Антон Чиж - Лабиринт Просперо

– Какая же профессия дает такой опасный и полезный опыт?

– Карточный шулер, – ответил Ванзаров, показывая две сохраненные карты. – Я бы сказал: карточный шулер на грани волшебства. Шулер должен знать поведение человека, чтобы его обыграть. В этом искусстве он достиг невероятных высот. Он обыграл шулера Веронина его же крапленой колодой, да так, что тот ничего не понял. Случайный недотепа выложил карты под игру одним движением: будто случайно рассыпав их.

Аполлон Григорьевич рассмотрел даму пик с профессиональным интересом.

– Да, крап не слишком элегантный. Такое возможно?

– Не поверил, если бы не видел собственными глазами. Натуральность поразительная. Опять точный расчет: Веронин не будет следить за простофилей, впервые взявшим колоду, если тот будет метать его колоду. Он был уверен, что никогда не проиграет своей колодой.

– Но вы-то были начеку?

– Понимал, что обман. Волшебство простоты подействовало и на меня.

– А зазнаваться не надо! – сказал Лебедев, поднес рюмку к губам, да так и замер. – Позвольте, а про кого вы говорите? Кто этот волшебник?

– Кторов Петр Иванович, – ответил Ванзаров.

– То есть мистер Маверик?

– Паспорт на это имя, безусловно, принадлежит ему.

Аполлон Григорьевич поставил полную рюмку на стол, чего терпеть не мог.

– Друг мой, вы что темните? Этот Маверик был убит чуть ли не в первый день. Как он мог из ледника водить вас за нос?

– Представьте невероятное: два разных мира, две реальности волшебством мага столкнулись, герои выпали и перепутались мирами. Только не заметили этого…

– Что за чушь вы несете?

– В любом фокусе есть ключевая тайна, которая называется престиж. То, что фокус делает волшебством. В этом случае престиж был настолько прост, что догадаться о нем было практически невозможно.

Лебедев отложил приборы и скрестил пальцы рук.

– Жду с нетерпением.

– Под видом мистера Маверика в соболиной шубе предстал никому не известный актер из Саратова Меркумов Леонтий Иванович. Сам Маверик, или Кторов Петр Иванович, успешно побрив голову и подрастив бороду, предстал актером Меркумовым. Они поменялись местами.

– Вы в этом уверены?

– Никакая другая версия не складывает все осколки…

– Как так?! Мы нашли Меркумова на льду, он плеснул себе в лицо яд. Как же…

– Мы нашли Кторова, – ответил Ванзаров. – Настоящий Меркумов давно замерзал в леднике. В подштаниках Маверика.

– Зачем же он убил себя?

– Это был задуманный конец игры. Лже-Меркумов все равно был бы найден мертвым в своем номере, например. К сожалению, я ускорил финал.

– Для чего ему это было надо? – Аполлон Григорьевич не скрывал полного и отчаянного непонимания. – Что за дурацкий фортель?

– Чтобы передать дочери Марго все, что он заработал в Америке. Плюс ту мелочь, что содрал с Веронина…

– Разве нельзя было явиться живым и богатым и забрать дочь?

– Нельзя, – сказал Ванзаров. – Двадцать лет назад Веронин выгнал его в счет уплаты долга. Вернувшемуся Кторову можно было предъявить счет за проигрыш плюс проценты за двадцать лет. Жадность Веронина такой куш наверняка бы не упустила. Пробный опыт, когда он передал Марго якобы наследство матери, показал: Веронин своего не упустит. На огромные деньги явились бы свидетели, далеко ходить не надо – Навлоцкий под рукой. Задача была сложнейшая: передать дочери наследство, отомстить Веронину со старухой, и немного позабавиться самому, потешить ум шулера, водя за нос двух глупых сыщиков и жандарма.

– Вы уверены, что все это так и было?

– Только психологика меня поддерживает, – Ванзаров взял рюмку, повертел в пальцах и опрокинул молча. – Здравый смысл, конечно, возражает.

Лебедев все еще не мог выбраться из тумана.

– Как же этот Кторов убил актера в облике мистера Маверика?

– Он не убивал. Актер все сделал сам. Сыграл роль. Почти мертвое тело в закрытой комнате – это, конечно, красиво. Нападение призрака и все подобное. Фокус прост: настоящий Меркумов изображал сцену драки с самим собой. Красиво упал без чувств. Стон: «Он пришел за мной» с выпученными глазами. Вы бы его, конечно, разоблачили, но Могилевского легко было провести.

– А яд?

– Кторов наверняка объяснил актеру, что это лекарство, которое на некоторое время приводит тело в бесчувствие. Через несколько часов он проснется живым и невредимым. Эффект Ромео. Меркумов сам сделал глоток. Кторову всего лишь надо было помочь доктору перенести тело, а потом спрятать в одеяло пузырек. Могилевский ничего не заметил. Больной тихо заснул после снотворного. С Лилией Карловной еще проще: полить ядом целебную глину, которая легла ей на лицо. А Веронину стоило поднести маску для ингаляции. Яд ждал его.

– Прелестно, – только и мог сказать Лебедев. – Зачем же он Лотошкину дал спастись?

– Камердинер знал, кто на самом деле лже-Меркумов. Весь фокус пошел бы насмарку, если бы ассистент начал говорить правду. Кторов не мог убить невиновного человека и сделал что мог: ударил Францевича по затылку, приказал Лотошкину бежать. Сам же прикрыл его отход, поманив нас фонариком. Для него смерть на день раньше или на день позже уже ничего не значила.

– Почему?

– Кторов был безнадежно болен. Ему приходилось спешить.

– С чего вы взяли? Я его не вскрывал.

– Это вводы психологики. Можем заключить пари.

Пари было бы не совсем честным. Ванзаров не стал рассказывать, что сегодня утром к нему явился почтальон, которого знал много лет. Почтальон вручил заказное письмо. Письмо было написано все тем же каллиграфическим почерком. Прочитав его, Ванзаров пожалел о многом, но вернуть утраченного не мог. Или не хотел. Только рассказать о таком самому близкому другу было нельзя: Лебедев захочет сунуть нос в письмо, а это непозволительно даже ему. Есть вещи, которые должны остаться тайной.

Аполлон Григорьевич подумал и воздержался от спора. Они чокнулись.

– Как же вы его раскусили? – спросил он, сочно закусив.

– Мелкие детали, которые рушат гениальный план, – ответил Ванзаров. – Мне показалось странным, что актер бреет голову, при этом носит окладистую бороду. Такое сочетание для сцены недопустимо: как играть разных персонажей? Затем: лже-Меркумов не понял, что я произнес цитату из «Бури»  [10], то есть не понял, что это реплика, хотя должен был играть премьеру «Бури» у себя в Саратове. Далее. Он заявил, что играл в постановках «Маскарада» Лермонтова и «Игроков» Гоголя. Такое мог сказать совсем не имевший отношения к театру человек или не живший в России многие годы: «Игроков» ставили только в Малом театре в Москве. А «Маскарад» хоть и шел в провинции, но монолог Арбенина прочитал он ужасно, вы бы его яблоками гнилыми закидали. Выходит, что лже-Меркумов не актер. Кто же он?