Юрий Иванов-Милюхин - Атаманский клад

— Продолжай, — подогнал собеседник, воспрявший духом.

— А если нам самим рвануть на прогнивший Запад, вместе с драгоценностями?

— Каким образом?

— Подойти к водителям — международникам и предложить перевезти товар, через них же найти богатых купцов в той же Германии или во Франции. Или сделать загранпаспорта, смотаться самим туда и разведать обстановку, — валютчик загорячился. — Пойми, здесь никогда ничего никому не было нужно, и не будет, в этой стране вся история бросовая, она продается и покупается за копейки. А за рубежом и сохранится до лучших времен, и мы в дураках не окажемся.

— Ну, не знаю… — замялся подельник.

— Скажу больше, некоторые вещи уже сейчас начинают возвращаться обратно, потому что они принадлежали России. Раритеты из национального достояния выкупаются новыми русскими и передаются в отечественные музеи. Англичане с французами, например, передали Египту ценности, похищенные из ихних гробниц, а не оставили у себя навечно. Нам тоже надо встать на ноги самим, чтобы потом помочь мачехе-родине подняться с колен. Не исключен вариант, что эти раритеты мы же домой и вернем, не хочешь по этому поводу послушать хорошую байку?

— Расскажи, за спиной пока никто не стоит.

— В войну солдат заскочил в землянку, а там изможденная женщина в окружении голодных детей. Вытащил солдат яблоко и протянул ей, мол, раздели на всех. Женщина взяла и в один присест съела то яблоко сама. Служивый едва не пристрелил ее, мол, вместо того, чтобы детям отдать, она сама сожрала его. А мать в ответ говорит, если бы я разделила яблоко на всех, толку от этого было бы мало, и мои дети все равно бы умерли. А теперь я смогу встать и добраться до поля с присыпанной снегом картошкой. Все течет, все меняется, и все возвращается на круги своя.

— Время разбрасывать камни, время их собирать… рассуждения правильные, но… неграмотные. Я знаю про такой путь давно, — прогундосил Микки Маус после некоторого раздумья. — Для начала следует съездить за границу самим и навести контакт с нужными людьми. Учти, там тоже кидают, бывает, похлеще наших.

— Но все-таки реже?

— Конечно, слово там до сих пор что-то значит. Но где ты будешь искать коллекционеров, главное, на что поедешь? Жаль, Пулипер смотался, наша проблема была бы давно решена.

— Ясное дело, — не стал Коца спорить. Добавил. — Деньги на поездку найдутся, лишь бы она не оказалась пустой.

— Ты это серьезно?

— Вполне, потом подобьем дебит с кредитом и рассчитаемся.

В этот момент в стекло резко постучали, оба ловца удачи непроизвольно вздрогнули. Эльфрида Павловна зашлась в длинном приступе кашля, после которого рявкнула громким басом:

— Кого еще черти принесли? Плюх, пойди разберись.

Собака тут-же вскинула взлохмаченную голову, заголосила сиплым лаем. Стук повторился еще раз, теперь кроме окна барабанили одновременно и в дверь.

— Ты никого за собой не приволок? — расширил Микки Маус черные зрачки.

— Я петлял по улицам как заяц, — развел валютчик руками. — Возле этого дома минут десять вертел шеей вокруг ее оси, никакого движения, кроме как у вытрезвителя, не заметил.

Хозяйка квартиры, шелестя длинной нестиранной юбкой, направилась к выходу, звонко цокнула защелка, послышались звуки голосов на повышенных тонах. Коца привстал с табурета.

— Сиди, — повелительно махнул подельник рукой. — Если что-то серьезное, нам все равно деваться отсюда некуда.

Наконец, дверь в комнату со скрипом распахнулась, на пороге вырос широкоплечий мент с портупеей через плечо. Зорко осмотревшись, он рывком продвинулся на середину помещения:

— Вы когда пришли? — не спросил, а прорычал он в сторону друзей.

— Давно, — Микки Маус спокойно приподнял узкие плечи.

— Документы есть?

— Вообще-то мы их с собой не носим, но я только для вас захватил членский билет клуба любителей книги.

— А у тебя? — развернулся офицер к валютчику

— Удостоверение члена общества Красного креста, — с вызовом ответил тот, осознав, что ловить действительно нечего.

— Капитан, это мои ребята, — вылезла Эльфрида Павловна из-за спины милиционера. — Они пришли ко мне в гости и я отвечаю за них своей головой.

— Приехали устраивать новые пикеты? — воззрился на нее офицер с высоты около двух метров. — Сколько раз вас надо предупреждать, чтобы вы не организовывали у себя ночлежку? Вот заберу их в отделение и отпущу только после праздников.

— Ни эти, ни другие парни с девчатами, ничего плохого никогда не совершали, — прикурила хозяйка новую сигарету. — А если мы стоим в пикетах, то абсолютно для вашего же блага.

— Для своего блага надо работать, а не по пикетам шастать, — отпарировал капитан назидательно. — Что толку от вашей стоячки, если атомную станцию запустили все равно?

— А как она заработала, так тараканы исчезли. Хоть одно доброе дело сделали, — язвительно засмеялась хозяйка, громко сказала, не поворачиваясь в сторону милиционера. — Нас надо было поддержать всем миром, а не быть стадом подопытных баранов.

— Вы на что намекаете? — подтянулся представитель власти.

— Когда я работала в Казахстане, то видела недалеко от печально известного Джезказгана, как овец при испытаниях ядерного оружия привязывали к колышкам, вбитым в землю. А потом производили сам взрыв.

— И дальше что?

— Животные погибали.

— Да и хрен с ними, еще наплодятся, — капитан поддернул сопли, подошел, поморщившись, к неубранному столу.

— Как и вы, — пробурчала Эльфрида Павловна как бы про себя.

Милиционер резко вскинул подбородок, но в этот момент через порог приоткрытой двери перешагнула девушка, за нею мужчина и женщина за тридцать лет. Вновь вошедшие, оглядевшись и рассмотрев посторонних, бросились с напускной радостью поздравлять хозяйку.

— Я говорю, змеиный рассадник, — снял капитан одну перчатку. — Только сегодня задержали трех шахидок, по горла заряженных тротилом. И уже прибыли новые.

— Вы какое имеете право так говорить? — накинулась на него девушка. — Я на вас пожалуюсь.

— На пакости вы горазды — заявления писать, да в пикетах торчать. Короче, если поступит еще один сигнал, что к вам среди ночи пожаловали гости, мы снова нагрянем с облавой.

Капитан, освободившись от длинной речи, наклонился и исчез в темном коридоре, громко хлопнула входная дверь. Валютчик с перекупщиком перемигнулись и перевели дыхание. Вся компания принялась под радостное повизгивание Плюха накрывать на праздничный стол, украшая еловую ветку, прибитую кем-то на стену, бананами с яблоками. Эльфрида Павловна, когда на ручных часах, пристроенных на корочку хлеба, стрелки придвинулись к двецадцати ночи, развернулась вдруг к Микки Маусу с Коцей и, нарушая минутную тишину, скороговоркой произнесла: