Борис Стронин - Тайна Бабблинг Вэлл Род [Детективный роман]

— Это миссионер какой-то, а не бой, — тоскливо подумал Прайс.

Он встал с кресла и долго ходил взад и вперед по комнате, обдумывая, с какой стороны вести дальше расспросы, чтобы скорее дойти до нужной цели.

Ан-фу стоял почтительно у кресла, покорно склонив голову и выражая всей своей невысокой, широкоплечей фигурой преданность и смиренное достоинство слуги.

— Китайский Тартюф, — с закипающим раздражением подумал про себя Прайс, останавливаясь у стола и вырабатывая дальнейший план действий.

Чета Робинзонов собиралась покинуть Шанхай и выехать в Соединенные Штаты. Отъезд носил несколько спешный характер. Еще месяц назад сам Джек Робинзон не предполагал, что ему придется в скором времени покинуть Дальний Восток и говорил своей златокудрой Эдит, что пройдут годы, прежде чем они снова увидят небоскребы Нью-Йорка или прерии Дальнего Запада.

Но вот пришло письмо от главного отделения его фирмы из Чикаго с предложением немедленно выехать к месту новой службы в Южную Америку.

Робинзон отнесся к этому известию с философским хладнокровием человека, уже достаточно мотавшегося по белому свету.

Он был инженер по образованию и, в качестве эксперта, часто посылался своей фирмой в самые забытые Богом уголки земного шара для того, чтобы ознакомиться с положением на месте и затем посылать официальные рапорты в совет директоров, которые в своей политике руководствовались всецело данными инженера Робинзона. Он пользовался неограниченным доверием и уважением в своей фирме, несмотря на сравнительно нестарый возраст в тридцать семь лет.

Он был дисциплинирован, малоразговорчив, исполнителен. Одно слово от совета директоров и он укладывал чемодан, собираясь то в долину озера Чад, то в снега Аляски.

Правда, с тех пор, как два года назад он женился на золотоголовой Эдит, ему неожиданно захотелось покоя, более оседлой жизни, семейного комфорта. Он намекнул об этом на одном из совещаний с директором-распорядителем. Тот усмехнулся и потрепал его по плечу.

— Я могу это устроить, Робинзон, — весело заметил он, — но едва ли вы найдете тихую пристань в обществе Эдит.

Я знаю ее с детского возраста. Она мечтательна, взбалмошна и темпераментна. Вы ищете покоя, а она — житейских бурь и треволнений.

Робинзон пожал плечами, улыбаясь.

— Мы любим друг друга, господин Блеквуд, — коротко ответил он. — И Эдит уже не маленькая девочка. Ей двадцать семь дет.

— Знаю, — кивнул годовой Блеквуд. — Я помню только один случай, лет пять тому назад, когда она поссорилась с матерью и пропала из дому. Две недели вся американская полиция искала ее, подозревая похищение. А на третью неделю она преспокойно вернулась домой, объяснив матери, что теперь она «успокоилась» и не сердится на мать. Оказалось, что она просто переехала на Ист Сайд и поступила продавщицей в маленький магазинчик. Во-первых, для того, чтобы испытать «новые ощущения», будучи бедной продавщицей в мрачных кварталах Нью-Йорка, а во-вторых, чтобы как-то просуществовать вообще. Две недели ее вполне удовлетворили.

— Да, она рассказывала мне об этом случае, — слегка усмехнулся Робинзон.

— Этот случай очень ярко характеризует ее, мой мальчик, — поучительно заметил Блеквуд, закуривая новую сигару. — И не думайте, что пять лет утихомирили ее бурлящую натуру. Ей все так же хочется объять необъятное, узнать что-то новое, неизведанное.

— Я отправлю вас на Дальний Восток, — после некоторой паузы добавил Блеквуд. — В Шанхай. Вы произведете ревизию нашему шанхайскому отделению и системе разработки наших рудников в долине реки Янцзы. А Эдит будет интересно повидать Китай и убедиться лично, насколько были правы Мирбо и Пьер Лоти [5] П. Лоти (1850–1923) — французский писатель, офицер флота, автор знаменитых в свое время «колониальных» экзотических романов; не совсем понятно, почему наряду с ним упомянут французский романист, драматург и художественный критик О. Мирбо (1848–1917). , описывая таинственный Восток.

После этого разговора чета Робинзон выехала на «Президенте Джефферсоне» в Шанхай. Джек — молчаливый, рассудительный, хладнокровный, и Эдит — вся трепещущая, порывистая, жадно впитывающая в себя новую, незнакомую для нее жизнь и обстановку.

По приезде в Шанхай чета Робинзонов поселилась в уютной, небольшой вилле по Бабблинг Вэлл род — самой красивой и широкой улице города, полной зелени, с неумолчно звенящими цикадами в жаркие дни шанхайского лета.

В то время, как Джек добросовестно работал в конторе и выезжал на инспекторские осмотры рудников в долину реки Янцзы, Эдит весело проводила время в Шанхае, веселилась на самых различных «парти», выезжая танцевать в «Старый Карлтон», купаться и загорать в Циндао, лазить по горам в Моканшане, отдыхать в Пейтахо и покупать сокровища китайской старины в Пекине.

Вокруг молодой, привлекательной, веселой женщины с эффектными золотыми локонами быстро образовался круг поклонников. Управляющие крупных иностранных контор, молодые дипломатические чиновники из местных консульств, таможенники и так далее и так далее.

Эдит веселилась, флиртовала, но никто из поклонников не мог похвастаться серьезной победой над златокудрой Эдит.

Самые отъявленные сплетники и сплетницы из среды старых дев и брюзг иностранного общества не могли создать сплетни и грязные слухи вокруг Эдит в связи с именем какого-либо определенного поклонника. По всем внешним признакам, Эдит любила своего молчаливого мужа и была верна ему.

— Очаровательная женщина, хотя и легкомысленна, — говорили одни дамы.

— Тонкая штучка и хитра, как черт, — ворчали другие, не находя все же никаких более веских данных к своим определениям.

Так незаметно промелькнули два года, когда, за месяц до убийства синьора Толедоса, Джек Робинзон явился однажды вечером домой и за ужином сообщил Эдит:

— Дорогая, сегодня я получил письмо от старика Блеквуда. Меня вызывают в Рио де Жанейро. Наша компания приобретает там новые большие рудники и ей необходимо знать мое мнение, как эксперта, об этих рудниках. На этот раз я думаю, что мы задержимся в Южной Америке на несколько лет. Ты найдешь себе новых друзей и знакомых и так же не будешь скучать, как и здесь. Прежде всего, мы не будем жить в Рио де Жанейро, а в маленькой вилле на берегу моря, вдали от городской пыли и шума. А, кроме того, самое главное, я буду зарабатывать там в два раза больше, чем здесь, в Шанхае.

Тени наступающих сумерек не дали возможности Робинзону заметить, как сильно побледнело лицо его жены при этом известии.

Она выпрямилась в своем кресле и тонкие пальцы ее судорожно сжали веер, находившийся у нее в руках.