Ирина Лобусова - Копи Хаджибейского лимана

— Это что? — Таня замерла, сжимая в руке оружие. Бандит был испуган не меньше ее.

— Не знаю, — дед Михей равнодушно пожал плечами, — тут до санатория еще далеко.

— Куда ведет ход — в санаторий? — нахмурилась она.

— В погреб. Они там продукты держат.

— Продукты... — задумалась Таня. Очевидно, близость продуктов привлекла еще каких-то охотников за добычей, и ход успели обжить.

Они пошли дальше. Шум то усиливался, то уменьшался. Таня пыталась успокоиться, уговаривая себя тем, что кто-то из местных жителей знает о продуктах, о ходе, и ворует тайком. Встреча с перепуганными крестьянами не внушала опасений. Если это действительно перепуганные крестьяне...

— Показывай, куда дальше! — рыкнула Таня на старика, который освоился и стал вести себя более свободно.

— А тут везде прямо, по коридору, — отозвался независимо дед Михей, — как налево свернули, там все время прямо.

— Удобный ход, — хмыкнула Таня, — кто ж его таким прорыл, к грязелечебнице?

— Разные люди здесь были, — старик пожал плечами, — всего и не упомнишь.

Вдруг голоса усилились настолько, что им пришлось остановиться. И в этот самый момент из небольшого отверстия справа на них вылетели... два беспризорника! Два оборванных пацана.

— Люди, помогите! — один из них вцепился в Таню.

— Спокойней! — она пыталась оторвать от себя эти цепкие руки. — Вы кто? Что?

— Умирает! Нужна помощь! Помогите!

— Все туда, — скомандовала Таня своим спутникам.

Они буквально ворвались в небольшое помещение, напоминавшее круглую комнату. Оно было забито... детьми. Мальчишки и девчонки разного возраста, но все грязные, испуганные и взъерошенные.

Посередине на холщовых мешках лежал мальчик лет 10—12. Лицо его было совершенно белым. В воздухе чувствовался тягучий, солоноватый запах крови. Вся нижняя половина тела мальчика была в запекшейся крови. Холщовые рваные штаны насквозь были ею пропитаны. Он был без сознания, но, похоже, кровь уже остановилась и дышал он ровно.

— Что с ним? — Таня склонилась над ребенком.

— Мы не знаем, его таким сюда притащили... — раздались голоса сразу со всех сторон. Было видно, что, испугавшись смерти, беспризорники тут же потеряли свою наглость, циничность и дерзость.

— Мы из санатория сбежали, сверху, — раздался голос сбоку.

Обернувшись, Таня увидела мальчишку лет двенадцати. Рванув из рук Михея фонарь, чтобы осветить его лицо, Таня вдруг вздрогнула. На груди мальчишки на простом черном шнурке висел уже знакомый ей медальон.

— Ты Сашка Лабунский? — спросила она.

— Откуда ты меня знаешь? Ты кто? — Мальчик сразу отпрянул назад.

— Спокойно! Я ищу тебя из-за твоего брата. Он мне тебя поручил.

— А где Димка сам, чего он не пришел?

— Умер Димка, — сразу сказала правду Таня.

Мальчишка заплакал. Она схватила его, прижала к себе изо всех сил.

— Ну, тихо, тихо... Теперь все будет хорошо. Я тебе помогу. Я тебя вытащу.

— А как с этим быть? — Голоса со всех сторон раздались одновременно. — Что с ним делать?

— Ты один сбежал? — спросила Таня Сашку.

— Не один, — вперед выступил еще один мальчишка, — я тоже. А этого, — кивнул он на лежащего без сознания мальчика, — с собой притащили. Но он тогда еще мог идти.

— Ладно. Мы ему поможем. А ты расскажешь обо всем, что там произошло.

— А нечего рассказывать! Там, наверху, дядьки сидят. И к ним мальчишек водят. Нас поймали и в погребе держали. Нам удалось замок открыть. Мы дверь в стене нашли, и сюда, в ход. А тут уже наши.

— Про ход как узнали? — нахмурилась Таня.

— Рассказал кто-то... Мы уже и не помним.

— Давно тут сидите?

— Со вчерашнего дня!

— Значит, так, — Таня соображала быстро, — пару минут роли не играют. Мы сейчас дойдем до конца, посмотрим, как и что. А на обратном пути вернемся и всех заберем. Ты, — повернулась она к Сашке, — пойдешь со мной. Остальные все тоже выйдут на поверхность. А товарища вашего мы в больницу отвезем. Все понятно?

Беспризорники загалдели. Таня и ее спутники вернулись в коридор. В этот раз она велела Михею идти быстро, подгоняя его пистолетом.

Внезапно коридор закончился щитом из досок, который был отодвинут в сторону.

— Пришли, — вздохнул дед Михей.

Они влезли в эту своеобразную дверь и оказались в подвале, где пахло гнилой картошкой. Там было много отделений. Впереди, у противоположной стены, виднелась лестница, тоже заканчивающаяся дверью.

— Она выходит в коридор, к кухне. Нужно идти до лестницы справа, а оттуда ход в жилой корпус, — пояснил дед Михей. — А если идти налево, можно попасть в кухню, больничную столовую и физиотерапевтическое отделение.

Таня помнила, как был устроен санаторий и на каком этаже находились самые роскошные номера, где жили богатые и именитые постояльцы.

— Хорошо, — кивнула она, не желая признаваться Михею, что путь дальше найдет и сама, — возвращаемся.

Беспризорники ждали их с нетерпением. Таня отвела в сторону сбежавшего мальчишку.

— А ну говори — вы ничего не прихватили с собой, прежде чем сбежать?

— Ну... — он потупил глаза.

— Это важно, глупый! Говори. Мне нет никакого дела, что вы воруете. Я должна увидеть, что вы взяли!

Мальчишка протянул ей бумажник, в котором лежал пропуск в Главное городское управление НКВД на фамилию, которую Таня уже знала. Это было невероятной удачей, о которой нельзя было даже мечтать!

Таня велела сопровождавшему их бандиту взять лежащего без сознания мальчика на руки и нести наверх. Через время они оказались у машины. Таня распахнула дверцу.

— Отпустить этих! — скомандовала она, и бандиты вытолкнули наружу братьев. Они подбежали к деду. Михей обнял их трясущимися руками.

— Пошли вон! И больше никогда не попадайтесь мне! — крикнула Таня.

Это приглашение не нужно было повторять дважды. Ей было мерзко на душе, ведь даже самый близкий ее друг, Туча, узнав, что Таня ради подземного хода планирует захватить детей и все же давший ей людей для этого, назвал ее поступок подлостью. Возможно, так оно и было на самом деле. А может, и нет.

Таня погрузила ребенка в машину и велела ехать в Еврейскую больницу. Сашка Лабунский держался рядом.

— Ты бандитка, — вдруг произнес он.

— Бандитка, — согласилась Таня.

— Я хочу быть такой, как ты.

— Нет, — она покачала головой, — я спрячу тебя в больнице. Пока полежишь там. А потом я устрою тебя куда-нибудь, если ты сам захочешь бросить такую жизнь. И не забывай: Зверь еще на свободе. Кстати, а ты не знаешь, почему ваши называют его Зверем?

— Знаю, — Сашка лукаво взглянул на нее. — Есть ребята, которые среди торговцев на Привозе ошивались. А наши торговцы называют таких, как этот, зверями. Так и пошло.

Таня согласно кивнула. Теперь она знала все.