Вячеслав Каликинский - Агасфер. В полном отрыве

Рассказывая о своем желании непременно иметь план этого здания, Берг – видимо, машинально – выкладывал на краю стола узоры из золотых монет французской чеканки, а когда закончил с сутью просьбы, на столе высился симпатичный столбик из сверкающих кругляшков. Не сводя глаз с монет, мистер Кеннет пробормотал, что, пожалуй, посмотрит в архиве компании рабочие чертежи здания консульства. Но уважаемый клиент должен понимать, что передача авторских чертежей – не в правилах компании, поэтому он, Кеннет, очень надеется на скромность мистера Берга.

Ударили по рукам, и через десять минут Агасфер прятал в свой портфель поэтажные планы здания консульства Японии. Перед тем как покинуть контору Бюро, Агасфер попросил разрешения воспользоваться телефоном. Мистер Кеннет с удовольствием разрешил и, проявляя деликатность, даже вышел из конторы.

Агасфер позвонил в детективное бюро «Додсон и Сын». Поблагодарив собеседника за исчерпывающие сведения по шанхайской таможне, он обратился с новой просьбой: его интересовало местное отделение Британской Ост-Индской компании и возможные связи этой компании с людьми, о которых он наводил справки в первый раз.

Хмыкнув, собеседник согласился встретиться на следующий день с мистером Майклом в конторе Бюро недвижимости.

Поскольку в бординге хранить чертежи было бы безумием, пришлось снова посещать сейфовый подвал Шотландского Королевского банка.

Вечером Агасфер, вернувшись в постылый бординг и, попивая чай от мистера Сола, набросал на листе бумаги реестр имеющейся у него информации по могучей пятерки. Козырей для завершающего разговора с консулом Одагири было маловато, однако Агасфер очень надеялся, что в ближайшие два-три дня получит эти козыри. Допив чай, он сжег лист бумаги, испещренный короткими пометками и бесчисленными вопросительными знаками. Пустые пакетики из-под чая и оберточную бумагу он побросал в мусорную корзину – не сомневаясь, что после того, как завтра он уйдет из бординга, в квартиру тут же проникнет с тайным обыском очередной соглядатай. Пусть отметит, что весь чай от мистера Сола он выпил – стало быть, очередной визит в чайный магазин мотивирован. И Агасфер лег спать.

Автомобиль прибыл за человеком из Токио ровно в десять часов утра. Агасфер привычно сел на заднее сиденье, кивнул шоферу-китайцу и бросил одно слово: «Завтрак!»

– Да, господин! – и шофер, с важностью спустив со лба на глаза очки-консервы, взялся за руль.

Неширокая кривая улица, выходящая на просторные магистрали Английского сеттльмента, сегодня была, как всегда, оживленной. Шофер то и дело сигналил клаксоном, прогоняя с дороги очередного грузчика с тюками на голове или уличного «ресторатора» с бамбуковым коромыслом на плече. На одном конце коромысла упруго покачивалась горящая печурка с котелком, в котором булькало бобовое масло, на другом висела корзина с разнообразными припасами и пищевыми ингредиентами. Пританцовывая на ходу, «ресторатор» успевал брякать проволочным кольцом с нанизанными на него медными обрезками и время от времени вскрикивать: «Чо! Чо! [216]»

Одного такого «ресторатора» шофер никак не мог объехать: тот пританцовывал на ходу, поворачивался со своим огнеопасным коромыслом в разные стороны, выискивая проголодавшихся клиентов. Наконец, потеряв терпение, шофер наполовину высунулся из машины и так громко обругал живую помеху, что тот, наконец, нехотя освободил дорогу.

Агасфер, ничуть не рассерженный задержкой, невольно улыбнулся китайцу-«ресторатору», а тот, словно ожидая этого, подмигнул и ловко бросил на колени Агасферу комок бумаги. Тот осторожно развернул комок, ожидая найти там какую-нибудь дрянь, брошенную в отместку – однако нашел только записку.

Сегодня в полдень, угол Нанкин-роуд и второго переулка от Бунда. Помогай вам Бог, но лучше бы вы этого не делали…

(ключ)

Вместо подписи под двумя строчками был нарисован ключ.

Агасфер снова скатал бумажку в комок и бросил его в очередную канаву. Ему не составило большого труда догадаться, что автором записки был Павлов, имеющий за заслуги придворное звание камергера. Указанные в записки координаты означали ответ на просьбу Агасфера устроить ему-таки встречу с Безухим Ху или его людьми, переданную вчера через чаевщика Соломона. Значит, Павлов не только получил от него послание, но и успел договориться с китайским бандитом о встрече.

Нанкин-роуд была одной из самых оживленных торговых улиц Шанхая, и после завтрака Агасфер попросил шофера отвезти его к набережной Бунда. Там он отпустил его и не спеша направился в суматоху магазинчиков и лавок, коротая время до полудня. Точно рассчитав время, он оказался на нужном перекрестке ровно в назначенное время и стоял, прислонившись к стене и поигрывая цепочкой с ключами.

Время от времени его теребили уличные торговцы и зазывалы из окрестных лавок, но Агасфер только холодно глядел на приставал и отрицательно качал головой. Сделал было отрицательный жест и остановившему прямо напротив него маленькому толстому китайцу с полуседой косой. Китаец, похожий на добродушного божка из сувенирных лавок, что-то быстро говорил по-китайски и тянул его в распахнутые двери часовой мастерской.

– Отстань, ради бога! – не выдержал Агасфер. – Я не говорю по-китайски. Жду человека, понимаешь?

Услышав японскую речь, китаец осклабился, быстро закивал головой и, продолжая что-то говорить, сделал указательными пальцами жест, словно отрезал у себя уши.

Оглянувшись, Агасфер кивнул и шагнул за китайцем в лавку. Поминутно оглядываясь, тот быстро семенил впереди. Пройдя насквозь через лавку, он вывел Агасфера во внутренний дворик и повел его какими-то переходами и лестницами в другой дворик, потом в третий. Они то поднимались на уровень второго-третьего этажей, то спускались вниз, поворачивали, проходили внутренними коридорчиками, открывали двери, и Агасфер всерьез начал беспокоиться о том, что ни за что не найдет дорогу обратно, если его провожатый куда-нибудь исчезнет.

Наконец китаец поднялся по очередной лестнице, распахнул дверь и сделал Агасферу приглашающий жест. Агасфер зашел в какое-то низкое темное помещение, освещенное лишь слабым светом десятка-полутора масляных ламп, горящих над разложенными по всему помещению коричневыми циновками. Приглядевшись, он увидел, возле каждой лампы неподвижные фигуры. Он оглянулся: толстяка-китайца не было, он остался за закрывшейся дверью.

По удушливо-сладковатому запаху Агасфер догадался, что попал в одну из бесчисленных курилен опия.

Его тронули за рукав. Резко оглянувшись, он увидел щуплую детскую фигурку со старческим лицом. Безжизненно улыбаясь, ребенок тянул Агасфера за собой к проходу в стене. Агасфер послушно пошел за мальчиком-стариком и очутился в таком же помещении с лампами и циновками на полу. Разница была только в том, что здесь большинство мест для курения было пусто.