Ирина Лобусова - Копи Хаджибейского лимана

— Нет! Нет, нет, — сказанное Тучей не укладывалось у Тани в голове. — Это глупость какая-то! Дикая ошибка! Володя убил жену? Да какую жену? Ведь он давно с ней развелся!

— А фигушки тибе не? Шо, никак? Развелся! Держи карман шире! — хмыкнул Туча. — Женат он на ней был! Женат. Правда, вместе они не жили. Она, шкура эта деревенская, все по мужикам валандалась. Полюбовников да хахелев дешевых меняла, шо твои шнурки. Шкура, и точка. И с этим, твоим князьком, жили они как песа с собакой. Собачились, шо твое здрасьте! Видать, пособачились в любой раз, вот он ее и придушил. Следак так говорит.

— Нет, — голос Тани дрожал, — Володя не может убить человека. Это неправда. Он ее не убивал. Я его знаю. Я хорошо его чувствую. Он не может убивать. Для него всегда мукой было стрелять в людей! Он в воздух стрелял. Он не может убить человека.

— Да знаю я, шо он задохлый! — Туча только рукой махнул. — И без тебя, курьей башки, знаю! Можешь не кудахтать за химины куры! Но это гембель не до меня. Зашкурили его. И теперь ни в жисть не выпустят.

— Так, — Таня почувствовала, что она сейчас потеряет сознание, и, чтобы этого не произошло, больно закусила губу. — Расскажи мне все. Ты же знаешь все подробности. По лицу твоему вижу, что знаешь.

Туча начал свой рассказ. По его словам, милицию в квартиру на Спиридоновской вызвали соседи, которые якобы услышали из квартиры громкие женские крики. Они показали на допросе, что это было странным, так как женщина жила одна.

Алена действительно жила одна. Но другие соседи, с которыми поговорили люди Тучи, опровергали их показания. По их словам выходило, что в квартире Алена постоянно устраивала шумные гулянки, попойки. Пьяные вопли раздавались до утра, так что это не могло никого насторожить. К тому же они показали, что бывший муж, Со-сновский, к ней совсем не приходил, ни разу. Но из милиции даже не пытались поговорить с другими соседями. Из этого Туча делал вывод, что Володю кто-то очень сильно хотел подставить.

Приехавшие милиционеры обнаружили в квартире бесчувственного Володю Сосновского, от одежды которого шел сильный запах алкоголя. А на полу лежал труп Алены, его жены. Она была задушена. На столе обнаружили пустые бутылки из-под водки, коньяка, стаканы, остатки закусок.

Был сделан вывод, что Володя с Аленой выпивали вместе. Так как они мешали водку с коньяком, это ударило в голову. Произошла ссора. И в момент ссоры в припадке ярости Володя задушил Алену.

— Совсем как сделали с тобой... и с Идой, — не смогла удержаться Таня.

Туча вполне соглашался с этим. Именно поэтому он сделал вывод, что Володю подставили, слишком уж профессиональной выглядела работа. Соснов-ский был арестован.

На допросе он показал, что днем Алена позвонила ему в редакцию и умоляла прийти на Спири-доновскую, потому он и пришел. Но по заключению экспертизы выходило, что днем Алена была уже мертва и позвонить не могла, так как убили ее еще ночью. А сотрудники редакции показали, что никакого телефонного звонка в кабинете редактора Сосновского днем не было.

— Дверь могла быть плотно закрыта! Кто бы услышал? — в отчаянии воскликнула Таня.

— А, брешут, шо твои шкарпетки! — махнул рукой Туча. — Ясно, шо подсидеть хочут. Уже и подсидели. После ареста редактор другой назначен. А Сосновского — тю.

Туча продолжал свой рассказ. Кроме того, приехавшие из села родственники Алены показали, что из квартиры исчезли все ее золотые украшения, в том числе и серьги с бриллиантами, подаренные братом, покойным комиссаром Патюком. Все это на достаточно большую сумму.

У следствия появилась информация, что у Со-сновского были карточные долги, кто-то слил чекистам, что Володя был в игорном притоне на Косвенной. Решили, что Сосновский явился к Алене за деньгами, просил дать ему серьги с бриллиантами, чтобы он мог их заложить. Алена отказала. Возникла ссора. Сосновский задушил жену и забрал все.

— Бред! Делают из него какого-то уголовника! Так уголовник бы поступил! Так комиссар Па-тюк бы поступил! И подобные патюки! Но только не Володя Сосновский, не бывший князь! — Таня в отчаянии заломила руки. — Не бывает бывших князей! Благородство — оно в крови!

Из глаз ее хлынули сдерживаемые слезы. Туча не собирался ее успокаивать.

Но самые убийственные показания против Володи, по словам Тучи, дал один из редакционных сотрудников. Этот журналист как раз и был назначен главным редактором газеты после ареста Со-сновского.

— Подсидел, — застонала Таня.

— А то! — согласился Туча. — Сейчас времечко такое! Сейчас родная мать подставит, шоб свою выгоду поиметь. Не то шо левый фраер за свои интересы. Шкурные.

Туча сказал, что показания говорили о том, что Алена приходила в редакцию к Володе. Между ними возникла ссора прямо в коридоре, и это слышали все. И Сосновский громогласно пообещал убить Алену.

— Да это же чушь! — плакала Таня. — Такое в пылу гнева, в ссоре говорят абсолютно все люди! Это вообще ничего не значит!

— А здеся бумага подписанная. А бумага — это тебе еще за тот шухер! Как по морде припечатает, так по клочкам не соберешь, — вздохнул Туча.

Но, по его словам, это было еще не все. Сотрудник усугубил показания тем, что заявил, что якобы через день после ссоры с женой Сосновский искал людей, которые имеют знакомства в криминальной среде, чтобы найти тех, кто поможет ему избавиться от супруги. Обратился и к этому журналисту. Но тот отказался и, дескать, заявил, что это реальный уголовный срок, и посоветовал Володе такого не делать.

— За гранью безумия, — горько вздохнула Таня. — Все знают, что Сосновский писал романы о жизни криминального мира Одессы. Хорошо знал бандитский мир. Был знаком с самим Мишей Японцем. Зачем ему кого-то искать? Да захоти он по-серьезному, таких бы людей нашел, все бы так обставили, что ни одна собака не подкопалась бы!

— Ну, это мы с тобой кумекаем, — сказал Туча, — а этим лишь бы бумагу зашпандорить. И получилось по этой бумаге, что жену Сосновский убил.

Туча объяснил, что эти показания стали настолько важными, что Володю оставили под стражей и запретили ему все свидания.

— Где он? — Таня проглотила горький комок. — Где его держат?

— Вот... тут самое плохое, — Туча отвел глаза, — его почти сразу перевезли на Люстдорфскую дорогу. Оттуда не сбежишь.

— Нужен побег! — вскочив на ноги, Таня заметалась, как раненый зверь. — Мы должны устроить побег! Он не выживет! Он не может находиться в тюрьме! Только не он, не Володя!