообщают нам летописи.

— И когда же князь Всеволод возвратился из плена? — поинтересовался еще кто-то.

— Если исходить из текстов русских летописей, то в лето 6696 от сотворения мира или в 1188 году по рождеству Христову, — дал исчерпывающую справку Склярик. Впрочем, не довольствуясь сказанным, дополнил: — В этот год сначала на свадьбу к своему брату Святославу Игоревичу ханом Кончаком был отпущен князь путивльский Владимир Игоревич с супругой своей Кончаковной, дочерью хана Кончака, названной на Руси Свободой. Свободой! — повторил он, подняв указательный палец правой руки для большего внимания и значения. — Как умели русские люди метко давать имена! Непостижимо! Тут и характеристика события и глубинный смысл… — И после небольшой паузы при полнейшей тишине пояснил: — По-видимому, свадьба Святослава Игоревича состоялась в конце весны или в начале лета, летописи тут не уточняют. А вот возвращение князя Всеволода произошло ближе к осени, а то и к зиме. Ибо в летописях, а также у знаменитого российского историка Василия Никитича Татищева, между событиями возвращения из половецкого плена Владимира Игоревича Путивльского и Всеволода Святославича Курского отмечен целый ряд иных исторических фактов, произошедших в тот год на Руси. Но примечательно, в конце концов, не это…

— А что? — вновь спросил кто-то.

— А то, — ответил Склярик, придав голосу театральную торжественность и значимость, — что вначале за выкуп князя Всеволода половецкий хан Роман Каич просил неслыханную по тем времена сумму — тысячу гривен серебра, но потом «скостил», как теперь говорят, до двухсот. Да и та, в основном, была восполнена пленными половцами, выведенными из Курского княжества и Северской земли. Берег, берег курский князюшка денежки, не чета современным правителям… не разбрасывался гривнами да кунами.

«Как интересно, — слушая Склярика, проникся мыслью Любимов. — А не вкрапить ли мне в будущую детективную повесть некоторые исторические справки?.. Читателю, возможно, так будет даже интереснее… читать. Обязательно вкраплю», — твердо решил он и покинул музей, чтобы, не откладывая дело в «долгий ящик, тут же приступить к написанию повести.

Агафья Ростиславовна (ок.1150 — ?) — дочь великого князя киевского Ростислава Мстиславича, внучка Мстислава Великого, правнучка Владимира Мономаха; вторая супруга Олега Святославича Курского и Северского; мать княжича Давыда и, по не которым данным, Святослава Ольговича Рыльского.

Алексей Михайлович (1629–1687) — второй русский царь из династии Романовых, прозванный Тишайшим; отец Петра Первого.

Анатолий Уфимцев — Уфимцев Анатолий Георгиевич (1880–1936), сын землемера Георгия Уфимцева и дочери астронома Ф.А. Семенова — Софьи Федоровны, известный изобретатель и революционер.