Амброуз Перри - Путь смертных

Через некоторое время Сара тихо сказала:

– Томас?

– Да?

Он ответил не задумываясь, инстинктивно. Когда понял, что сказал, было уже поздно.

Уилл ощутил удивление, шок, но никакого страха или недоверия. Это был момент близости, почти такой же, как пережитый ими ранее.

– Как ты узнала?

– Из приходских книг. Я отправилась искать сведения о Битти – хотела разузнать побольше о его семействе. Ну и поддалась любопытству. Я сразу почуяла, что у тебя есть тайны, стоило тебе войти в дом.

– А что ты учуяла в Битти, кроме цитрусового аромата с ноткой сандала?

Сара помолчала.

– Некую тайную цель. Он показался мне человеком, чьи истинные намерения всегда скрыты.

– Что ты о нем узнала?

– Нет никаких записей о том, что его мать или дядя когда-либо жили в Эдинбурге. Или что его дядя живет здесь сейчас. Я и на почте тоже проверила.

– Ты сказала об этом Мине?

– Конечно, нет. Знаешь, что бывает с гонцом, который приносит дурные вести?.. Она верит ему, и это понятно. И сочтет непростительной наглостью, расскажи я о том, что узнала, – да уже и одно то, что я отправилась что-то узнавать… И все же я не позволю, чтобы ее обманули, чтобы она слепо пошла на брак, который может обмануть все ее ожидания. Может, всему этому существует невинное объяснение, но я подозреваю, что Битти совсем не тот, кем хочет казаться, и я намерена получить от него кое-какие ответы.

– Он не станет отвечать на вопросы горничной.

– Станет, если иначе она расскажет обо всем своему хозяину, доктору Симпсону. От меня не так-то легко отделаться, мистер Рейвен. И от тебя я тоже добьюсь ответов.

Тут она обвиняюще ткнула его пальцем в грудь.

– Не думай, что я не заметила, как ты переменил тему. Каким образом Томас Каннингем стал Уиллом Рейвеном?

Уилл и в самом деле надеялся, что она забудет. Ему совсем не хотелось разочаровывать ее любопытство и, по возможности, лгать ей.

– Я сменил имя, когда поступил в университет, – сказал он. – Взял фамилию матери и среднее имя, которое выбрала мне она. Мне хотелось быть исключительно ее сыном.

– Доктор Симпсон сказал, ты учился в школе Хэрриота для мальчиков, лишившихся отца. И все же в приходских книгах нет записи о смерти твоего батюшки.

– Я сказал доктору Симпсону, что он был адвокатом в Сент-Эндрюсе. Это неправда. Отец был пьяницей и повесой, к тому же склонным к насилию. Виноторговец, который слишком пристрастился к собственному товару и который всегда отыгрывался на нас за свои неудачи. Мы с матерью жили в постоянном страхе, никогда не зная, в каком настроении он вернется сегодня домой.

А однажды вечером он принялся избивать мать с такой силой, что я испугался: он сейчас ее убьет. После этого он вышел из дома и оставил нас. Быть может, увидев, что наделал, он наконец устыдился, а может, просто решил сбежать от долгов, в которых погрязло его дело.

– Он ушел и не вернулся?

– Шли дни, потом недели, месяцы, и наконец стало ясно, что он нас бросил. Брат матери – он адвокат – имел некоторое влияние в школе Джорджа Хэрриота, и для меня было сделано исключение, потому что я и в самом деле остался без отца. Он взял к себе маму, которая совершенно запуталась в отцовских долгах.

– Ты, наверное, очень привязан к дядюшке, проявившему к вам столько великодушия. И все же ни разу о нем не упоминал.

– Я ненавижу этого человека. Все его великодушие – на деле лишь скудная плата за то, чтобы полностью подчинить себе мать, подавить ее. Он никогда не одобрял ее брак и сейчас упивается каждой возможностью показать, насколько оказался прав, и ей приходится униженно просить его о любой мелочи. Будто каждый пенни, который он ей дает, возвышает его – а ее унижает. Поэтому моя цель – добиться успеха и вернуть ей потерянное достоинство.

– Ты так и не знаешь, что стало с отцом? Вдруг он однажды вернется? Что тогда будет делать мать?

На эти три вопроса Рейвен был готов дать лишь один ответ.

– Мы больше его не боимся, – сказал он ей.

Уилл вышел из своей комнаты и, спускаясь по лестнице, заметил, как Джарвис зажигает газовые рожки: на улице уже темнело. Он наткнулся на Сару, которая чуть ли не бежала вдоль площадки третьего этажа со стопкой чистого белья на руках – такой высокой, что он не мог понять, как она вообще видит, куда идет. Рейвен придержал ее, чтобы она не споткнулась о Дэвида и Уолтера, которые катались клубком у нее под ногами, ведя на ковре какую-то неведомую войну.

– Куда ты так спешишь? – спросил он ее.

– Пытаюсь как можно скорее переделать все свои дела, чтобы выкроить немного времени перед ужином. Мне нужно успеть сделать кое-что и для себя.

– Ты имеешь в виду Битти? Можешь и не застать его дома, – предупредил Рейвен. – Неизвестно, какой у него распорядок.

– Значит, буду приходить каждый день, пока не добьюсь правды.

– После чего появится другая проблема – как рассказать обо всем Мине.

– Поживем – увидим, – сказала Сара, протискиваясь мимо. – Мне некогда.

Рейвен не мог не восхищаться преданностью и добротой девушки. Он хорошо знал, какой Гриндлей иногда бывала вздорной и требовательной, и все же ради нее Сара была готова пойти на очень многое. Огорчительнее всего было то, что, разоблачи она Битти как мошенника и повесу, избравшего Мину своей жертвой, та никогда ей этого не простит.

И все же Уилл испытывал некоторое облегчение при мысли о том, что Сара нашла себе это новое дело. Она постоянно настаивала на том, чтобы принимать личное участие в его расследовании, но сегодня ему предстояло довольно опасное предприятие, и он хотел пойти один.

После их открытия у Дункана и Флокхарта Уилл постоянно спрашивал себя, как именно ему стоит вести расследование относительно Адама Шилдрейка, и решил, что ответ может быть только один: очень, очень осторожно. Этому человеку было что терять, отчего он становился опасным. Весьма вероятно, это Шилдрейк убил Роуз, боясь того, что она может о нем рассказать. А если и не убивал, то насчет его сообщницы сомнений уже нет. Убийство Спирса ясно показало, на что она способна ради защиты.

С тех пор как Рейвен видел ее в доках, его беспокоило, каким образом она его так быстро узнала. Он перебирал в памяти все знакомые ему лица, но так и не смог вспомнить, где мог ее повстречать. Это все больше убеждало его в том, что у мадам Аншу был сообщник. Знал ли Шилдрейк, кто она на самом деле? Знал ли Спирс? Она убила кабатчика, как только заподозрила, что он может ее выдать. Быть может, боялась, что он знает ее настоящее имя?

Уилл и Сара обсуждали между собой, что Роуз могла быть отравлена из-за того, что узнала это запретное имя. Однако если Шилдрейк втайне производил аборты, тогда у дантиста были свои причины заставить свою горничную замолчать, когда горе привело ее в «Кингз Варк».