Валерия Вербинина - Путешественник из ниоткуда

По прибытии в Петербург я предложил отправиться в гостиницу, но баронесса отказалась. По ее словам, она ставила дело превыше всего, и, не скрою, такой подход очень мне импонировал. Так что я с легкой душой отправился на встречу со своим университетским приятелем.

– Ну что он вам сказал? – нетерпеливо спросила баронесса Корф, которая в карете дожидалась моего возвращения.

– На самом деле человек, который нас интересует, вовсе не Альфред, а Збигнев Вишневский, – ответил я. – Альфред – прозвище, у него, видите ли, был попугай с таким именем, в котором он души не чаял.

– Понятно, хотя такие подробности и не имеют отношения к делу, – сухо обронила баронесса. – Где он живет, этот господин?

– Когда он в Петербурге, то живет в собственной квартире в доме Берггольц, – доложил я и назвал адрес. – Да, мой знакомый предупредил меня, что месье Альфред – человек довольно непредсказуемого нрава. Он аферист, игрок, прекрасно стреляет из пистолета и, по слухам, входит в шулерскую шайку некоего Рубинштейна. Падок до денег, многократно уходил от суда, вхож во многие приличные дома...

– Мелочи мне неинтересны, – прервала меня баронесса и достала из сумочки револьвер. Но тут карету занесло, Амалия ударилась раненым плечом о стенку и охнула, выронив оружие.

– Осторожнее, – сказал я, возвращая ей револьвер. – Вам стоит поберечь его до поры до времени. Альфред подозревается в нескольких убийствах, и, если правда то, что мне о нем сказали, так просто он чертежи не отдаст.

– В самом деле? – усмехнулась баронесса, пряча оружие. – Впрочем, я полагаю, нам вдвоем его будет проще переубедить. – И она велела кучеру везти нас к дому Берггольц.

Месье Альфред, он же пан Вишневский, занимал прекрасную просторную квартиру в бельэтаже. Швейцар внизу сказал, что жилец уже три дня как уехал в Москву, и не желал пропускать нас, однако магические слова «сыскная полиция» заставили его подчиниться.

На площадке второго этажа были всего две двери. На одной висела табличка «Иннокентий Говорков, адвокат». На второй значилось, что здесь проживает тот человек, который был нам нужен. Я позвонил. Ни шороха. Ни звука...

– Что, и правда никого нет? – спросила баронесса, нервно кусая губы.

Я позвонил и на всякий случай еще и постучал в дверь. У Говоркова заиграл рояль, но мелодия вскоре оборвалась.

– Может, высадить дверь? – предложила моя спутница.

– Но у нас нет предписания об обыске, госпожа баронесса, – ответил я.

Амалия поглядела на меня. В ее взоре мне, бог весть почему, почудилась насмешка.

– Вот как? Значит, вы ставите какие-то предписания превыше благополучия империи?

– Я вовсе не то имел в виду, госпожа Корф. Но я слуга закона. Такой же, как и вы.

Судя по лицу баронессы, она собиралась сказать мне какую-то колкость, но в это мгновение раздался легкий скрип. Дверь квартиры Альфреда приотворилась. Амалия отпрянула и выхватила оружие. Я тоже на всякий случай отскочил к стене.

– Кто здесь? – быстро спросил я. Сердце мое колотилось как бешеное. – Господин Вишневский?

Ни звука в ответ. Я напряг слух, и мне показалось, что я слышу что-то вроде шагов человека, удаляющегося на цыпочках. Мы с моей спутницей переглянулись.

– Думаете, это ловушка? – тихо спросила она.

– Не знаю, – ответил я и распахнул дверь. За ней никого не было. – Я пойду первым, – сказал я, вынимая револьвер, доставшийся мне от мадемуазель Плесси.

– Я за вами, – быстро ответила Амалия.

Квартира была роскошная, со вкусом обставленная. Всюду старинная мебель, позолота, большие зеркала... В общем, судя по тому, что я видел, дела у шулера и афериста шли весьма неплохо. И, хотя я всюду ожидал встретить засаду и старался передвигаться с максимальной осторожностью, в первых пяти комнатах мы не обнаружили ни души.

– Но ведь кто-то же открыл нам дверь, – вырвалось у Амалии. – Когда мы пришли сюда, она совершенно точно была заперта!

Ответ на мучивший нас обоих вопрос обнаружился в последней комнате. И принял он облик пухлолицего морковно-рыжего господина, щегольски одетого, в цилиндре, с тросточкой в руках. Он небрежно развалился в кресле, и его глаза оглядывали нас с явной усмешкой.

– Э-э... Господин Вишневский? – пробормотал я, на всякий случай перехватывая револьвер поудобнее.

– Нет, – ответил незнакомец с улыбкой, от которой на его щеках появились и исчезли ямочки. – Меня зовут Акробат.

Он ни капли не походил на акробата – скорее уж на довольного рыжего кота, объевшегося сметаны. Физиономия у Акробата была круглая, кожа – белая, как у большинства рыжих, а глаза – серые, плутовские. Он ничуть не боялся оружия в наших руках, и уже одно это должно было настораживать.

– Мы ищем Альфреда, – сказала Амалия. – Раз уж вы находитесь в его квартире, то, может быть, объясните нам, где он находится?

– Вы баронесса Корф? – вопросом на вопрос ответил странный человек. – Баронесса Амалия Корф?

– Не вижу смысла отрицать, – сухо ответила моя спутница. – А что?

– Не могли бы вы убрать это... – Мужчина в кресле сделал жест тросточкой, показывая, что наши револьверы ужасно ему мешают. – Я как-то больше привык общаться с хорошими людьми без оружия, знаете ли.

Амалия вопросительно поглядела на меня. Я быстро окинул взглядом комнату и, убедившись, что, кроме рыжего господина, в ней никого нет, убрал револьвер. Амалия опустила руку с оружием, не переставая, однако, следить за человеком в кресле.

– Нам нужен Альфред, – повторила она. – Или Збигнев Вишневский, называйте его как хотите.

– О, Альфред с некоторых пор многим нужен, – оживился Акробат. – Вы ищете чертежи, верно?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я даже немного растерялся.

– Какие чертежи? – Баронесса Корф и бровью не повела. Положительно, эта женщина владела собой куда лучше, чем я.

– Ну, баронесса... – протянул рыжий. – Всем известно, что именно вам было поручено их отыскать. И мой хозяин поручил мне упростить вашу задачу.

– Ваш хозяин?

– Господин Рубинштейн, – пояснил рыжий. – Он знал, что рано или поздно вы поймете, кто взял чертежи, и придете сюда. И попросил меня передать вам послание.

Амалия нахмурилась. Тонкая поперечная морщинка прорезала ее переносицу.

– Ему нужны деньги? – резко спросила она. – Сколько?

Рыжий вздохнул.

– Боюсь, баронесса, мы с вами не поняли друг друга. Чертежи и в самом деле находятся у моего хозяина, но они не продаются. Видите ли, господин Рубинштейн и так достаточно богат, – со смешком пояснил наш странный собеседник. – Он наслышан о ваших подвигах... и вашей красоте, поэтому готов уступить вам их бесплатно. При одном условии – если вы обыграете его в карты.

– Что? – вырвалось у меня.