Деанна Рэйборн - Зловещее проклятье

Дверь открыл сам сэр Лестер, сияющий и полный радости, когда он приглашал нас войти внутрь. — Я вам скажу! Это действительно удовольствие. Сколько времени прошло с тех пор, как я что-то слышал о леди Веллингтонии? Я уже начал думать, что она умерла, — сказал он, поворачивая свой живой взгляд от Стокера ко мне. — Мисс Спидвелл, мистер Темплтон-Вейн. Добро пожаловать. Любая подруга леди Велли… Мы как раз собирались пить чай, и вы должны присоединиться к нам.

С этими словами он экскортировал нас в гостиную со всем подпрыгивающим энтузиазмом бордер-колли, мечась туда-сюда, собирая подушки и представляясь. Он не был высок, скорее среднего роста и шире в талии, чем ему бы хотелось. Но в тяжелых плечах и руках все еще была сила, и его глаза сияли живым умом. У него были густые волосы, но коротко подстриженные и железно-серые. Его борода была такой же, но его брови над глазами неопределенного цвета все еще были темными, перерезая загорелое лицо. В целом он произвел впечатление большой жизненной силы. Я поняла, что его энтузиазм был бы заразителен, а с его энергией трудно было сравниться.

— Это моя жена, леди Тивертон, — представил он женщину, грациозно поднявшуюся со стула.

Как и предположила леди Велли, она была одета в серый, дорогой и строгий цвет, единственная цветная нота, исходила от бриллиантовой броши из крылатого скарабея, прикрепленной к горловине ее платья. Ее цвет лица, в отличие от мужа, вероятно был хорошо защищен от яркого египетского солнца, поскольку был гладким и нежным и лишь немного темнее, чем у типичной англичанки. Волосы у нее были густые, черные, разделенные строгим пробором, сильно затянутые назад от лба, не тронутые даже серебряной нитью, и я решила, что она младше его по крайней мере на четверть века.

Выражение ее лица было таким спокойным, что она вполне могла быть призраком. Но затем она улыбнулась, улыбкой настолько очаровательно милой, что все мысли о призраках были изгнаны. Большего отличия от ее мужа невозможно было представить. Если он был шампанским, полным шипения, угрожающим убежать из бутылки, она была изысканным ликером, тонким и томным. Она подошла поприветствовать нас, протягивая руку. — Мисс Спидвелл. Мне приятно познакомиться с вами. — Ее голос был тихим и нежным, и я подумала, сможет ли она поднять его, чтобы успокоить своего шумного супруга.

— А мне с вами, леди Тивертон, — сказала я, пожимая шелковистую руку. Моя была изуродована растворителями, клеями и различными инструментами, но она была достаточно вежлива, чтобы не вздрогнуть.

Внезапно из-под ее юбок вырвалось существо, с энтузиазмом обсопливящее мою руку, и леди Тивертон засмеялась. — Пожалуйста, извините Нут, мисс Спидвелл. Боюсь, ее манеры не такие, какими они должны быть. — Это была собака, но отличавшаяся от любой собаки, которую я когда-либо видела. Среднего размера, с гладким, мускулистым телом; у нее были огромные, похожие на летучих мышей уши, которые стояли совершенно вертикально, придавая ей странное выражение.

— Нут? — спросила я, произнося имя с такой же модуляцией, как и ее хозяйка.

— Да, но пишется Н-А-Т, — сказала мне дама. — Она очень похожа на собак, нарисованных на египетских гробницах, не так ли? Казалось уместным дать ей египетское имя. Нут была богиней звезд. Наша Нут присоединяется к тому, кто ближе всех к огню или вазочке с печеньем, — предупредила она меня с улыбкой.

Собака сунула голову под мою ладонь, требуя поглаживания, и я подчинилась.

Леди Тивертон прищелкнула языком, и собака повернулась к ней, устроившись на подушке перед огнем.

— Я надеюсь, что вы простите вторжение, — начала я.

Спокойные глаза леди Тивертон, темные, как полночное море, расширились. — О, вы не должны извиняться! Мой муж любит посетителей, — с любовью объяснила она. Ее жесты были вялыми, когда она снова заняла свое место на диване, а сэр Лестер суетился, указывая на стулья и звоня, чтобы принесли чай, настолько же эмоционально, насколько его жена была невозмутима.

Она повернулась к Стокеру. — Мистер Темплтон-Вейн, вы имеете отношение к виконту с таким же именем?

— Мой старший брат, моя леди, — сказал он ей. — Вы знаете его?

Она легко рассмеялась. — Боюсь, мы не вращаемся в таких высоких кругах. Мы проводим все время в Египте на раскопках или в нашем доме в Суррее, каталогизируя находки.

— Отсюда и отель, — с горечью сказал сэр Лестер. — Человек не должен жить в отеле, если может избежать этого. В доме мало радости, когда человек не живет под собственной крышей.

Его жена улыбнулась. — Так требователен в Англии, но вы должны увидеть его в Египте! Счастлив жить в палатке и есть ужин из консервной банки.

— Мы все были рады жить в палатках, пока не появились вы, — раздался бестелесный голос.

Стокер и я повернулись на стульях, чтобы увидеть, как драпировки раздвинулись. Оконная амбразура скрывала девушку — я полагаю, знаменитую Фигги. Ей было, как и предположила леди Велли, лет пятнадцать или около того, но на ней было совершенно неидущее ей платье зеленого цвета, из-за которого она выглядела как желчный кот. Рукава были взбиты, юбки в оборках, и весь эффект был неудачным. Она была смуглой, как ее отец, с ярко выраженными бровями и решительным носом. На макушке была пара очков, линзы были мутными и грязными.

Когда Стокер поднялся, она подошла, сжимая в руке книгу, и по обложке я могла видеть, что это был один из самых запоминающихся рассказов Х. Райдера Хаггарда.

— Моя падчерица, — пробормотала леди Тивертон. — Ифигения.

Отец посмотрел на дочь с упреком. — Действительно, Фигги, не ворчи. Ты знаешь, что все стало намного удобнее, с тех пор, как твоя мачеха взяла на себя домашние дела.

Девушка презрительно посмотрела на Стокера. — Почему вы стоите?

— Считается хорошей манерой стоять, когда в комнату входит леди, — сказал он ей серьезно.

— Ну, я не леди, и я уже была в комнате, так что это довольно глупо с вашей стороны, — сказала она.

К его чести, Стокер улыбнулся. — Совершенно верно.

— У вас на глазу повязка. Вы пират?

— Ничего такого великолепного, — заверил он ее. Он приподнял повязку, чтобы открыть глаз, здоровый и неповрежденный, как и другой. — Я просто ношу ее, когда мой глаз устает.

— Как вы получили эти шрамы? — спросила она.

— От бессердечного ягуара в Амазонии.

Глаза Фигги сияли интересом. — Вы убили его?

— К сожалению, да. Боюсь, что парень не оставил мне выбора.

— Вы застрелили его? Я бы его застрелила, — решительно сказала она.

— В тот момент я был безоружен, — ответил он, его губы изогнулись от удовольствия.

— Вы убили его голыми руками ? Это самая захватывающая вещь, которую я когда-либо слышала. Это было трудно? Что вы сделали с его шкурой?