Кэролайн Данфорд - Смерть в приюте

И с этим Бертрам неуверенно вышел из комнаты.

— Ох, эти Стэплфорды, — сказал Рори. — Они заставляют меня сожалеть, что я когда-либо приехал на юг из нагорья. Я отправляюсь в постель, и ты должна сделать то же самое, девочка. Без сомнения, у тебя утром будет хороший план.

То, как он произнес «хороший», свидетельствовало — он думал, что это будет что угодно, но не хорошо. Я не могла не согласиться. Я спала бесспокойно, волнуясь о том, что принесет утро.

Я проснулась навстречу ослепительному дню с захватывающим дух синим небом, заглядывающим сквозь мои шторы. Посмотрев в окно, я увидела, как жители города бодро спешат по своим делам, которые всегда появляются в такой солнечный день. Это напомнило мне, что несмотра ни на что, мир продолжает вращаться. А также, что всего несколько дней назад мисс Уилтон смотрела бы на утреннюю суету из своей комнаты, не подозревая, что это последнеe место, где она спала, и что она никогда не увидит свой дом.

Борясь с унылым настроением, я спустилась в зал для завтраков. Бертрам уже сидел за столом. Я не была уверена в протоколе, теперь, когда Беатрис ушла. Но это было публичное место, и я выдавала себя за ее компаньонку, поэтому я села рядом с ним. Рори, конечно, как дворецкий, не смог присоединиться к нам.

Мистер Бертрам решительно срезал верхнюю часть яйца. — Я решил, каким должен быть наш следующий шаг. Мы с Эфимией посетим приют доктора Фрэнка и напрямую узнаем, что случилось с Софи. Я скажу, что только недавно узнал о ее существовании, и хочу услышать, что с ней случилось.

— Это очень прямой курс действий, — сказала я.

— На стойке регистрации мы оставим записку, в которой говорится, куда мы уехали. Вы также можете отправить сообщение Эдварду, если хотите. Я упомяну это, если ситуация покажется угрожающей. Видите, я все обдумал.

— Но если приют каким-либо образом причастен к ее смерти, что заставляет вас думать, что они это признают? — спросила я. — Мы уже встречались с доктором Фрэнком. Он прекрасно знал, кто вы, и не проявил ни малейших признаков защиты или нервозности.

— Он не позволил нам осмотреть приют, как ни настаивала Беатрис, — ответил Бертрам.

— Но я не думаю, что это разрешено сейчас, — возразила я. — Доктор сказал нам, что есть эксперты, которые проверяют их и могут нагрянуть с осмотром в любое время.

Бертрам вздохнул. — Вы очень наивны, Эфимия. Скромная взятка нужному человеку гарантирует, что приют заранее уведомлен о таких посещениях. Клерки зарабатывают очень мало денег.

— Я чувствую, что это опасно, сэр.

— Ну, я поеду после завтрака, — отрезал мистер Бертрам. — Вы можете поехать со мной или подождать в отеле, как вам угодно. Пока что вы и Рори провели все расследования. Однако это семейное дело, и я должен заняться этим лично.

Его челюсть была упрямо выдвинута. Знакомое выражение, которое я видела на его лице, когда он отказывался слушать мои предупреждения о подвале Уайт-Орчардс. — Я поеду с вами, — сказала я. — Пожалуйста, дайте мне несколько минут, чтобы подготовиться.

Я вернулась в свою комнату и схватила пальто. Затем я поспешила к регистрационной стойке. Мистера Бертрама не было видно. С помощью моего друга, консьержа, я получила от оператора нужный номер. Моя рука дрожала, когда я держала телефон. После бесконечного ожидания мне ответили.

— Могу я поговорить с миссис Мейсон, пожалуйста?

— Могу я спросить, по какому вопросу? — спросил вежливый женский голос.

— Я посетила приют два дня назад. Моя дочь, возможно, присоединится к вам. Мне бы не хотелось называть свое имя.

— Конечно, мэм.

После нескольких щелчков раздался голос миссис Мейсон. — Чем я могу помочь, моя дорогая?

— Я не могу принять окончательноe решение. Меня мучает мысль о том, что будет дальше. Когда она вырастет. Интересно, можно ли поговорить с одним из ваших подопечных, который перешел на следующий этап?

— Понятно, — миссис Мейсон колебалась. — Существует проблема конфиденциальности.

— Конечно, но вы упомянули кого-то — Эми, не так ли? Подруга Софи?

— Да, упоминала, и что же?

— Мне было интересно, находится ли она в том же приюте, в который перевели Софи.

— Я не слышала, чтобы она переехала.

— Мне хотелось бы с ней поговорить, но может быть, она слишком расстроена, чтобы увидеться со мной. Что случилось с Софи недавно?

На другом конце телефона послышалось дыхание.

— Семья не говорит об этом, — быстро добавила я. — Точно так же, я представляю, они не будут говорить о моей дочери, когда придет ее время. — Мне удалось жалобно всхлипнуть.

— Вы так любезно учитываете чувства Алисы. Алиса, а не Эми. Я не знаю, как она это воспримет. Иногда эти простые души воспринимают вопросы жизни и смерти гораздо легче, чем мы.

— Так что это случилось недавно, — догадалась я.

— Очень, — сказала миссис Мейсон. — Не хочу быть грубой, но я чувствую, что уже сказала больше, чем должна. Даю вам слово: если вы решите разместить свою дочь с нами, я позабочусь о том, чтобы ей был обеспечен самый высокий уровень заботы и внимания.

— Не сомневаюсь в этом, — искренне заверила я. — Спасибо.

Я закончила телефонный разговор и села в одно из кресел в фойе в ожидании Бертрама. Я чувствовала невероятную вину, но, по крайней мере, теперь у меня был план. Это было намного лучше, чем предлагал мистер Бертрам, но это было также намного, намного более опасно.

Основная причина, по которой мой план был настолько опасен, заключалась в том, что я никому не могла рассказать о нем. Я приветствовала мистера Бертрама с осторожной улыбкой и с уважением выслушала все его идеи, когда мы отправились в путь в наемной карете. Они были бессвязными и неубедительными. Бертрам сосредоточился на поиске какого-либо оправдания для его брата, доказательства, что тот не был вовлечен. Когда он сделал паузу, я не указала ни на один из очевидных недостатков, а вместо этого спросила: «Вы не хотели, чтобы Рори сопровождал нас?»

Бертрам нахмурился. — Полагаю, легче контактировать с доктором, если он увидит тех же людей, что и в первый раз. Я собираюсь рассказать о смерти Беатрис и посмотреть на его реакцию.

— Если он читает газеты, то наверняка знает об этом.

— Но не то, чтобы мы подозреваем убийство! — ответил Бертрам. — И не то, что мы знаем о другом докторе!

— Но у нас нет никаких доказательств этого. — в моем голосе появились плаксивые нотки.

— Я встречусь с ним лицом к лицу, — заявил Бертрам. — Вы не поймете, как это работает, Эфимия, но уверяю вас, я узнаю, виновен ли он в смерти Беатрис.

В этот момент я решила вежливо улыбнуться и кивнуть. Если я продолжу спорить, он догадается, что мне не нравится его план, и удивится, почему я еду. Я пожалела, что с нами не было Рори. Он наверняка видел бы опасность столкновения с потенциальным участником преступления на вражеской территории, вооруженными только моральным компасом. Чувство морали, даже самой сильной, как я к сожалению узнала, не может противостоять стали или безжалостной решимости. Я могла лишь пожелать, чтобы этот вопрос представлял национальный интерес, и нас сопровождал кто-то с навыками и гибким подходом к вещам, как г-н Фицрой [6] Пожалуйста, посмотрите мой дневник «Смерть в Высокогорье» , чтобы узнать об эффективном и безжалостном методе мистера Фицроя справляться с трудными ситуациями. .