Лора Роулэнд - Императрица снежной страны

— Но вы должны ограничиться осмотром дворца. Мой дядя будет сопровождать вас.

Когда Сано выходил, он услышал, как правитель Мацумаэ прошептал:

— Не волнуйся, моя возлюбленная, я не раскрыл ему никаких наших секретов.

Теперь Сано точно знал, что правителю Мацумаэ действительно есть что скрывать. И он был уверен, что это включало Масахиро, заключенного в башню, а также информацию об убийстве.

Идти в снегоступах было труднее, чем Хирата ожидал. Когда он побрел по тропе через лес на север от города Фукуяма, он пытался подражать двум варварам, которые перемещались так же легко, как на голой, твердой земле. Но его обувь зачерпывала и утыкалась в снег. Старая рана на ноге, которая несколько лет не беспокоила его, начала болеть. Он и сыщик Марумэ отставали все больше и больше от мужчин-эдзо, их собак и саней, и даже от Крысы, которому в юности доводилось ходить в снегоступах. Хирата вылез из глубокого сугроба, стряхнул снег с обуви и остановился, чтобы отдохнуть. Тяжело дыша, потный, несмотря на холод, он проклял свою самоуверенность, когда вспомнил предупреждение солдат, что эдзо могут убежать.

— Если мы вернемся в Фукуяму, солдаты будут смеяться над нами, — сказал Марумэ, тяжело дыша и согнувшись рядом с Хиратой. — Сано-сан будет злиться, что мы потеряли двух своих подозреваемых в убийстве. И бог знает, что сделает правитель Мацумаэ.

— Давай, идем, — мрачно сказал Хирата.

Они упорно шли вперед, пока не догнали группу. Урахенка говорил, а Крыса переводил — Что вы так долго? Вы задерживаете нас.

У Хираты не было оправдания. Вождь Аветок заговорил с ним на понятном японском языке:

— Сейчас мы находимся достаточно далеко от города, так что вы можете задать мне вопросы, которые вы не могли задать раньше.

— Сейчас мы находимся так далеко от города, что мы можем не делать вид, что вы не понимаете моего языка, — сказал Хирата с улыбкой.

— Он говорит по-японски? — воскликнул Крыса. — И вы знали? Возмущенный, он сказал:

— Вы заставили меня тащиться сюда, хотя знали, что я вам не нужен для перевода! Ну, я иду домой.

Он повернулся и собрался идти в обратном направлении, но Хирата зацепил его за руку:

— О, нет, ты останешься с нами. Мне по-прежнему нужен переводчик. Аветок не был единственным варваром, с которым Хирате нужно было поговорить:

— И если ты кому-нибудь скажешь, что он говорит на нашем языке, я сверну твою тощую шею.

Хирата пошел с вождем, который замедлил шаг для японца. Сыщик Марумэ замыкал шествие, но Урахенка вырвались вперед.

— О чем ты хотел меня спросить? — сказал вождь Аветок.

У Хираты было много вопросов о мире варваров, об их духовной жизни, а также об убийстве.

— Тут, в Эдзо, пульсирует какая-то сила. Я почувствовал это, как только мы высадились. Что это такое?

Вождь посмотрел на Хирату, как будто был удивлен, что он заметил то, чего японцы не видят:

— Это сердцебиение Айнов Мосир.

— Кто это? — Хирате было интересно, каким богам поклоняются варвары.

— Айнов Мосир — наше название для этого места. Это означает "человеческие земли". Айны — человек, так мы называем себя. А вы называете нас варварами, а наш дом "Островом".

— О! — Хирата понял, как оскорбительно было японское слово для туземцев. Ему было стыдно за своих соотечественником, которые не чувствовали внутреннего мира этих людей.

— Почему у Айнов Мосир есть сердцебиение? — Отныне он должен избегать использования слов эдзо в присутствии туземцев. — Я никогда такого не чувствовал в любом другом месте.

— Айнов Мосир живая, — сказал вождь Аветок. — Ее еще не убили люди, которые вырубают леса, распахивают землю под фермы, и строят города. Его тон подразумевал японцев, распахавших свою землю.

— Сердцебиение становится все сильнее, — импульс вибрировал в костях Хираты, в глубине его глаз.

— Мацумаэ отогнали дух Айнов Мосир дальше от берега. В глуши лесов они гораздо сильнее.

Это манило Хирату, обещал раскрыть ему секреты. Он хотел знать больше об этом, но пошел снег. Белые хлопья покрывали землю свежим слоем, скрывая звериные следы. Охотникам следовало поторопиться, либо придется вернуться назад с пустыми руками. Да и главной задачей Хираты было расследование этого убийства.

— Я кое-что слышал… — Начал он.

— Люди вам расскажут много интересного, — сказал Аветок. — Это не означает, что вы должны им верить.

Это был мудрый совет, но это было не то, что Хирата, в конечном счете, хотел узнать от этого человека:

— То, что я услышал, было о Текарэ. Хотя вождь не реагировал, Хирата почувствовал, что он насторожился:

— Кажется, она была плохой женщиной.

Он пересказал то, что торговец золотом сообщил об амбициях коварной натуры Текарэ.

— Это правда?

— Правда многолика, — ответил Аветок. — Человек может видеть только одно, потому что его предрассудки не дают ему увидеть другое.

Хирата отметил, что вождь Аветок может быть столь же непостижимым, как его наставник Озумо. Должно быть, его судьба находится в руках стариков, которые заставляли его трудиться за каждый клочок получаемой информации. Хирата нетерпеливо спросил:

— Текарэ на самом деле отдалась этому мужчине, чтобы затем подниматься по нему до положения любовницы правителя Мацумаэ?

— На самом деле, да, — признался Аветок. — Но это еще не истина, а только факт. Существовала другая Текарэ, которая знала, зачем она это делала.

— Что еще?

Аветок смотрел через завесу снега. Крыса и Урахенка, стоящие перед ними, были едва заметны, как тени на белом пейзаже. — Жизнь наших женщин опасна. Японские мужчины, такие, как торговец золотом, нападают на наши деревни и берут себе девушек. Когда Текарэ было четырнадцать лет, группа торговцев поймали ее в лесу, когда она собирала растения. Она отсутствовала три дня, прежде чем мы нашли ее, жестоко избитую и оставленную умирать. Потребовались месяцы, чтобы вылечить ее тело. Возможно, ее душа так и не выздоровела.

Хирата размышлял над этой историей и ее отношением к убийству. — Я не понимаю. Если Текарэ была жестоко обижена японскими мужчинами, почему она не хотела как-то отомстить им? Как она могла вынести, чтобы они прикасались к ней? Почему она не хотела мести вместо секса с ними?

— Существует множество видов мести.

Текарэ, видимо, мстила, соблазняя японских мужчин, вымогая от них подарки, а потом делала им больно, когда она бросала их. Но было что-то еще, чего Хирата не понял:

— А поведение Текарэ считается приемлемым среди эдзо? Я имею в виду, айнов?

— Вовсе нет, — нахмурился вождь, словно Хирата обвинил его людей в попустительстве безнравственности.

— Тогда как же она могла быть шаманкой вашей деревни? Разве это не слишком важное положение для такой женщины, как она? По мнению Хираты, это было нечто сродни назначению куртизанки настоятельницей женского монастыря. — Я думаю, вы бы выбрали на эту роль лучшую кандидатуру.