Ирина Лобусова - Копи Хаджибейского лимана

— И я с вами пойду, — решила Таня.

Сидеть в подземелье было невыносимо. Без солнечного света она сходила с ума. Местность выглядела уныло. Оксана с Наташей прошли к какому-то гнилому ставку, заросшему камышом. Оксана опустила девочку на землю, и Наташа стала вяло играть, подбирая какие-то щепки и камни.

Впереди виднелся лиман. День был пасмурный, без солнца. Лиман смотрелся уныло, свинцовой тягучей лужей, в которой словно утонул дневной свет.

Внезапно Таня разглядела какое-то скопление людей у дороги с той стороны холма.

— Я пойду посмотрю, что там, — и, не ожидая ответа Оксаны, быстро заскользила по склону.

Спустившись вниз, она увидела милицейскую машину, карету «скорой помощи» и несколько местных жителей, столпившихся возле зарослей камыша. Таня подошла к ним.

Среди камышей росло дерево. Его раскидистая крона распростерлась над самой водой. Вдруг, к огромному своему удивлению, Таня увидела знакомого журналиста из газеты Володи. Он толкался между людьми в форме и записывал что-то в блокнот. Таня поспешила к нему.

— Здравствуйте! Что здесь произошло?

— Таня? Какими судьбами... — удивился журналист.

— Я остановилась на даче у знакомых, — улыбнулась Таня, — людей увидела. А что здесь случилось?

— Убийство, — журналист нахмурился, — пацана мертвого нашли. На дереве его подвесили за руки, уроды. А до этого задушили.

— А башмачок нашли? — охнула Таня.

— Вы знаете об этом? — журналист уставился на нее с удивлением.

— Знаю. Так что же, был?

— Был, — в глазах журналиста появился интерес, — желтый. А что, собственно...

— Правый или левый? — перебила Таня.

— Левый вроде. Но это не точно. А...

— Красный, оранжевый, желтый... — бормотала про себя Таня, — что-то мне это напоминает. А кто его нашел?

— Да местные жители. Собака привела. Они шли с собакой. Контрабандисты здесь все. И еще рыбу воруют в лимане, — хмыкнул журналист, — собака завела в камыши. А хотите на труп взглянуть? Пока его еще не увезли...

Таня пошла за ним. Мальчишка уже был упакован в брезент, но лицо его все еще оставалось открытым. Таня замерла, словно ее ударили под дых.

Это был тот самый мальчик, которого она видела в кабинете Таргисова. Мальчик, из носа которого текла кровь. Она осталась и теперь, эта кровь, черная, запекшаяся полоска вокруг пожелтевшей ноздри. Мальчика должны были отправить в приют. Почему же не отправили?

Впереди показалась еще одна машина, быстро двигающаяся по дороге. Мало ли кто мог ехать в ней? Таня быстро поблагодарила журналиста и заспешила прочь.

— Таня... подождите! — окликнул ее журналист. — Вы знаете, что с Володей?

— Знаю, — кивнула, не оборачиваясь, Таня, — но я больше не общаюсь с ним.

Затем она завернула за холм. Таня чувствовала себя так, словно этим ответом предала старого друга, словно навсегда распрощалась с Володей. Конечно, это было не так. Но душу Тани жгло как каленым железом. И боль было ни унять, ни забыть.

Таня шла быстро, стремясь как можно скорее отдалиться от скопления людей, спрятаться от них. Люди были злом. Они несли постоянную угрозу, и Тане нужно было затаиться, как раненому зверю, по неосторожности попавшемуся в кровавый капкан.

К тому моменту вышло солнце. В его лучах воды Хаджибейского лимана заиграли новыми красками. Таня свернула с утрамбованной сельской дороги и вдруг застыла, пораженная открывшейся ей красотой.

Это было удивительное место! Холмистый рельеф напоминал волны. Казалось, желтые камни исполняют непонятный танец, кружась в облаке прозрачного воздуха и свинцовых вод лимана. Поросшие камышом берега казались обрамленными ожерельем из драгоценных камней, где преобладают все оттенки зеленого — от нежной салатной зелени до темного изумруда.

У Тани вдруг защемило сердце. Как прекрасна эта земля! Какой удивительный волшебник создал этот лиман, желтые камни, изумрудный камыш? Почему люди не могут просто наслаждаться этой красотой, ведь от нее замирает сердце в предвкушении чего-то волнующего и прекрасного, что как волшебная сказка произойдет просто так, вдруг? Почему в мире существует столько зла? И почему эта красота, ведь красота порождает добро, не может спасти мир?

Горькие мысли сложно было выбросить из головы. Возвращаться никуда не хотелось. Таня вдруг передумала идти назад. Сама не понимая, что делает, она быстро свернула с тропки и пошла по камням.

Таня старалась идти как можно аккуратней, но издавать при ходьбе больше шума, потому что знала — в окрестностях лимана всегда много змей. Однако ни одна змея не попалась ей навстречу. Таня горько усмехнулась: было похоже, что змеи обладают врожденной деликатностью больше, чем люди, и, ощущая, что от нее исходит черная волна боли, стараются ее не трогать.

Она нашла особо красивое место и села на большой желтый камень, выступающий над остальными.

Отсюда особенно хорошо открывался Хаджибейский лиман. Таня вдруг подумала: а что она, собственно, знает об этом месте? Почему, живя в городе, она никогда не бывала тут? Ведь можно было бы просто приехать сюда и насладиться природой... Приехать потому что этого требует твоя душа, а не потому что нужно бежать. Почему же она так много важного упустила в своей жизни, заменила это важное тем, что вообще не имеет никакого смысла?

Тане хотелось плакать. Стараясь сдержаться, взять себя в руки, она буквально заставила себя думать о том, что увидела. В чередовании одиночных ботиночек система отсутствовала полностью. Скорей всего, убийца подбрасывал их хаотично. А вот в том, что он менял цвет, как раз, по-видимому, существовало что-то важное!

Таня инстинктивно чувствовала, что если объяснить это, то можно выйти и на личность убийцы. Она ломала себе голову, повторяя про себя: красный, оранжевый, желтый... И опять: красный, оранжевый, желтый. Таня была уверена, что последовательность правильная, и ничего не нужно менять местами. В этих цветах крылся ключ к личности убийцы.

Она была так сильно погружена в свои мысли, что не заметила, пропустила тот момент, когда солнце вдруг превратилось в раскаленную слепящую монету, бросая вниз волны жара, от которого воздух постепенно терял прозрачность, а краски становились сочней. Что-то зашуршало в камнях. Таня испуганно подтянула к себе ноги, вышла из охватившего ее транса и вдруг... Воскликнула. В полном смысле слова издала восторженный крик! Над поверхностью лимана, вернее, над одним его краем задержалась удивительная радуга, сияющая настолько чистыми красками, что подобного в природе Тане не видела никогда. Откуда она тут взялась? В воздухе и не пахло дождем! Может, нагретая, тягучая вода лимана вызвала эту оптическую иллюзию, будоражащую воображение! Радуга была прекрасна, но вдруг...