Владимир Андриенко - Под чужим знаменем: Курсант из Дабендорфа

Поручик Артюхин был назначен командиром роты. Майор рассмотрел в этом офицере настоящего военного.

– Вот твои позиции, поручик, – майор показал новому ротному его участок обороны у небольшой рощи. – Здесь враг пойдет в атаку с намерением вышибить твоих солдат с позиций. Сам видишь, какой это участок…

***

Поручик внимательно осмотрел в бинокль позиции.

«Вот попали! – подумал он про себя. – Горячо здесь будет. А у меня больше половины тех, кто в бою в первый раз. А попрут на нас ветераны. Научились воевать большевики, хоть, по-прежнему, людей не ценят».

Но расстраивать своих солдат перед боем поручик не стал. Артюхин показал солдатам на танки, что стояли слева от их позиций.

– Узнаете?

– Мать моя! – вскричал Игнат. – Да это 34-ки. Наши танки?

– Наши, – согласился поручик. – Поскольку вы видите на них кресты. Немцы захватили несколько русских танков и отдали их нашей дивизии, предварительно замалевав красные звезды и нарисовав на ни кресты. На них наши из РОА воюют.

– Нашим танкистам и воевать на таких легче, – сказал Игнат. – Хорошие танки.

– Они нас поддержат огнем. Но с позиций уйти без приказа мы не имеем права. Про это помните. Никто не уйдет из этих окопов. Рогожин!

– Я, господин поручик!

– Ваша позиция здесь. Ставьте ваш пулемет. И помните – ни шагу назад. Надеюсь, что ни вы, ни Осипов на сей раз не поднимите рук.

– Будьте уверенны, господин поручик, – зло сказал Андрей, ставя пулемет. – Ведь у нас нет выбора.

– А где наш Любушкин? – спросил Серега у командира. – Что-то его уже два дня не видать с нами.

– Он назначен офицером пропаганды 2-го батальона. И ему присвоен чин поручика, – сообщил Артюхин. – Слыхали, о том, как партизаны похитили двух офицеров недавно? Так это были поручик Ивановский, офицер пропаганды и командир велосипедного взвода поручик Солин. Вместо Ивановского наш комбат назначил Любушкина.

– Чем он ему так понравился?

– А хрен его знает, – зло ответил Артюхин. – Может фамилия у него подходящая. Ивановский был, стал Любушкин. Он под крылом майора в штабном блиндаже. И это дальше чем наши позиции. Много дальше. Но не стоит ему завидовать. Кто знает, где будет горячее. Васильев! А вы, почему здесь? Ваша позиция ближе к братьям Воиновым.

– А разрешите вопрос, господин поручик? – спросил Игнат.

– Давайте.

– Нас не маловато?

– Верно подмечено. Рота не в полном составе. Потери были большие в последнее время. Но зато патронов хватит. Про это командование подумало.

Поручик отошел от Андрея и Сереги. За ним отправился на свою позицию и Игнат.

– Пошел осматриваться наш поручик, – проговорил Серега, готовя ленту. – Как думаешь, здесь будет горячо?

– А ты сомневаешься? Справа от нас немецкие ополченцы. И куда, по-твоему, будет направлен удар?

– А причем здесь ополченцы? – не понял Серега.

– Они бросили сюда всех, кто им не нужен. Кого не жалко. Они, я уверен, даже не ждут от нас хорошей защиты. Мы пушечное мясо, Серега.

– Стоило для такого в плен сдаваться.

– А что делать? Боишься? – Андрей посмотрел на товарища.

– Есть немного. Хотя патронов в этот раз у нас больше чем достаточно. Будем стоять здесь. А ты не боишься?

– Даже не знаю, что сказать. Наверное, да.

Серега поправил каску и стал готовить ленты…

***

Прошло полчаса. Солдаты готовили оружие и ждали. Ждали первой атаки. Роман Воинов сидел рядом с братом Алексеем. Под его ногами был ящик с гранатами.

– Помнишь, брат, как у красных грант не хватало?

Алексей посмотрел на Романа и ничего не сказал. Отвечать не хотелось. Он осознал, что скоро после этого боя пути назад для него не будет. Сейчас во время атаки ему предстоит стрелять и убивать советских солдат. Они по-прежнему были для него своими, чтобы ни произошло с ним во время плена и учебы в школе РОА. Он станет воевать за проклятую систему «коричневого» рабства, именуемую нацизмом.

Поняв чувства брата, снова заговорил Роман, желая отвлечь его от плохих мыслей:

– Здесь гранат хватит. И патронов также. Не пожалели немцы патронов для нас. И пулеметные точки и вторая линия обороны. Что ни говори, а порядок у них везде. А у красных всегда чего-то не хватает. Всегда что-то случается. И всегда дыры людскими мясом затыкают.

Игнат Васильев вмешался в разговор:

– Мне ли не знать? Где не надо у них и гранат и снарядов навалом, а где надо – нехватка. И всегда речи произносят о Родине и товарище Сталине! У немцев всегда все в порядке. Отчего так?

– Порядок у них везде, – ответил Роман. – Я помню, как у нас на марше шесть человек с ног свалились. Спать не давали и постоянно гнали вперед. А люди не железные.

– И у нас такое бывало, – согласился Игнат. – На марше во время наступления люди с ног валились как снопы. Я человек не слабый и то мне тяжело было.

– Тебе? – Роман с улыбкой оглядел могучую фигуру Игната.

– А я не человек? Такой как все. Может немного побольше, чем иные, но человек. Во время коротких привалов меня научили стоять на трех точках.

Роман засмеялся. Ему это было знакомо. Он и сам так делал. Расставит ноги, и держится за дуло своей винтовки. И так сипит, пока не прикажут двигаться вперед.

– Мы тогда по 100 километров за двое суток отмахивали по снегу. Пришлось хлебнуть. А чего с братаном твоим?

– Задумался перед боем, – ответил Роман. – Не трогай его. Первый бой на стороне немцев все же. В своих стрелять придется.

– В своих, – повторил Игнат. – А где они свои-то?

Он спрашивал больше себя, чем Романа.

– Если бы я знал, где свои. И там их нет и за нашими спинами нет. Мы прикованы к этой войне. Не думал про то, Воинов?

– Думал, – спокойно ответил Роман. – Много раз думал.

– А для тебя они уже не свои?

– Нет, – сказал Роман. – Не свои они. Те, кто за Сталина воюет не мои. За власть эту, на костях людских построенную, я не боец. Пусть иные за это свою кровь проливают. Такое теперь мое мнение.

К ним подошел поручик и сказал:

– Все болтаете?

– А чего еще делать? Чего не поболтать напоследок? – с вызовом спросил командира роты Роман.

– А я вам не в попрек. Скоро большевики начнут артподготовку. А затем ждите атаки. Красные на вас стеной попрут. Воевать они научились и не зеленые салаги будут против нас. Им также терять нечего.

– Нам ли того не знать, командир, – с горечью ответил Игнат. – Да ты не бойся. Выстоим. В первом бою солдаты сплотятся. Мне это не впервой. Оно все равно, с какой стороны сидеть. Атака она и есть атака…

***

Под огнем.

Атака.

– Всем вжаться в окопы! – прокричал Артюхин. – Вжимайтесь в землю и не высовываться, пока артподготовка не кончится.

Поручик проходил мимо солдат и подбадривал их, видя на лицах многих страх и растерянность. Он хорошо понимал их чувства. Тех, кто повоевал на своем веку, таких как Игнат, среди них мало. А здесь еще и в русских стрелять придется. Стоять на позициях и удерживать их ценой своих жизней.