Валерий Введенский - Убийца из прошлого

— Мой помощник. Правда, ныне он болен. Вернется на службу лишь после Нового года. Но суд не скоро. Так что, по рукам?

Шелагурова княгиня приняла у себя.

— Ваше сиятельство, я имел честь побеседовать с вашим мужем. И, к моему счастью, он согласился защищать сестру. Я очень благодарен вам за участие.

— Саша, что случилось? Ты будто не с любовницей, с министром говоришь.

— Ваше сия…

— Меня зовут Сашенька.

— Простите, княгиня. Мне надо идти. Был рад вас увидеть.

От обиды Сашеньке хотелось разрыдаться. Но не получилось, потому что сразу зашел Диди. Пришлось делать вид, что вышивает подушку. Какой год она над ней корпит? Кажется, третий.

Какие все-таки мужчины мерзавцы. Получил свое и убежал. И дела им нет до чувств женщины.

Сашенька вдруг вспомнила, что отец учил ее из поражений извлекать уроки. Из сегодняшнего будет таков: бросать мужчин надо самой. Пусть будет больно им, а не ей.

Понедельник, 11 января 1871 года,

Санкт-Петербург

Антон Семенович поправился только после Крещения.

— Чтобы докопаться до правды, нужно было расследовать не только убийство Разруляева, но и смерть Вязникова, Пшенкина, Стрижневой, — заявил он Тарусову, обдумав поручение.

— Вы повторили мои слова. То же самое сказал Шелагурову.

— Значит, надо заключать соглашение с Гармановым и Стрижневым.

— Хотелось бы обойтись без этого.

— А как ознакомиться с материалами следствия?

— Используйте старые связи. Дело Стрижнева вел ваш приятель…

— Нет, Дмитрий Данилович, я хочу действовать официально. Адвокат имеет право заново опросить свидетелей, исследовать вещественные доказательства.

— Хорошо, хорошо. Только прошу, побыстрей. Я и так два месяца тружусь за двоих. И вот что… Возьмите. — Тарусов протянул помощнику дневник жены. Когда Сашенька попросила его отдать, Дмитрий Данилович соврал, что уничтожил тетрадь. — Там вырвана пара страниц. Но события, в них описанные, к делу отношения не имеют.

Гарманов выдвинул условие — хотя бы каплю спиртного. Пришлось угостить из фляжки.

Стрижнев молча поставил крестик, на вопросы отвечать отказался:

— Всю правду следователю рассказал.

Выговский допоздна переписывал дела в канцелярии Окружного суда. Потом решил заглянуть к Бражникову, чтобы уточнить кое-какие детали, но тот уже ушел со службы. Пришлось плестись к нему домой.

— Мое почтение, Антон Семенович, — приветствовал его старший дворник. — Давненько не появлялись.

— Неужто не слыхал? Стреляли в меня.

— Да вы что? Когда?

— Помнишь, ты помогал мне Бражникова по лестнице тащить?

— Да. На Николая Чудотворца дело было. Два раза в тот день его в квартиру подымал. Утром с вами, а вечером в одиночку пришлось. Считай, от самого публичного дома на руках нес.

— От публичного дома? — удивился Выговский. — Ну Петька и жук. Клялся, что денег ни копейки.

— Так и было. Я тогда месяц к нему ходил, чтоб он за дрова рассчитался. А он все пустые карманы показывал. Но как полковник от него ушел-с, сам спустился и заплатил.

— Что за полковник?

— Ваш, полицейский. Только не из нашей части. Из Московской.

— Выше меня, лицо вытянутое, подбородок волевой, глаза зеленые…

— Он самый.

— Добыгин!

Так Выговский узнал, кто его предал.

Вместо объятий, двинул кулаком. Бражников упал:

— Тохес, за что?

— За тридцать сребреников.

— Нет, не продавал. Сболтнул с похмелья. Прости дурака.

— Не ври. Дворник сказал, Добыгин тебе деньги дал…

— То за другое, — признался Петр Никанорович.

Вторник, 12 января 1871 года,

Санкт-Петербург

— Что? Еще крестик нужен? — спросил, войдя, Стрижнев.

— Садитесь, — кивнул на табурет Выговский. — Знаю, что тебя запугал пристав Добыгин. Но он отставлен от службы. Больше тебе ничто не угрожает. Можешь смело говорить.

В конце свидания Выговский достал пять фотографических портретов и разложил перед извозчиком:

— Кого-нибудь узнаешь?

Стрижнев ткнул пальцем в одну из карточек:

— Этого. Возил за день до убийства Таньки.

Антон Семенович много раз ходил на Знаменскую к дому двадцать четыре. Как же преступник попал в квартиру? Его внимание привлекла соседняя парадная. В нее входили и выходили очень часто, чуть ли не раз в пять минут. Почему? Ответ был выгравирован на латунной табличке, прикрепленной прямо на дверь: «Глазной доктор Петр Ференбах. Прием ежедневно с девяти до пяти».

Сказав, что идет на осмотр, Выговский беспрепятственно поднялся на самый верх и осмотрел замок на двери, которая вела на чердак. Замок оказался врезным!

«Эх, Яблочков, Яблочков, — подумал он. — Крутилин говорит, что талант, большой талант. Но, видимо, опыта ему не хватает. Врезной замок можно открыть с обеих сторон. Чем убийца и воспользовался».

Достав отмычки, Выговский за пару минут открыл замок. Пройдя по чердаку, очутился у двери на лестницу к квартире Разруляевых. Той же отмычкой открыл, спустился на третий этаж. Ксения после освобождения под залог отсюда съехала, вернулась в Титовку. Выговский осмотрел замки на двери: отмычкой их не вскрывали. Значит, либо Разруляев открыл убийце сам, либо у того имелись ключи.

Понедельник, 22 марта 1871 года,

Санкт-Петербург

В Великий понедельник Выговский приехал утром на Николаевский вокзал к приходу курьерского. К его досаде, вместе с Шелагуровым из вагона вышла его сестра.

— Хочется все узнать из первых уст, — объяснила Ксения свой приезд. — Как поняли мы из телеграммы, в деле наконец-то появился прогресс.

— Да, — подтвердил Антон Семенович. — Очень помогло Третье отделение. По их сведениям, Гуравицкий сейчас в Швейцарии. Если сумеем доказать в суде, что это он убил Разруляева, правительство будет добиваться его этапирования наряду с пресловутым Нечаевым [119] Члены революционного кружка «Народная расправа» 21 ноября 1869 года убили своего товарища Ивана Иванова из-за подозрений в сотрудничестве с властями. Полиция быстро определила участников преступления. Однако лидеру «Народной расправы» Сергею Нечаеву удалось скрыться за грающей. Его подельников в июле 1871 года судил Петербургский окружной суд. В 1872 году швейцарские власти задержали Нечаева и выдали его России. .

— Вы сумеете доказать его вину? — почему-то усомнился Шелагуров.

— Сегодня делаем первый к этому шаг. Потому вас и пригласили.

— Что за шаг?

— Оправдание Стрижнева.

— А что? Дмитрий Данилович и его защищает? Не знал.

— Да, пришлось. Но не волнуйтесь, эти расходы оплатит государство.

— Защита по назначению?