Иван Любенко - Приговор

Новости из России не обнадёживали. Во-первых, убийство германского посла не принесло желаемых результатов, и Брестский мир разорвать не удалось. Ленин вместе с Чичериным и Свердловым приехали в немецкое посольство и лично выразили глубокое соболезнование. Ленин пообещал найти виновных и предать справедливому суду. Немцы настолько были напуганы случившимся, что не сразу отреагировали на убийство посла. И даже придя в себя, они не решились объявить большевикам войну, а потребовали разрешения ввести для охраны посольства батальон своих солдат. Получив отказ, ограничились лишь дипломатическим протестом. На этом всё и закончилось. А во-вторых, выполняя задание Центра, погиб любимец директора МИ-6 агент Лорд. Ценой собственной жизни ему удалось спасти бывшего русского разведчика Ардашева. Труп Лорда большевики бросили в яр. Он был обнаружен и опознан английским офицером связи при штабе Добровольческой армии только после освобождения Ставрополя от красных. Лорда похоронили в общей офицерской могиле православного кладбища у храма, носящего имя Андрея Первозванного. «Господи! В России, на задворках страны, в каком-то провинциальном южном городишке нашёл своё последнее пристанище лучший агент МИ-6. Такие, как он встречаются редко, — сокрушался директор разведки».

Действительно, Лорд, или Пит Ренсом, родился в Англии, но был сыном русской дворянки Веры Стабровской и английского морского офицера Майкла Ренсома. Образование получил на берегах Туманного Альбиона. Русским языком владел, как родным. Лето часто проводил под Петербургом в имении матери. Незадолго до войны его родительница скончалась от оспы, а отца прикомандировали к английскому военному атташе в Дели. Вот в это время им и заинтересовалась английская разведка. По настоянию Камминга Вильям принял имя Пётр, добавил отчество отца на русский манер, взял фамилию матери и уже как Пётр Михайлович Стабровский начал карьеру в Императорской армии. К концу войны получил чин поручика и небольшую, но весьма интересную должность в генеральном штабе, позволяющую работать с секретными документами. В совершенстве овладел шифровальным делом.

Октябрьский переворот изменил ситуацию в России. Большевики — неожиданная и дисциплинированная сила — стала представлять явную угрозу интересам Британии, решившись заключить с немцами сепаратный мир. Именно тогда Стабровский (Лорд) по указанию Центра и перешёл на службу к красным. Почти сразу его направили на северный Кавказ, в Ставрополь. Сюда он прибыл вместе с посланником Троцкого, бывшим жандармским полковником Коппе, став его ближайшим помощником. Одновременно он отвечал за связь с новой российской столицей. В том числе и с ВЧК. Именно Стабровский и получил секретную телеграмму от Дзержинского в отношении Ардашева. Исходя из её содержания, он понял, что в самом сердце Добровольческой армии работает большевистский агент, сообщивший Москве о бывшем начальнике Бюро для объединения деятельности различных органов Министерства иностранных дел по контрразведке. Скрыв её от Коппе, Лорд связался с Центром и получил указание спасти Ардашева, что он и сделал ценой собственной жизни. Однако перед этим он успел отправить шифрованное сообщение Брюсу Локкарту о своих подозрениях. Генеральный консул Соединённого Королевства тот час же переправил информацию в Лондон.

И вот теперь Мэнсфилд Камминг должен был сообщить британскому офицеру связи при штабе Добровольческой армии эти сведения. Наличие большевистского осведомителя в самом сердце армии генерала Деникина являлось едва ли не самой большой опасностью в настоящее время, поскольку под угрозу ставился канал финансирования белого движения. Но как поступит Джон Хоар, пытаясь отыскать красного крота?

Менсфилд Камминг пожевал губами и улыбнулся собственным мыслям. Чуть заметная улыбка проскальзывала по его лицу всегда, когда он находил выход из трудной ситуации. «Ну конечно, для поимки большевистского агента надо использовать Ардашева. Кто лучше бывшего шпиона распознает шпиона сегодняшнего?». Он надавил на кнопку электрического звонка и приказал секретарю срочно вызвать майора Альпайна.

— Итак, получается, англичане вами заинтересовались? — утонув в кресле, рассуждал полковник Фаворский.

— Это неудивительно, — наливая в рюмки коньяк, ответил Ардашев. — Вероятно, они, так же как и ВЧК, осведомлены, что я занимался созданием агентурной сети МИДа.

— А где находится картотека?

— Я её уничтожил.

— Как? Зачем? — бывший начальник жандармского управления выпрямился от удивления.

— Но не оставлять же её большевикам? — пожал плечами статский советник.

— Да, кто знает, как они распорядятся этой информацией? А то ведь возьмут и сдадут всю агентуру в обмен на какие-нибудь преференции западных стран, почему нет?

— Но они не настолько глупы, Владимир Карлович. Скорее, попытаются переманить моих агентов на свою сторону.

— Как сказать, — вздохнул полковник. — У красных есть такое понятие, как «социалистическая целесообразность».

— Простите?

— А вы разве не слышали? Этими словами они оправдывают любые свои преступления против России. Да и Россия для них — не Россия, а площадка для проведения социального эксперимента, суть которого заключается в построении диктатуры пролетариата, хотя, на самом деле, они нисколько не заботятся о благосостоянии рабочих. Одурманенные советодержавной пропагандой и не особенно разбирающиеся в политике массы рабочего люда и крестьянства клюнули на приманку Ленина в надежде, что одним достанутся фабрики и заводы, а другим — земля помещиков и зажиточного крестьянства. Только все эти популистские лозунги нужны совдепии лишь на время гражданской войны. Случись их победа, они тут же посадят на заводах директоров-комиссаров и начнут выжимать из рабочих все соки. То же будет и с крестьянством. Загонят всех в какое-нибудь стойло и низведут до положения крепостных. Правда, для приличия навешают бедолагам на грудь красных бантов и назовут, к примеру, «красными пахарями» или придумают, другое название в привычном духе. То, что это произойдёт в случае нашего поражения, у меня нет ни малейшего сомнения. Посмотрите, с каким упорством они уничтожают земство! А ведь оно — единственный путь к процветанию деревни. И вот тогда, когда весь кошмар станет явью, дореволюционная жизнь народу покажется радужным, но безвозвратно ушедшим прошлым. Знаете, это как последний дождь перед долгой засухой: трава ещё мокрая и свежи воспоминания о прохладе, но беспощадное солнце уже жалит растения и мертвит. А через неделю земля сама начинает трескаться от бесконечного зноя. Так и сейчас. Россия медленно двигается в сторону краха. И если мы не одолеем эту красную орду, то русские люди будут вынуждены поклоняться большевистским божкам, возможно, не одно поколение и даже не два…. А чтобы воспоминаний не было вовсе, коммунисты уничтожат гимназические учебники, предадут забвению художников, поэтов, писателей, свободно творивших до революционного апокалипсиса. Но самую большую опасность для них будут представлять те, кто помнил тихий и хлебосольный купеческий Ставрополь, разудалую старушку Москву и роскошный Петербург…. Я не знаю, что будет с нашим поколением, но просто так оставить миллионы людей, привыкших ходить в церковь, славить царя-батюшку, иметь собственный дом, землю, лавку, магазин или даже фамильные драгоценности, передающиеся по наследству, они не смогут. Любой собственник для них — враг. Да, безусловно, большевики воспитают молодёжь уже на иных ценностях. С раннего детства начнут прививать красную идеологию. Им будут нужны послушные и преданные солдаты, матросы, медсёстры, полицейские (или, как принято сейчас говорить, милиционеры) ну и, конечно же, шпионы. Но свои шпионы. А потому ваша агентура для них — либо разменная монета с Европой и Америкой, либо агентура на пять лет, не более. Ведь все они — люди из царского прошлого. Вы поступили совершенно правильно, уничтожив картотеку. Однако я обрисовал самый плохой сценарий кровавого спектакля. А что, если народ одумается и повернёт штыки против тех, кто раздал ему оружие, и мы сокрушим красных? Что тогда? Получается, все усилия Бюро контрразведки МИДа напрасны?