Джулия Бьянки - Демоны Микеланджело

— Они с аббатисой Марией повздорили из-за имущества де Розелли?

— Нет. Речь идет об убийстве.

Он набросил на голову капюшон монашеского облачения, хлопнул мулла по сытому крупу. Животное неторопливо потрусило по дорожке в сторону виллы де Розелли, остановился у самого кованого забора, украшенного гербами этого почтенного семейства с черенком и бутоном розы, оглянулся на скульптора, поманил его следом за собой. Когда дело идет о восстановлении справедливости, хороший писарь может потребоваться в любой момент. Доктор Паскуале подобрав полы длинного докторского плаща, побежал за ними, смешно перепрыгивая через лужи.

Восковая свеча толщиной в женскую руку горела в изголовье покойной синьоры де Розелли ровным тоскливым светом. Своей белизной она напоминала одеяние аббатисы Марии, беззвучно молившейся рядом. Ее осанка была безупречна, а пальцы перебрали четки с обычной размеренностью, не вздрогнули, когда двери залы отварились, чтобы впустить внутрь отца Джироламо и его сопровождающих.

Из-за плотно задвинутых штор все живые цвета, кроме черного, казались приглушенными: синьор Таталья больше напоминал свою собственную тень, а маэстро Ломбарди, которого он вытащил на середину зала, вообще сжался в комок и попытался растаять в темноте. Но маневр не удался — священник, которого синьор Буонарроти помнил как «отца Бастиана», служившего в домашней часовне семейства де Розелли, вцепился в плечо маэстро, и вытащил его в центр зала.

Именно падре принял на себя ответственность и пригласил в дом медика, чтобы засвидетельствовать смерть синьоры де Розелли. Добросовестно осмотрев тело, маэстро Ломбарди обратил внимание на небольшую темную точку, окруженную кровоподтеком под левой грудью дамы. Таковая отметка могла возникнуть, если синьоре нанесли укол в сердце, достаточно длинной, прочной и острой иглой. Такой укол способен вызвать мгновенную остановку сердца. Синьора де Розелли была убита.

Запыхавшийся доктор Паскуале уже дробно стучал каблуками по лестнице. Он торопился узнать, кто? Кто посмел осматривать его пациентку? Почему его не известили о смерти синьоры де Розелли первым?

Падре смерил крикливого докторишку взглядом — им двигало чувство христианского долга. Опыт научил священника, что чем быстрее тело осмотрит врач, тем больше шансов установить истинную причину смерти. Вместо того, чтобы терять время на розыски доктора Паскуале. Он отправил домашнюю прислугу за врачом, который оказался поблизости. От негодования щеки доктора Паскуале покрылись алыми пятнами, он повернулся к отцу Джироламо в поисках справедливости — и действительно получил ее. По промыслу Божьему время не является субстанцией осязаемой подобно жидкости, течение которой необратимо, а всякая задержка может обернуться во благо! Проповедник торжественно поднял палец, — доктор Паскуале может сейчас осмотреть тело и подтвердить выводы коллеги или же представить свои собственные.

Падре и родственникам покойной синьоры следовало уведомить власти Флоренции о прискорбном происшествии. Отчего этого не было сделано?

Синьор Таталья поклонился святому отцу с профессиональной сноровкой, как обычно кланяются в судебном заседании.

— Я, как поверенный покойной, столкнулся с возражениями со стороны ее родственницы. Матушка Мария, в миру Лавиния-Флора Мария да Радда де Франкони, кузина синьоры де Розелли. Синьора Аббатиса не считает смерть Франчески де Розелли результатом убийства, — правовед заученным жестом указал в сторону стола, на котором доктор Паскуале без всякого стеснения, заглядывал под одежду покойницы и даже запускал под нее руки, а смятое белое покрывало пристыженно лежало рядом. — Мы рассчитываем, что ваша святость рассмотрит дело по существу!

Губы отца Джироламо дрогнули и вытянули в нитку.

— По существу? Только Господу известно существо всего сущего. Я — не судья.

— Значит, синьоры понапрасну вынудили вас, отче, проделать длинный путь из Флоренции, — голос аббатисы звучал спокойно и ровно, как обычно. — Кузина Франческа скончалась естественным образом. Если игла протыкает живого человека, кровь изливается глубоко под кожей, но несколько капель неприметно выходит наружу. Но ее сорочка и постель остались чистыми.

— Да, готов согласиться, — доктор Паскуале покончил с осмотром и привычно обтер руки тряпицей, пропитанной уксусом, как всегда поступал во время моровых поветрий. — Haematoma, иначе говоря, излитие крови под кожу — не наблюдается. Нанести живому и здоровому человеку укол с такой точностью непросто. Как мне кажется, он был недостаточно глубок, чтобы убить.

— Что же стало причиной смерти?

— Сложно сказать.

— Сложно, но возможно? Поймите, доктор! — синьор Таталья решительно двинулся к эскулапу. — Синьора де Розелли была весьма богата, недавно она потеряла сына при неоднозначном происшествии. Теперь все ее состояние перейдет к синьоре Франкони.

— Нет синьоры, это не так. Обеты бедности не позволяют мне иметь собственность или средства.

Деньги кузины пойдут на благие дела, согласно ее последней воле. Синьору Таталье прекрасно известно содержание духовной сестры.

Правовед вытащил из толстой папки с блестящим замочком несколько страниц дорогой, отменной выделки, бумаги и подбежал с ними к святому отцу:

— Вот, смотрите! Мы с Франческой собирались пожениться, я уже подготовил брачный договор!

— На нем есть подпись кузины?

— Говорю же, мы собирались…

— Простите. Синьоры, вам нет нужды задерживаться в этом доме.

— Погодите! Ваша святость, молю, пусть эта дама ответит — как ей удалось опередить меня? Я примчался, едва прислуга синьоры известила меня о несчастье, но аббатиса Мария опередила меня и уже была здесь, хотя путь от картезии, где она проживает, до Флоренции занимает более полусуток, даже в хорошую погоду!

— Не вижу причин отвечать. У меня много хлопот, синьоры, простимся.

— Действительно, — отец Джироламо пристально посмотрел на женщину. — Приближается время молитвы, вы планируете исполнять здесь обязанности дьяконессы 1, как позволяет ваш орденской устав, матушка Мария?

— Нет, я не служу в поездках.

— Значит, ваше служебное облачение осталось в монастыре?

— Безусловно.

— В полной сохранности?

— Да, разумеется.

Святой отец подал знак сержанту городской стражи.

— Арестуйте синьору, известную как Лавиния-Флора де Франкони.

— Что? — тонко вычерченные рукой синьоры Природы брови аббатисы Марии взлетели вверх подобно птичьим крыльям. Ее лицо преисполнилось угрозы. — У вас нет права арестовать меня, синьор Савонарола! Вас подозревают в лжепророчестве, никакой иерарх не поддержит…