Ирина Лобусова - Копи Хаджибейского лимана

— Я же велела вам ждать! — Таня в полном отчаянии сжала кулаки. — Нельзя идти! Ни одного охранника! Это ловушка! Надо подождать, что будет дальше.

— Нет времени ждать! — Кагул вдруг показался Тане совершенно другим человеком, она не понимала, что происходит с ним. — Так и до утра усидим! Может, они все уехали. Веди на этаж! Быстро!

Выхода не было, и вслед за ней бандиты поднялись на второй этаж, где находились самые роскошные апартаменты.

— Заглядывать буду я! — Таня накинула сверху белый передник горничной, оставшийся со времен прошлого налета и так и не пригодившийся тогда в санатории. — Женщина вызовет меньше подозрений.

В этот раз никто не возражал. В коридоре по-прежнему не было ни одного охранника. Три номера оказались заперты на ключ и, по-видимому, пусты. В двух других были неизвестные Тане люди.

Зато в шестом на кровати развалился нужный ей человек. Он был облачен в роскошный шелковый халат с яркими красными и золотыми драконами. Разметав это необычное одеяние по стеганому покрывалу кровати, он потягивал чай.

— Вы? — От удивления при виде Тани глаза его полезли на лоб. — Зачем вы здесь? Что это на вас?

Поставив чашку на тумбочку возле кровати, он потянулся к ящику.

— Быстрей! — крикнула Таня, обернувшись. — У него револьвер!

Бандиты ворвались в комнату. После короткой схватки револьвер, из которого постоялец не успел выстрелить, был выбит из его руки. Его ударили по голове рукояткой, и он потерял сознание. Таня очень хотела верить, что бандит знал, куда бить, и через время пострадавший очнется почти свежим.

Бесчувственное тело туго, как сосиску, замотали в простыню, перетянули веревками и понесли к выходу.

Выстрелы раздались, как только бандиты открыли дверь. С обеих сторон коридора поднимались вооруженные солдаты.

— Это ловушка! — Таня была в отчаянии. — Я же говорила!

Бандиты метнулись обратно в номер, забаррикадировали дверь.

— В окно! — схватив шторы, Таня сорвала их и принялась связывать. Понимая ее замысел, бандиты быстро помогали ей в этом.

В дверь палили не переставая. Один из бандитов был убит наповал. Прислонив мертвеца к двери как щит, налетчики выбивали стекла. Нелегко было спускаться со второго этажа, а еще и тащить за собой связанного человека.

Едва коснувшись земли, они разбили окна на первом этаже.

— Скорей надо добраться до кухни! — Таня помчалась по знакомому коридору.

Вестибюль был отрезан — там находились солдаты. Налетчики бросились через обходной коридор. Там их и заметили. Снова началась стрельба. Еще один бандит был убит. Наконец они добрались до кухни.

— Не открывай! — закричала Таня, увидев, что Кагул пытается распахнуть дверь на кухню — место, с которого начиналась прямая дорога в погреб. — Не открывай!

Но было поздно. Кагул распахнул дверь и принял на себя град пуль. На кухне находились солдаты. Опустив спеленутое тело на пол, бандиты открыли ответную стрельбу.

Таня бросилась к Кагулу. Грудь его была пробита в нескольких местах. Из него быстро уходила жизнь. Глаза стали мутными, теряли осмысленное выражение. На прощание Таня поцеловала его в губы и почувствовала горький вкус запекшейся крови. Кагул дернулся и застыл. К тому моменту вход в кухню был очищен. Еще один бандит был убит, в живых остались только Таня и человек Тучи, с которым она пыталась пойти в разведку.

Подхватив спеленутое тело, они с трудом миновали кухню и наконец нашли заветную дверь. Прочно закрыв ее, несмотря на тяжесть, как можно скорей попытались пройти по подземному ходу. Пленник извивался и мычал, очнувшись во время этого страшного бегства. Чтобы успокоить, бандит несколько раз пнул его в живот и в голову.

Таня спустилась по ступенькам вниз, тщательно прикрыв дощатую дверь, — вернее сколоченные доски, заграждающие вход в подземелье. В руке ее дрожало тусклое пламя масляного фонаря.

Туго спеленутая фигура в углу самодельной комнаты пошевелилась, издала рык, чем-то похожий на стон. Таня зажгла керосиновую лампу, стоящую на деревянном столе. Помещение осветилось достаточно ярко. Фигура зашевелилась сильней, почувствовав свет. Никакого страха у Тани не было — это она думала, что придется уговаривать себя сюда войти. Но такого не произошло. Была только пустота внутри ее души и какое-то странное чувство отстраненности. Будто она наблюдала за всем, что происходит с ней, со стороны. Это помогало держать себя в руках и не думать ни о чем, кроме стоящей перед ней цели. А цель эта светила посильней, чем керосиновая лампа в темноте.

Таня подошла к связанной фигуре и стала освобождать голову от стягивавшей простыни. Очень скоро на нее уставились черные, пронзительные глаза Зверя. Глаза Вилена Таргисова.

— Ты! — прорычал он. — Я так и знал. Мне говорили, что ты не та, за кого себя выдаешь. Что тебе надо?

Таня сохраняла молчание, внимательно наблюдая за его лицом, словно ждала, когда в нем проявятся кровавые черты Зверя, жестокого серийного убийцы.

Пауза всегда была сильным оружием. Таня заметила давно, что молчание иногда бывает выразительней и опасней любых слов. Когда ты молчишь, никак не проявляя того, чего хочешь или ждешь, человек начинает нервничать. Вот и Таргисов начал испытывать сильное беспокойство, не зная, чего от нее ждать.

Таня сохраняла молчание, пытаясь понять, какие чувства испытывает в такую минуту. Этот человек убивал детей. Его даже нельзя было назвать человеком. Большое существо, поднявшееся по карьерной лестнице потому, что поставлял живой товар для оргий высокопоставленных извращенных большевиков.

Он зазывал их в определенное место, в какой-то город, и там поставлял материал для развлечений — живых детей, уличных, беспризорников, которые никому не были нужны, и никто не замечал их исчезновения. Таня не проверяла криминальную хронику, но не сомневалась, что если посмотреть сводки по другим крупным городам, то без труда можно найти похожие убийства.

Зверь сумел собрать определенный пласт негодяев, которые участвовали в этих оргиях. Теперь он привез эту свору в Одессу, в бывшую грязелечебницу на Хаджибейском лимане.

Место было выбрано не случайно, оно соответствовало всем необходимым критериям: отдаленность от города, закрытая территория, возможность полностью закрыть санаторий и ресторан для простых посетителей, местность, испещренная катакомбами, выработками камня, бывшими соляными копями, — здесь с легкостью можно было прятать трупы, которые никто бы не нашел. Очевидно, находясь в Одессе, Таргисов долго искал такое место и наконец нашел в окрестностях Хаджибейского лимана.