Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

– Какого кузена? – не понял Савик.

– Савика Нечипоренко, – ответила Ада.

– Что?

– Твоя кузина объявилась в Харькове.

– Когда это произошло?

– Когда ты пел и срывал аплодисменты.

– Где? – спросил встревоженный Жора Гусевич.

– В отеле, где мы живем.

– Что за кузина? Как она выглядит?

– Молодая девушка. Лет 20-ти не больше.

– Странно! Разве у Савика есть кузина? – спросил Жора.

– Даже если и есть, то, как она оказалась в Харькове? – задал свой вопрос Савик.

– Это провокация гестапо, – сказал Жора. – Я же предупреждал, что нас будут проверять. Нет в Харькове у Савика никакой кузины! И быть не может!

– Верно, – согласился сам Савик. – Это Вильке, друзья мои. Не поверил мне и решил подослать какую-то женщину! Что ты ей сказала, Ада?

– Ничего. А что я могла сказать? Я не ждала этого вопроса и посоветовала девушке убираться.

– Молодец! – в один голос сказали Жора и Савик.

– Но вела она себя странно.

– Если она из гестапо, то этому не стоит удивляться.

Ада продолжила:

–Она дважды повторила «Я двоюродная сестра Савика Нечипоренко Полина. Мне бы увидеть его». И мне показалось, что она удивлена моему ответу.

– Пароль для связи? – спросил Жора. – Ждала отзыв?

– И мне так показалось, – ответила Ада Лепинская. – А если она не из гестапо?

– А откуда? От «Импресарио»? Он бы нас предупредил.

– Возможно, он пытался, но сами знаете, что нашей рации больше нет. Мы не вышли на связь. Может Импресарио шлет нам новый контакт?

– С паролем, которого мы не знаем?

– Могла произойти накладка. Савик был в госпитале дольше, чем мы ожидали.

– Ада поступила правильно, – сказал Савик. – Если это от Импресарио, то они свяжутся с нами снова. Если все старые контакты и явки провалены, то мы просто будем присматриваться и ждать.

– А задание?

– Мы приступим к выполнению, как и было предусмотрено.

– Без связи?

– Мы пока еще ничего не сделали, Ада. Но знать о нас не должен никто. Никаких контактов, пока не будет полной уверенности. Мы и смотреть не должны в сторону барона Рунсдорфа. Ведь мы артисты и ничего знать о полковнике не можем.

Ада спросила:

– А если Рунсдорф будет в зале офицерского казино уже на следующем выступлении? Мне что делать? У меня приказ понравиться барону! А если все получится?

– С первого раза? – спросил Жора.

– А почему нет? Ведь я с вами именно для этого, чтобы завлечь барона в «медовую ловушку». И как мне действовать, если он в неё попадет сразу?

– В этом случае тебе придется принять его ухаживания, Ада. Отступать от первоначального плана мы не станем. Но это только в том случае, если сам барон проявит к тебе интерес!

– А вы двое в этом, как я вижу, сомневаетесь?

– Барон для нас пока полная загадка. И никакой личной инициативы ты проявлять не должна, Ада.

– Все верно, наша задача закрепиться в городе, – поддержал Савика Жора. – Станем работать как артисты. Тем более что начало положено.

– Но что делать Савику, если кузина выйдет на него? – спросила Ада.

– Я скажу, что нет у меня никакой кузины. Если это человек из гестапо, то она быстро отвяжется.

– А если эта женщина не из гестапо? – спросила Ада.

– Импресарио не предупреждал нас ни о какой кузине, – решительно отрезал Савик. – Будь она настоящей кузиной, разве так напомнила бы о себе?

– Но если предположить что она настоящая?

– Савик жил слишком далеко отсюда до войны. Откуда она здесь? А вот на провокацию гестапо это весьма похоже.

– А если тебя узнали? – предположил Жора.

– Кто? – спросил Савик.

– Те, кто видел тебя в Харькове раньше.

– Не могли меня узнать.

– Но если?

– Жора, я сам себя в зеркале не узнаю. Меня моя родная мать в таком виде бы не узнала. Румыны приняли меня за Савика. Те самые которые слышали его в Кишиневе лет пять назад.

– Савик прав, – сказал Жора. – Это проверка гестапо. Они ныне всех проверяют, кто в город приехал. А мы все-таки у партизан были. Может быть, Вильке ждет, что ты подашь ему донос на эту кузину?

– Пока ко мне она лично не обращалась. Стану это просто игнорировать.

– Но если она обратится к тебе завтра?

– Завтра и станем решать, что делать.

Харьков.

Улица Короленко.

Группа Лаврова.

23 мая, 1942 год.

Лавров был удивлен докладом Дроздовой.

– Она ничего не ответила?

– Нет.

– Ты ничего не напутала? Может слова местами поменяла?

– Нет. Я сказала пароль точно и повторила его два раза. «Я двоюродная сестра Савика Нечипоренко Полина. Мне бы увидеть его». Я могу с уверенностью сказать, что эта певичка никогда не слышала этого пароля.

– А сам Савик Нечипоренко?

– Я не стала рисковать и подходить к нему. Решила доложить.

– Странно! Лайдеюсер сказал, что Савик и его помощница знают обо всем и сразу пойдут на контакт. Ты была на его концерте?

– В самом начале. Потом ушла после антракта.

– И что Савик?

– Пел и его слушали. У него неплохой голос. Но мне показалось, что он не привык выступать на сцене?

– Почему?

– Есть что-то в его поведении, что позволяет сделать такой вывод. Привыкший выступать на публике так себя не ведет. А если это не они? – высказала Дроздова свое предположение.

– Как не они? Ты о чем?

– Я слышала историю, что Савика похищали партизаны.

Лавров еще больше удивился.

– Какие еще партизаны?

– Я не знаю какие. Но его похитили по пути в Харьков.

– Зачем партизанам Савик?

– Я слышала только слухи. Об этом болтали зрители на концерте во время антракта.

– И что говорили?

– Мол ошибка произошла и напали на его машину случайно. Подержали несколько дней и заставляли петь. Затем отпустили. А если произошла не ошибка, а замена? Если это красная контрразведка?

– Тогда нужно понаблюдать за ним.

В этот момент раздался громкий стук в двери. Так могли стучать только немцы или полицейские.

– Кто это? – спросила Дроздова.

– Не знаю. Но стучат властно. Ты никого не привела на хвосте?

– Нет. Я проверяла. Хвоста не было. Может это Шигаренко? Хотя не стал бы он так случать.

– Проверим.

Лавров открыл двери.

На пороге стоял высокий мужчина в форме с нашивками Hilfswachmannschaften (вспомогательной полиции). За его спиной были еще трое мужчин в такой же форме с винтовками.

– Полиция! Чего так долго не отпирал? Или прятал чего? Тебе есть, что прятать?

– Я никак не…

– Ты Антон Герасименко? – грубо перебил его полицай.

– Я самый и есть.

– А баба твоя где?

– Анна Герасименко также здесь. Но что случилось? Я ведь уже предъявил мои документы и зарегистрировался в полиции.

– Собирайся! И вы, женщина, собирайтесь! – приказал полицай.

– Куда собираться? – спросила Дроздова.