Ирина Лобусова - Копи Хаджибейского лимана

Таня замерла, словно ее ударили в грудь и она выпустила разом весь воздух! Ощущение было настолько сильным, что Таня вскочила на ноги. Это озарение, рухнувшее на нее в самый неподходящий момент, вдруг сбросило с глаз застилавшую их пелену. Она не знала, как это назвать — откровение, вспышка, волшебство, обострение интуиции или что-то подобное, настолько магическое, что ясность, дарованная глазам, просто поразила сознание! Таня вдруг все поняла и, поняв, едва не схватилась за голову! Это было так просто и так одновременно сложно!

Радуга. Ну конечно же убийца пытался подражать цветам радуги! Красный, оранжевый, желтый... «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!» Детская считалочка, моментально пришедшая ей на ум. Цвета радуга.

Но это было еще не все! Воспоминание кольнуло ее с такой остротой еще и потому, что Таня уже встречала прямую связь с радугой!

Чтобы проверить свою догадку, она принялась бежать к подземному жилищу. Оксана с дочкой еще не вернулись с прогулки. В ворохе вещей, которые Таня в спешке захватила с собой из дома, в сумке хранились несколько бумаг из обувной артели «Единение». Остро чувствуя, что убийство напрямую связано с этой артелью, Таня дважды пыталась туда попасть самым честным образом. И в первый раз она взяла прейскурант на обувную продукцию. Этот документ ей вручила, отбарабанив на машинке, та самая девица, которая впустила ее в тот второй роковой раз, когда Таня столкнулась с купчихой-уборщицей!

Прейскурант на обувную продукцию. Таня наконец нашла его в сумке, достала дрожащими руками. Под ним стояла печать и подпись. И фамилия частного предпринимателя, хозяйки артели, на которого она была зарегистрирована. Любовь Радужная.

Любовь Радужная... Охнув, Таня опустилась на деревянный топчан. Да, теперь все было понятно. Но какая связь с предполагаемым убийцей? А ведь Таня уже догадывалась, кто убийца. Был человек, которого она подозревала. И у нее были серьезные основания так считать. Но как ее понять — связь этого человека с хозяйкой артели? А главное, как ее, эту связь, доказать? Таня ломала голову в раздумьях.

Стук в дверь захватил ее врасплох. Таня быстро спрятала драгоценный листок под подушку. На пороге, отфыркиваясь, отплевываясь и, как всегда, не в состоянии отдышаться, появился Туча. Прямо перед собой он держал объемную матерчатую сумку, набитую до краев. Оттуда высовывался аппетитный острый край французского батона, перья зеленого лука, палка колбасы... Выглядел он так забавно, что Таня поневоле рассмеялась.

— Ну куда нам? Мы столько не съедим! — все так же смеясь, она помогла Туче поставить сумку на стол.

— А то не до тебя! — с облегчением фыркнул он. — Ребенка голодом заморишь, халамидница!

— Да не ест она совсем ничего, — вздохнула Таня, посерьезнев. — Только капризничает все время.

— Тю! Та шо ты за мамаша? — развел руками Туча. — Впихнешь! Слыхала анекдот? Чем фраер-налетчик отличается от одесской мамы? С налетчиком завсегда можно договориться!

— Старый анекдот, Туча, — снова улыбнулась Таня. Визит друга всегда повышал ей настроение.

— А я до тебя не просто так, — он вынул из огромного кармана пиджака бутылку дорогого французского вина и штопор, тут же откупорил и скомандовал: — Наливай!

Таня послушно пошла за чашками — бокалов здесь не было. Вино действительно было отменным. Его роскошь никак не вязалась с убогой обстановкой. Она вздохнула.

— А це не один подарок, шо я до тебя принес, — сказал Туча, не спуская с нее глаз, — танцуй!

— Чего? — удивилась Таня, ведь ее друг совсем мало выпил.

— Танцуй, говорю! — Туча поднял вверх маленький прямоугольник газетной бумаги.

— Что это? — Таня поневоле задрожала.

— Малява! От твоего. Я по ребятам клич бросил, шо если один волос... Так шо не боись, твой князь в авторитете. Вот, через ребят маляву тебе передал. Сказал гонцу — аж страшно важно, шо за зубы заскрипело. Только вот с головой у него, похоже, совсем тю...

Прыгнув на Тучу, который не ожидал от нее такой прыткости, Таня выхватила, буквально вырвала записку Володи из его пальцев. Развернула дрожащими руками... и застыла.

Таня мгновенно узнала почерк Володи, который не спутала бы ни с чем. В записке его большими буквами было следующее:

ВИНОГРАД=РАДУГА

— О боже... — Ей вдруг показалось, что она потеряет сознание. — Боже...

У Тани действительно потемнело в глазах. Эта записка была спасением Володи. Рискуя жизнью, он написал ей о том, кто убийца. И Таня была единственным человеком в мире, который мог это понять.

Но имя убийцы в записке и его настоящая связь с хозяйкой обувной артели было еще не все. В этой записке было объяснение и тому, почему избавились от Сосновского, почему организовали такую жестокую подставу, чтобы его убрать. Раньше, чем она, Володя узнал о том, кто убийца. Но сам убить Володю этот человек... этот Зверь не мог. Проще было убрать Сосновского с помощью обвинения — по статье убийства.

Туча внимательно наблюдал за лицом Тани. В его глазах появилось выражение, с которым разговаривают либо с маленькими детьми, либо с сумасшедшими.

— Совсем головонькой тю-тю князек твой, да? — ласково спросил он.

— Нет, Туча, — серьезно ответила Таня. — Это очень важная записка. Теперь я знаю, кто убийца детей.

— Шо ты знаешь? — выпучил глаза Туча. — И за того бред, шо твой халамидник написал?

— Это тайная записка, Туча. Шифровка, — пояснила она. — И это действительно важно.

— И шо теперь? — Туча смотрел во все глаза.

— Теперь я знаю, почему подставили Володю. И я знаю, как его спасти. У меня есть план.

— Ох, Алмазная, — вздохнул Туча, — ты такой гембель делаешь, шо мама не горюй! Шо за фасона у тебя пудру за глаза напустить и ходить вся зафордабыченная, шо твоя краля! Почему вот за ушами гембель не зашкрябываешь? Шо за так, как усе люди до людей, не сказать?

— Скажу, Туча, — Таня ласково погладила по руке своего друга, — обязательно скажу. Только вот ответь мне за один вопрос. Ты у нас за всего знаешь.

— Ну... — Он хитро скосил глаза на Таню.

— А вот хозяйка артели, Радужная, шо с ней? Ее вроде после налета замели?

— Так выпустили за давно! — удивился Туча. — Не знала? Связи у нее, руки ее держат. Шо за руки, никто не знает. Так что выпустили. Ходит, у людей деньги зашмаливает... Как за всегда.

— Еще один вопрос, Туча, — вкрадчиво произнесла Таня.

— Ну не! Я тебе шо, профессор? — замахал он руками. — Замордуешь вопросами!

— Вижу, знаешь, какой вопрос! И боишься. Стыдно, Туча. Правда, что Кагул у той молдаванки живет?

— Тю! Да у кого? Да за шо... Шоб я таки... — начал было Туча, старательно отводя глаза в сторону.

— Туча! Не финти ушами! — строго сказала Таня. — У восемнадцатилетней официантки, что в кабаке на Дерибасовской работала, той, что приехала из молдавского села... Ксюша, кажется. Сельская девка.